Сильвио Гезель - Естественный экономический порядок

Вера, настроения, погодные сводки определяли, сколько денег будет выброшено на рынок и сколько будет куплено товара, никого не интересовало, будут ли работники производств играть в футбол в свои рабочие смены или будут трудится так, что аж искры летят. Сначала шла вера, затем под этой верой приходили в движение денежные массы, затем денежные массы запускали производство, затем приходили товары. В общем, всё зависело от веры!

Свободные Деньги поменяли весь этот нонсенс. Деньги более никогда не ждут слухов и уверенности их обладателей, что их можно запускать в дело. Деньги командуют своему обладателю, давай, запускай нас, покупай. И именно потому, что в этой сфере деньги убрали веру из коммерции, а также надежду и стремление к прибыли, и вся эта связка более не влияет на обращение денег, спрос на товары стал постоянным. Надежды и страхи одного единого коммерсанта есть по сути его личные проблемы, которые не оказывают более никакого влияния на рынок. Труд и спрос на товары тоже более не зависят от воли денег; нет никакого влияния от владельцев денег на рынок, потому что деньги превратились в сам спрос.

Ранее и работник ходил на поклон к деньгам, т. е. искал работу, и это было в порядке вещей. А вот деньги вовсе не всегда искали работников, работу и товар. Деньги всегда предпочитали, чтобы товары, работа приходили к ним с нижайшей просьбой. Никто не протестовал против такого вопиющего нарушения принципа равенства; каждый человек терпеливо сносил высокомерие и превосходство денег - может быть из-за того, что сама финансовая система и положение денег в ней было неотличимо друг от друга. Никто не мог и предполагать, что может быть по-другому. Работник и владелец товаров добровольно возлагали на себя ношу ежедневного унижения перед деньгами через откладывание продаж, тогда как деньги наслаждались другой ролью. И так было всегда, все полагали, что таков порядок вещей: покупатели сидят дома с деньгами, а продавцы приходят к ним с просьбами - купи, купи.

С тех пор всё изменилось. Владелец денег теперь носит в кармане "горячие" бумажки, которые "жгут" его карманы. Ему надо постоянно одно: избавиться от них как можно скорее. Точно так же, как и раньше работник был вынужден в силу исчезающей со временем природы своего труда (который возможен лишь сейчас, труд невозможно сохранить в законсервированном виде) искать ПОКУПАТЕЛЯ на свой труд. Поэтому сейчас владелец денег больше не ждёт терпеливо, когда обладатель труда и товаров придёт к нему и обратится с просьбой. Теперь они оба идут навстречу друг другу: продавец и покупатель.

Но ведь когда они оба ищут друг друга, то рано или поздно они встретятся. И ситуация в этом случае гораздо с большей долей вероятностью разрешиться в пользу обоих сторон, чем, когда только один искал встречи с другим. Весь животный мир был бы в трауре и скорби, если бы все самки стали прятаться от самцов. Как жаба-самец в пруду найдёт себе подругу-жабу, если в ответ на его призывное кваканье та не откликнется?

Ранее владелец денег извлекал неоспоримую пользу из того, что постоянно прятался от владельца товара; чем больше проходило времени, тем последний становился более сговорчивым. Первый появлялся в домашнем халате и тапочках, как будто последний только что разбудил его от и назойливо требует... а сновидения были так приятны! Да, да, именно так покупатель встречал ранее любого продавца!

Теперь же, при любых обстоятельствах, деньги сами идут на поиск продавца, товаров. Деньги стали постоянно голодными. Голод заставил деньги заточить зубы, нарастить мускулы, и теперь хищные деньги носятся в поисках жертвы: товаров. Нет, это сравнение уж слишком, ведь товары никуда не прячутся от денег, они, как и раньше, всегда доступны, всегда на расстоянии вытянутой руки; товары иначе просто не могут. Но оба: товары и деньги - идут навстречу друг другу. Но, если деньги не находят приемлемого товара, то они больше не ждут до тех пор, пока случай бросит к их ногам искомое; ничего подобного, теперь деньги сами ищут способ, куда себя побыстрее вложить. И способ известен. Это - труд. Его всегда можно купить.

Поэтому-то Свободные Деньги заменили страхование безработицы автоматическим страхованием своей природы. Свободные Деньги сами по себе являются и автоматической биржей труда и страхованием, а я, как и 100 000 бывших работников биржи, очутились на улице, мы потеряли свою работу. По иронии судьбы, единственными 100%-но безработными оказались работники биржи труда!

Наша программа вводом Свободных Денег была полностью выполнена. Цель, к которой мы стремились, достигнута. То, что мы стремились заполучить посредством введения сложных, с трудом осмысляемых институтов наподобие обменных банков товаров и кооперативных обществ, т. е. именно тех организаций, предназначенных для обмена товарами, было сделано гораздо проще и легче с помощью Свободных Денег. Вот что говорил Прудон:

"Равный обмен в социуме есть формула справедливости. Равный обмен может быть определён следующей максимой: делай так по отношению к другим, как они делают по отношению к тебе. Или, если перевести эту фразу на язык политической экономии: обмен продуктов на продукты, покупай у других продукты, когда они купят продукты у тебя, покупайте друг у друга. Социальная наука означает простую вещь: организацию внутренних отношений людей в самом гармоничном виде. Дай социуму надёжный агент, который будет беспрепятственно обращаться в среде социума, т. е. такой агент, с помощью которого будет налажен постоянный обмен продуктами, и человеческая солидарность будет железной, а труд организован по своему наивысшему максимуму".

И Прудон был прав, по крайней мере по отношению к обмену продуктами труда, хотя он и ошибся в отношении продуктов сельского хозяйства. Но вот как можно было организовать озвученную им задачу: регулярный обмен продуктами? То, что предлагал сам Прудон для достижения этого постоянного обращения, т. е. постоянного обмена продуктами, на практике оказалось невозможным. Даже на самом малом уровне, возникшие по инициативе Прудона банки товаров не заработали, поэтому вопрос оставался открытым с тех самых времён.

И снова, ему следовало глубже изучить тот аспект, почему у него ничего не получилось, почему по его схеме люди так и не стали обмениваться товарами и продуктами, изучить вопрос спроса и предложения. Вот в этом заключалась его ошибка. А он приступил сразу к практической реализации своих идей. И погорел.

Прудон на самом деле подозревал, что что-то не так с металлическими деньгами; потому что не зря называл золото "запором на воротах на рынок, часовым, охраняющим вход на рынок от всех страждущих туда войти". Но он так и не удосужился выяснить точно, что же было не так с деньгами, хотя именно с этой точки ему и нужно было начинать своё расследование. Он ошибся, и ошибка завела его в сторону, причём далеко. Для того, чтобы поднять труд, вернее результаты труда, т. е. товары, на ту высоту, где обитали деньги (т. е. золото), Прудон придумал решение, которое, как ему казалось, раз и навсегда решит эту проблему. Но зачем было ему так необходимо "поднимать" товары на более высокий уровень, что такого особенного было в золоте (иными словами, в деньгах), что делало его уровень несопоставимым с уровнем труда?

Да, именно здесь, в самой идее поднять товары на уровень золота, и лежала ошибка Прудона. Ему следовало перевернуть схему и сказать: "Надо сделать так, чтобы и товары, и деньги циркулировали на одном уровне, сделать так, чтобы деньги никогда и ни в чём не были бы предпочтительнее товаров; тогда товар и становится деньгами, а деньги - товарами. Поэтому давайте лишим деньги их уровня и низведём их до уровня товаров. Мы не можем изменить природу товаров и каким-то образом сделать так, чтобы у них появились свойства и преимущества золота. Мы не можем сделать динамит невзрывчатым веществом, не может сделать небьющееся стекло, нержавеющее железо, мех, неподвластный моли. У товаров есть неискоренимые дефекты; они портятся со временем, на них оказывает влияние время и они разрушаются - и только золото в этом ряду исключение. Ну а если добавить к этому то, что золото ещё и деньги, а как деньги повсеместно принималось в качестве оплаты, к тому же не портилось ни при перевозке, ни при хранении, то тогда и говорить вообще не о чём. Как в таких условиях можно было поднять продукты до уровня денег, золота? Никак.

Но процедура в обратном направлении гораздо более лёгкая: можно изменить деньги. С ними ведь мы можем делать всё, что угодно, поскольку они могут быть изменены. Поэтому легче опустить деньги до уровня товаров, легче придать именно им те свойства, которые восстановят баланс между деньгами и товарами, придадут им обоим одинаковые качества.

С вводом Свободных денег эта логически понятная идея была воплощена в жизнь, а полученный результат доказал, насколько обоснованно и оправдано было мощное замечанияе Прудона, а также как рядом он находился в поисках решения этой проблемы.