Сергей Кремлёв - Если бы Гитлер не напал на СССР…
Фюрер на поставки металла в Россию согласился. И лето 42-го года обещало жару, ясное небо и большие труды с большой надеждой на успех.
За месяц до отправки экспедиции Рокоссовского Сталин собрал у себя в кремлевском кабинете совещание флотских и авиаторов… Моряков возглавлял нарком ВМФ Кузнецов, летчиков — Главнокомандующий ВВС Громов. С Громовым был начальник штаба ВВС Федор Фалалеев и только что назначенный командующий авиацией дальнего действия при Главкоме ВВС Александр Голованов. Был тут и герой эпопеи спасения челюскинцев Михаил Водопьянов — тоже из руководства АДЦ. Лётную группу дополнял знаменитый полярный штурман Иван Спирин — новый главный штурман АДЦ.
Многие собравшиеся в сталинском кабинете авиаторы и моряки уже бывали здесь, но, как правило, порознь. И теперь они с интересом поглядывали друг на друга — какое же новое дело собрало их вместе? Кроме Сталина в кабинет вошли Молотов, Берия, Ворошилов, Жданов, Тевосян, маршалы Тимошенко с Шапошниковым и молодой — чуть за сорок лет — начальник Генерального штаба Ватутин. С ними был и нарком авиационной промышленности Шахурин.
Флотский нарком, тезка Ватутина Николай Кузнецов, был младше начальника Генштаба на год. Рядом с Кузнецовым — сыном вологодского крестьянина, пришедшим на Красный флот в 1919-м, сидел его заместитель Иван Исаков, мичман старого флота, начавший службу в РККФ на год раньше наркома, а вообще флотскую — в 1914 году гардемарином. За Исаковым сидел дворянский сын Лев Галлер, в Первую мировую войну — флагманский артиллерист бригады линкоров, старший офицер линкора «Слава», в 1917 году — командир эсминца «Туркменец Ставропольский», а ныне — начальник Главного морского штаба. Эти трое составляли высший флотский «триумвират» и неплохо дополняли друг друга. Был в кабинете и командующий морской авиацией генерал-лейтенант Жаворонков.
Строго выпрямившись, сидели, впервые попав сюда, начальник Управления боевой подготовки ВМФ Юрий Ралль и профессор Военно-морской академии контр-адмирал Владимир Белли. Два последних были тоже из старых флотских офицеров: Ралль в 1917 году служил командиром эсминца «Подвижный» и удостоился четырех старых русских орденов с мечами, а Белли, капитан 1 ранга царского флота, имел за Мировую войну три боевых ордена.
— Товарищи, — прервал тихий говор собравшихся Сталин. — Нам надо обсудить важное и пока очень секретное дело…
Морские и воздушные «волки» слушали его как заворожённые… Было ясно — Сталин скажет сейчас действительно важное, о чём они уже и сами, правда, глухо догадывались.
— Советское правительство приняло решение в ближайшее время предъявить правительству Англии жесткие требования… Причина — необходимость выполнения договорных обязательств СССР по Четверному союзу и общая угрожающая мировая обстановка.
Тишина стала ещё более глубокой, а Сталин — ещё более спокойным.
— Но до объявления войны может и не дойти, если англичане прислушаются к нашим предложениям, уже полностью согласованным с германской стороной и в предварительном порядке обсужденным с итальянской и японской сторонами… Вот эти предложения…
Сталин начал загибать пальцы:
— Немедленное перемирие с Германией, Италией и Японией… Отказ от политики содействия внедрению в Европу Соединённых Штатов… Признание ведущей роли Германии в Европе и Японии — в Юго-Восточной Азии… Признание независимости арабских стран и интернационализация их нефтяных запасов… Открытие международной конференции с целью справедливого решения проблем по распределению мировых запасов сырья и обеспечению политических и экономических прав всех народов.
Генералы и адмиралы зашевелились на своих стульях — Сталин отыскал умный способ сохранить лицо и не выглядеть стороной, расширяющей военный конфликт. Было ясно, что изложенные им требования справедливы. Но было ясно и то, что Черчилль ни на что подобное не согласится!
Итак, это означало всё же войну. А значит, возникало множество чисто военных вопросов.
И совещание началось.
Сталин сразу пояснил, что после потери Ближнего Востока англичане не в состоянии как-то угрожать нашей территории, а мы начнём операцию против них лишь в координации с немцами. Остальные — пока не в счёт.
Он также сообщил, что пока что с Берлином обсуждена лишь политическая сторона, а теперь надо будет обсудить все военным, для чего через день маршалы Тимошенко и Шапошников вместе с рядом присутствующих здесь военных товарищей вылетят в Берлин — на встречу с германскими коллегами.
Операцию надо планировать как прежде всего воздушную. Раньше у немцев такой возможности не было — они много сил оттягивали на Восток, когда наши отношения окончательно еще не установились. Потом шла Африканская кампания… Сейчас операция против Англии при мощной авиационной поддержке со стороны Советского Союза становится реальной. Сама же эта поддержка стала возможной потому, что за последний год наша промышленность освоила массовый выпуск новейших самолетов. С другой стороны, военная помощь рейху стала для СССР уже необходимостью.
— И мы эту помощь окажем, — закончил Сталин. А потом спросил: — Товарищ Громов, какие силы мы можем выделить для английской операции, если отдадим на неё треть нового боевого состава авиации?
— До трёх тысяч самолётов, товарищ Сталин…
— Товарищ Шахурин, если мы переведем авиапромышленность на режим военного времени и передадим вам дополнительные мощности, можете вы увеличить выпуск боевых самолётов на двадцать процентов через полмесяца и поддерживать этот темп два-три месяца для восполнения возможных потерь?
Алексею Шахурину не было и сорока лет, но он стоял во главе Наркомавиапрома уже два года и отрасль знал хорошо… Подумав минуту, нарком ответил:
— Увеличить можно… Пожалуй, можно через месяц увеличить и на тридцать процентов… Но для этого надо аврально подключить к нашим работам много машиностроительных заводов — тут узким местом будут моторы… И надо временно передать нам часть квалифицированных кадров из других отраслей…
— Товарищ Тевосян, — повернулся Сталин к своему заму по Совнаркому, — передадим?
— Да, товарищ Сталин! Как договаривались…
= = =Понять и решить надо было многое… На аэродромы рейха надо было перебазировать до двух тысяч самолётов — стратегические бомбардировщики Пе-8, дальние бомбардировщики Ер-2, торпедоносцы Ил-4, пикирующие бомбардировщики Пе-2, истребители прикрытия Миг-3 и Як-3, штурмовики Ил-2…
Надо было изучить районы боевых действий и наладить координацию с люфтваффе и наземными службами рейха.
Да, основная тяжесть падала на авиацию — в том числе и флотскую. Кроме того, Балтийский флот выделял торпедные катера и часть своих подводных сил — их предполагалось перебросить в рейх через Кильский канал. Но серьёзной оставалась проблема главной базы английского флота метрополии — Скапа-Флоу… Моряки сказали об этом Сталину уверенно. Выслушав их, он задумался, потом, вдруг что-то вспомнив, сказал:
— Мы об этом подумаем.
А через пару дней московские маршалы вместе с командами Громова и Кузнецова были уже в Берлине.
* * *В СТАВКЕ в Цоссене начались долгие совещания, где смешивались русская и немецкая речь и воззрения двух разных военных школ. Впрочем, у русских и немцев военные контакты начались не вчера — еще в двадцатые годы в Липецкой специальной авиашколе отрабатывали летное мастерство многие будущие генералы люфтваффе, и теперь старые знакомства обретали новый смысл и значение. Основным же вопросом было: «Кто наносит главный передовой удар — флот или авиация?»
Германский флот к лету 1942 года серьезного пополнения в надводном составе не получил. Оставшийся у рейха после гибели «Бисмарка» флагман «Тирпиц» был скорее фактором психологического давления, чем боевым фактором, — фюрер его придерживал в запасе. Зато нарастало производство подводных лодок — их собирали чуть ли не на конвейере.
У англичан в Скапа-Флоу базировались линкоры «Родней», «Вэлиэнт», «Ринаун» («Рипалс» потопили японские торпедоносцы 10 декабря 41-го года в Южно-Китайском море). Но в целом англичане, даже после всех неудач 41-го года, были на море сильны… Со скрипом, но они увеличивали производство и самолетов, однако главным источником вооружений для европейской войны становились Штаты. Со стапелей американских верфей сходили эскортные авианосцы, эсминцы, транспорты, на заводских аэродромах авиазаводов США не утихал гул моторов сдаваемых войскам новых бомбардировщиков.
Хладный «военный» металл давала Америка. Живое «пушечное мясо» — Англия. Экипажи морских и воздушных кораблей были, конечно, английскими.
Англосаксы были сильны, и с каждым месяцем их заокеанская мощь становилась всё внушительнее. Пока — заокеанская, но готовилась она для Европы… Допустить этого было нельзя, и по всему выходило, что перелом надо было обеспечить летом 42-го.
