Валентин Зорин - Мистеры миллиарды
Тождественность Мэйхью и Беннета видна невооруженным глазом. Но что еще более важно, так это не только тождественность ситуаций, но и тождественность нравов, царящих в недрах миллиардерских семей, живущих по законам джунглей, законам, которые не меняются, независимо от того, когда происходит дело — сто лет назад, пятьдесят или в наши дни. То обстоятельство, что хьюзовские компании производят электронное оборудование или участвуют в подготовке экспедиций на Луну, нисколько не отражается на порядках мира, в котором они существуют. В этом смысле между веком электроники и каменным веком для хозяев этого мира нет никакой разницы.
Хьюз дошел до потолка могущества, мыслимого в современной Америке. Но, как говорится, долго на потолке не просидишь — муха и та устает. Огромное хьюзовское богатство непрочно не только потому, что приближающийся к седьмому десятку миллиардер не имеет наследников. Оно непрочно потому, что концерн его авантюристичен в своей основе. Хьюз напоминает глупую и жадную птицу, спешащую набить зоб свой чем ни попало: рыбешка так рыбешка, а галька так галька. Вчера нефтебуры и голливудские фильмы, сегодня электроника, игорные притоны и авиалинии, а завтра? Завтра неминуемый и неизбежный крах.
И если здесь так подробно рассказано об уродливом наросте на теле Америки, именуемом Хьюзом, то не только потому, что имя это значится в первой тройке обладателей крупнейших состояний Америки, — сегодня это так, а завтра (и история с Мэйхью показала, что сие вполне вероятно) может быть иначе, — но лишь потому, что история хьюзовского богатства типична для большого бизнеса современной Америки, бизнеса, где никто не может отличить гангстера от предпринимателя, а деловую операцию от мокрого дела.
Такова история хьюзовских миллиардов. Некоторые называют его таинственным. Другие — грязным. Правы, вероятно, и те и другие. Когда-то было сказано, что «деньги не пахнут». Хьюзовские пахнут. Пахнут дурно. Развратом. Преступлениями. Кровью!
И на сей раз последняя ремарка автора
Раньше, чем читатель перевернет заключительную страницу этой книги, ее автору хотелось бы сказать еще несколько слов, задержать еще на минуту читательское внимание. Вообще, то, что именуется послесловием, чаще всего бывает штукой вполне бесполезной. Если ты не сумел на протяжении всей книги внятно изложить волнующие тебя мысли и чувства, которыми ты обуреваем, то вряд ли это удастся сделать на еще одной страничке, в еще нескольких напоследок и вдогонку написанных строках. И... тем не менее строчки эти все-таки последуют.
Сложная страна Америка. Большая, разная, непохожая, многослойная, не всегда понятная для самих американцев, а тем более иностранцам, да еще гражданам совершенно иного мира, для которых многие трудные проблемы и социальные болезни американского общества — преданье старины глубокой, штука, знакомая лишь по учебникам истории. Уже по одному этому писать об Америке нелегко.
И еще потому, что очень много на тему сию написано, а это отнюдь не облегчает дела. Рассказано, что называется, и изнутри — Твеном и Лондоном, Драйзером и Колдуэллом, многими писателями, яркими и честными. Поведано блестящими нашими соотечественниками Горьким и Маяковским, Ильфом и Петровым, Пильняком и Эренбургом. Немало появилось на тему эту и в последние годы. Симонов, Стрельников, Кондрашов, Боровик, Стуруа, Колесниченко — каждый увидел что-то свое, каждый рассказал по-своему. Один проехал по стране в поисках души тысячу миль. Иной обнаружил эту самую душу, не отходя от телевизора, кому-то почудилось, что нью-йоркские небоскребы готовы вот-вот рухнуть.
Окно туристского автобуса и пресс-галерея конгресса, тома статистических сборников, пылающие кварталы негритянского гетто Ньюарка и многие другие, говоря языком кино и телерепортеров, точки съемки были использованы для того, чтобы показать читателю многосложную страну, присвоившую себе наименование всего континента и вместе с названием прихватившую несметные его богатства, историю, славу, место в мире.
И все-таки, думается, тема очень далека от того, чтобы считаться исчерпанной, как ни приблизилась она сколько-нибудь существенно к исчерпанию и после дочитываемой вами книжки. Собственно, эти строчки для того и пишутся, чтобы сие засвидетельствовать.
Автор не претендовал на то, чтобы «открыть Америку», как, впрочем, равным образом и на то, чтобы ее закрыть. Он просто старается найти еще одну «точку», показать еще одну сторону того, что составляет «американский образ жизни», — обычно не очень широко афишируемую деятельность нескольких семейств, могущество, интересы и амбиции которых оказывают немаловажное воздействие на жизнь и политику этой страны.
Такая оговорка не просьба о снисхождении и не этакое авторское кокетство. Это скорее напоминание о том, что сила этой страны и ее слабость, могущество и историческое бессилие, талантливый динамизм ее народа и заколдованный круг капиталистических противоречий, из которого не могут вырваться ни талант, ни динамизм, весь тот запутанный, сложный конгломерат, который именуется Соединенными Штатами Америки второй половины XX века, не является величиной простой, однозначной, легко сводимой к общему знаменателю.
И все-таки знаменатель такой есть.
...На углу двух нью-йоркских улиц — Пэйн и Вильям-стрит, примыкающих к знаменитой Уолл-стрит, и по сей день символизирующей большой американский бизнес, растолкав потемневшие от времени и океанских ветров пузатые с колоннами здания постройки прошлого века, взметнулась ввысь семидесятиэтажная стеклянностальная пирамида. Она выглядит здесь кричаще, почти вульгарно. Как будто бы в толпу респектабельных джентльменов в сюртуках и при котелках затесался этакий стиляга в брючках раструбом и с наимоднейшей прической. В ультрамодерновом здании обосновалась штаб-квартира одной из самых могущественных династий американского капитала — «Чейз Манхэттен бэнк», принадлежащий пяти братьям Рокфеллерам.
Первое, что я увидел, войдя в огромный, отделанный нержавеющей сталью вестибюль этого здания, были вделанные в стену и убранные под толстое стекло часы, да не какие-нибудь, а атомные. Не исключено, что изготовлены они торнтоновским предприятием. Показывают сверхсовременные ходики эти не только минуты и часы, но также годы и дни. В момент, когда я впервые приблизился к этому электронному чуду, в его окошках значилось: год — 8-й, день 142-й, час 12-й, минута — 19-я. Почему же год 8-й, а не тот, который значится ныне на календаре? — спросит читатель.
Разные есть в наше время системы летосчисления. Христиане ведут отсчет лет от рождества Христова. Будда старше Христа на 543 года, и потому буддийский календарь помечен сейчас годом 2511-м. Доллары, да еще принадлежащие мистерам Миллиардам, ведут свой отсчет времени. Им нет дела до истории человечества. У них свои вехи. Именно за восемь лет до моего визита в результате финансовых махинаций на Уолл-стрите появился «Чейз Манхэттен бэнк», и атомные часы в рокфеллеровском небоскребе заставлены отсчитывать особый, уолл-стритский ход времени.
Стремясь отсрочить двенадцатый свой час, мистеры Миллиарды спешат спрятаться за атомную технику, электронику и другие новейшие открытия и достижения человеческого гения, мобилизуют все ресурсы — материальные и духовные, выискивают в среде своей деятелей самых ловких и оборотистых. Они пытаются сжульничать, заставляя свое уже истекшее время отсчитывать фальсифицированным ходом атомных часов. Ничего не скажешь, атомные часы сами по себе отличная штука. Но, будучи поставленными на службу доллару, они отстали на десятилетия.
Общим знаменателем американского капитализма, пускай в самых сложных переплетениях его, является просроченное им время. Сама противоречивость сегодняшней Америки — результат столкновения и непримиримого конфликта между огромными ее производительными силами и непомерными аппетитами кучки господ, высокомерно именующих себя Миллиардами.
На земле ныне не XIX век — золотая пора американских толстосумов, не 8-й год уолл-стритского летосчисления, а второе 50-летие Великого Октября. И никакие ухищрения, атомные и иные, не спасут того, что спасено быть не может.
Подведенные стрелки уолл-стритских часов не обманут Время!
Зорин Валентин Сергеевич — советский ученый и журналист, доктор исторических наук, профессор института США АН СССР, политический обозреватель советского радио и телевидения. Неоднократно бывал в США, встречался с многими из «героев» своих книг, в которых он рассказывает о тех, кто тайно и явно правит сегодняшней Америкой. Среди известных книг Вал. Зорина «Доллары и политика США», «Некоронованные короли Америки».
В 1967 году удостоен премии имени В. Воровского за лучшую работу в области международной публицистики.
