Тайны Кремлевского централа. Тесак, Фургал и другие. Громкие дела и «Странные» смерти, в российских тюрьмах - Ева Михайловна Меркачёва
Женская палата в психиатрическом стационаре
Палаты в стационаре, где находится пациенты на общих основаниях, мало чем отличаются от обычных больничных. Но есть две особенности. Первая — на окнах решетки (они не похожи на те, что в камерах СИЗО). Вторая — совсем нет дверей (смотрится это, надо заметить, довольно необычно). По дороге нам попадается курительная комната (сигареты больным выдают только на время перекура, строго по графику, а так они хранятся в отдельном шкафу под замком). Душ и санузел вполне приличные, только тоже без дверей. С одной стороны, это вроде бы нарушение европейских норм (они предусматривают приватность даже в таких спецучреждениях), с другой, можно понять и медиков. Возможно, благодаря такому подходу в больнице за 6 лет не было ни одного суицида.
Попадаем в отделение. В кабинетах идут занятия по рисованию и психотерапии для бывших алкоголиков и наркоманов. В палатах пациенты сидят или лежат на кроватях. Увидев нас, не пугаются, охотно общаются.
— У нас тут жизнь почти что бьет ключом, — слегка заторможено говорит один из больных. — Есть клуб, там раньше концерты давали. Еще турниры проходят. А так мы в основном смотрим телевизор и читаем. Гуляем в хорошую погоду каждый день. Зимой снег убираем.
— Кормят хорошо, — говорит другой. — Хотим, чтобы селедку почаще давали. Она вкуснее рыбных котлет.
Распорядок дня пациентов.
7.00 подъем
7.00-7.30 утренний туалет
7.30- 8.00 прием соматических препаратов
8.00-8.40 досуг
8.40-9.15 завтрак
9.15–10.00 прием лекарств, процедуры
10.00–12.00 врачебный обход, прогулка
12.00–12.30 прием соматических препаратов
12.30–13.00 обед
13.15–14.00 прием лекарств
14.00–15.30 тихий час
15.30–16.00 полдник
16.00–17.30 прогулка в теплое время, просмотр телепередач
1730-18.00 прием соматических препаратов
18.00–19.00 ужин
19.00–19.45 прием лекарств
19.45–20.30 досуг
20.30–21.00 прием кефира
21.30–22.00 вечерний туалет, подготовка ко сну
Молодой юноша из Китая рассказывает, что приехал в Москву учиться в МГУ, поступил на философский факультет. А сюда попал в марте 2020 года после того, как разрисовал одно из помещений и нанес телесные повреждения охраннику. Суд признал его нуждающимся в принудительном лечении. Сейчас семья озадачена тем, как вернуть его в Китай.
Вообще иностранцев здесь немного, и в основном это граждане Украины и Белоруссии. Абсолютное большинство — это жители Москвы и области.
— Меня сюда определили после того, как я звонил и сообщал о ложных терактах в Люберцах, — рассказывает парень. — Я таким образом пытался к себе внимание привлечь. Меня долго пытались поймать, ничего у них не получалось.
Можно встретить в клинике и знакомые лица. Ставший известным на всю страну после нападения в 2017 году на ведущую «Эхо Москвы» Татьяну Фельгенгауэр Борис Г. (дело было в редакции радиостанции, куда безумец прорвался с ножом) особенно ни на что не жалуется. Но говорит, что не хватает радио и почему-то у него в отделении отобрали плеер, который он купил в больничным «ларьке». Говорит, что семь лет боролся со своей болезнью сам.
— Я ведь правда думал, что это настоящая телепатия (напомним, что он считал, что ведущая приходит к нему во сне и насилует — прим. автора). Только сейчас понял, что нет.
Меж тем пациенты начинают озвучивать нам свои проблемы.
«Хочется, чтобы разрешили в передачках сухофрукты, орехи и мед».
«Почему запрещены ватные палочки и влажные салфетки?».
«Я читаю духовную литературу, хочу выписывать интересное, а ручку дают на час только четыре раза в неделю. Я не успеваю за это время».
«Врачи разрешают днем мыться, а персонал неохотно выводит. Говорят: «Ты что, вспотел?».
«Мы мало двигаемся, нужно побольше».
Сопровождающие нас медики все записывают, что-то решают сразу. Большинство жалоб, как оказалось, надо было только озвучить — решить их ничего не стоило.
— Нас не бьют и не унижают, — уверяет пациент Николай.
Инцидент с жестоким обращением произошел не в этом отделении, а там, где больные с более тяжелой патологией.
— Но это было еще в феврале 2018 года, — говорит заведующая отделом, председатель Общественного совета больницы (не поверите, в ОС входит даже один из бывших пациентов!) Елена Попова. — Камеры видеонаблюдения есть практически везде. Они все зафиксировали. Когда руководство утром просмотрело кадры, было принято решение об увольнении. Мы доложили о ЧП в департамент. От себя могу сказать только одно: поведение медработников, которое мы увидели на видео, недопустимо.
* * *
Перед тем, как проверить отделения для более сложных пациентов, мы зашли в помещение, где хранятся исторические документы.
У меня в руках раритет — «Законы о безумных и сумасшедших. С приложением свода разъяснений по кассационным решениям». Эта книга, судя по всему, была одной из самых популярных здесь. До сих пор в клинике хранят отчеты о работе и лечении душевнобольных за весь период. Мне попался такой отчет за 1910 год. Примерно в то же время были разработаны главные инструкции для персонала и даже на случай возникновении ЧП (речь о побегах в первую очередь, которое случалось довольно часто). Читаю документы по одному такому случаю:
«Директору окружной лечебницы для душевно-больныхъ. Тюремная инспекция просит Ваше Высокородье сообщить о сбежавшемъ из лечебницы ссыльно-каторжномъ Исмаиле Щурбакове съ описашем его приметъ и званш до осуждения для распоряжения по его розыску».
О Владимире Николаевич К. (поскольку речь о медицинских данных, то раскрывать фамилию нельзя даже в таких исторических случаях) известно, что он 1900 года рождения, краснофлотец, в годы войны совершил два подвига, за что был награжден Орденом Красной Звезды. Не знаю, что за преступление он совершил, но в 1947 году попал в «Бутырку», а оттуда был вывезен на психиатрическую экспертизу в больницу. Диагноз при поступлении — «депрессия». Судя по записям врача, озлоблен и агрессивен.
Или вот в том же 1947 году попал из «Бутырской тюрьмы» в клинику красноармеец Иван Павлович Ф. В медкарте сказано, что жалуется на головные боли и видения.
В сейфе больницы хранятся истории болезни пациентов, которые попав сюда, так и не вышли. Вот, к примеру, дело некоего Владимира Александровича Б. Начато в 1947 году (пациенту тогда было 35 лет), окончено в 2015-м. Больной прожил здесь 68 лет и умер в 102 года!
В самом большой палате мужского отделения нет не только дверей, но и перегородок (выглядит все так, будто кровати стоят в коридоре на открытом пространстве). Спрашиваю у больных:
— Здесь есть те, кто находится больше 10
