Арсен Мартиросян - На пути к Мировой войне
Руководители, например, Великобритании (да и Франции тоже — не зря же они все действия согласовывали с Лондоном) не только были прекрасно осведомлены, но и попросту уверены в том, что СССР был преисполнен решимости добиться заключения трехстороннего соглашения. Более того. Они прекрасно знали, что срыв переговоров может привести к войне и что затеянная английским правительством игра в переговоры создает «грозную опасность» заключения договора между Германией и СССР. Посмотрите на оценки высших британских государственных деятелей действий СССР в 1939 г. (незадолго до заключения договора о ненападении).
Н. Чемберлен, премьер-министр: «Русские всеми силами стремятся к заключению соглашения, но хотят добиться его наилучших условий»[138].
Галифакс, министр иностранных дел: «Информация из многих источников указывает на необходимость заключить соглашение с Россией, так как в противном случае создавшаяся обстановка может способствовать тому, что Гитлер предпримет насильственные акции. Заключив соглашение с Россией, мы оградили бы себя на некоторое время от более грозной опасности — вероятного соглашения между Германией и Россией, и мы обеспечили бы безопасность Польши. Ясно, что Россия заинтересована в независимости Польши и не желает, чтобы Польша была уничтожена»[139].
Тем не менее все расчеты «лондонские мудрецы» строили на том, что, предав Польшу, они выведут германские армии к границам СССР в надежде на то, что нацистская агрессия получит далее «свое естественное развитие». Собственно говоря, Н. Чемберлен даже и не скрывал этого, во всяком случае в своем кругу точно не скрывал. Он прямо заявлял, что если Польша и другие страны, которым Англия и Франция выдали так называемые гарантии, не получат их помощи (что в действительности и произошло), то «весьма вероятно, что эти страны будут захвачены и Германия окажется на русских границах»[140].
Что же до Прибалтики, то еще лет двадцать тому назад ранее отличавшийся особой непримиримостью к России и СССР известный западногерманский историк, автор ряда очень интересных и прекрасно аргументированных работ по истории Второй мировой войны, некоторые из которых были переведены на русский язык, г-жа Ингеборг Фляйшхауэр отмечала несколько исключительно важных, но, к сожалению, ныне почти не учитываемых аспектов. Процитируем И. Фляйшхауэр.
«Известно, план „Вайс“ — операция против Польши — предусматривал в случае успеха перенесение военных действий в Прибалтийские страны и присоединение их к Германии вплоть до границы бывшей Курляндии. Тогда части вермахта оказались бы вблизи советской границы, а в случае успеха в Прибалтике, как считали послы (Германии. — A.M.) Надольный и его преемник Шуленбург, двинулись бы на Ленинград».{4}
«Из бесед Гитлера с министром иностранных дел Латвии и Риббентропа с эстонским посланником видно, что Германия имела долгосрочные планы в отношении Прибалтики. Она хотела привязать ее к себе экономически, а главное, изолировать от СССР. Основная же цель состояла в том, чтобы использовать территорию этих стран как плацдарм для наступления против СССР».
«Молотов в беседе с Риббентропом настаивал на том, чтобы Германия заявила об отказе от притязаний на Прибалтику. Убедившись в невозможности сохранить независимость Польши, Советский Союз хотел хотя бы содействовать нейтралитету Прибалтийских стран. К этому он стремился и в ходе переговоров с Англией и Францией, пытаясь гарантировать независимость Латвии и Эстонии. Известно, что Сталин предлагал западным державам временно ввести советские, английские и французские войска в Прибалтику и Финляндию, чтобы предупредить военные действия Германии. А что Сталин якобы уже тогда планировал пойти дальше и оккупировать их — чистые домыслы».
«При подготовке советско-германского кредитного соглашения немецкая сторона уже 3 августа 1939 года предлагала добавить к нему политический секретный протокол или другую политическую часть. Советское правительство не пошло на это. Однако 17 августа 1939 года вопрос о протоколе встал вновь. СССР имел свое представление об этом документе. Из архивов видно, что он хотел отразить в протоколе прежде всего гарантии нейтралитета Балтийских стран и воздействия на Японию».
«Тезис о том, что пактом о ненападении Сталин будто бы открыл Гитлеру путь к войне, родился в основном в недрах послевоенной немецкой историографии. Большинство авторов этих концепций сформировались как историки в условиях национал-социализма и испытывали страх перед большевизмом. Тезис, будто бы Сталин побудил Гитлера к заключению пакта, — это послевоенные домыслы, своего рода реакция на победу СССР в войне. Такие концепции расходятся с фактами»[141].
И кто бы теперь вразумительно объяснил, как могло случиться такое, что всей душой ненавидевший Россию, Советский Союз, Сталина, Советы и большевизм Уинстон Черчилль еще тогда понял, что сделал Сталин, а наши современные «ухари» от истории — ну никак? Взгляните на оценку Черчилля факта заключения договора о ненападении и не сильно-то обращайте внимание на некоторые его антисоветские выпады — важна ведь суть: «В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на Запад исходные позиции германских армий, с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время первой [мировой] войны. Им нужно было силой или обманом или обманом оккупировать Прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной». Это давно известное изречение Черчилля.
Правда, насчёт того, что-де «силой или обманом», а также «большей части Польши» Черчилль привычно загнул. Ну что поделаешь, если ненависть к Советам у него бежала впереди его литературных дарований! Но поправлять его будем с помощью все той же г-жи Фляйшхауэр. Она замечательно охарактеризовала одно обстоятельство:
«Карты к пакту о ненападении не сохранились. Единственная карта, которая существует сегодня, является приложением к договору о дружбе и границах от 28 сентября 1939 года. Более чем полуметровая (58 сантиметров) роспись Сталина демонстрирует его триумф. Но это не „империалистический триумф“ в связи с подписанием секретного протокола к пакту от 23 августа, как пытаются уверять некоторые историки (тем более что и само наличие секретного протокола вызывает серьезные подозрения. — A.M.)…
Карта закрепляет не разделение Польши пополам, а советский отказ от большей части Восточной Польши в качестве компенсации за Литву. Сталин… явно предпочитал военную безопасность территориальной экспансии на Западе»[142].
А то, что г-жа Фляйшхауэр изумительно точна и адекватна историческим реалиям в этом своем выводе, ещё осенью 1939 г. подтвердил не кто иной, как один из главных виновников провоцирования Второй мировой войны — британский министр иностранных дел лорд Галифакс. Представляя британскую оценку советско-германского договора о ненападении в палате лордов, он заявил: «Будет справедливым напомнить две вещи: во-первых, советское правительство никогда не предприняло бы такие действия, если бы германское правительство не начало и не показало пример, вторгнувшись в Польшу без объявления войны; во-вторых, следует напомнить, что действия советского правительства заключались в перенесении границы по существу до той линии, которая была рекомендована во время Версальской конференции лордом Керзоном. Я привожу исторические факты и полагаю, что они неоспоримы»[143]. А 10 октября 1939 г. такую же оценку дал и У. Черчилль.
Так что нам не стыдиться надо, а хохотать над мифами на эти темы, потому как они одни из наиболее глупейших и подлейших как во всей антисталиниане, так и в извращенной истории Второй мировой и соответственно истории Великой Отечественной войны. Как по смыслу, так и по антуражу. Не откажите себе в удовольствии и вдоволь посмейтесь над этими мифами, точнее, над теми, кто запускал их в пропагандистский оборот. Вот самый простой повод. У всех, наверное, уши уже отвисли от непрекращающейся фантасмагорической демонизация пакта Молотова — Риббентропа. Но никому и в голову-то не приходит, что ни в анналах Истории, ни в архивах бывшего советского МИДа (ранее НКИД), ныне российского МИДа такого документа просто нет! Не говоря уже о том, что и не было! Потому как ни Молотов, ни Риббентроп никакого пакта не подписывали! Подписанный ими 23 августа 1939 г. документ назывался «Договор о ненападении»! Пактом же его прозвали западные газетчики в середине сентября 1939 года. Специализирующиеся на мистификациях фальсификаторы не могут даже правильно назвать то, что пытаются демонизировать! Но они дисциплинированно повторяют то, что умышленно проделали еще в середине сентября 1939 г. западные СМИ. Дело в том, что Гитлер, как правило, заключал пакты. Так вот, столь своеобразным переименованием упомянутого документа ненавязчиво внушается мысль о том, что-де и Гитлер, и Сталин — все едино, если не того хуже. Вот так и действует антисталинская пропаганда. В расчёте на то, что никто ничего не знает и не может узнать, даже если и пожелает. А что уж говорить о более серьезных вещах, касающихся подлинных тайн мировой политики.
