Джаред Даймонд - Коллапс
Посторонним (не только мне, но часто и представителям новогвинейских властей) в наши дни такой подход к принятию решений — снизу вверх — может создавать определенные трудности, поскольку нет возможности обращаться напрямую к назначенному старосте деревни и получить оперативный ответ на свою просьбу — необходимо запастись терпением и выдержать испытание бесконечными разговорами в течение нескольких часов или дней с жителями деревни, у каждого из которых есть свое мнение и хочется его высказать.
И, однако, именно в таких условиях по горным районам Новой Гвинеи распространялись методы лесоводства и многие другие полезные сельскохозяйственные методики. Жители любой деревни не могли не заметить, что лесов вокруг становится все меньше; что первоначальная плодородность почвы после расчистки лесов под поля с течением времени уменьшается; и наконец, что деревьев для строительства и отопления становится все меньше. Новогвинейцы — самые любознательные и склонные к экспериментам люди, с какими я когда-либо сталкивался. В первые годы своего пребывания в Новой Гвинее я увидел аборигена, раздобывшего где-то карандаш — в то время практически незнакомую местным жителям вещь, — и он подверг этот карандаш проверке на пригодность в тысяче разных ситуаций, кроме, разумеется, писания: это украшение для волос? колющий предмет (холодное оружие)? нечто для жевания? длинная серьга? затычка для проколотой носовой перегородки? Всякий раз, когда нанятым мною аборигенам приходилось работать вдали от родных деревень, они постоянно собирали незнакомые для себя местные растения, спрашивали у местных жителей об их применении и отбирали некоторые, чтобы взять с собой домой и попытаться вырастить их самостоятельно. Подобным же образом 1200 лет назад кто-нибудь мог обратить внимание на растущие вдоль ручьев ростки казуарины, взять их домой и высадить, отметить благотворное влияние выросших деревьев на посевы — а затем и другие могли заметить эти «домашние» казуарины и позаимствовать росточки для собственных посадок.
Помимо проблем с лесными ресурсами и плодородием почвы, которые так или иначе решались, в некоторый момент обитатели нагорий Новой Гвинеи столкнулись также с проблемой перенаселения. Этот рост населения стал ограничиваться методами, которые применялись еще во времена детства многих моих новогвинейских друзей — прежде всего войнами, детоубийством, использованием лесных растений для контрацепции и прерывания беременности, а также сексуальным воздержанием и естественным отсутствием менструаций в период лактации, длящийся несколько лет, пока ребенок питается грудным молоком. Народ Новой Гвинеи избежал таким образом участи островов Пасхи и Мангарева, майя, анасази и многих других культур, пострадавших от обезлесения и перенаселения. Новогвинейцы сумели прожить десятки тысяч лет до возникновения земледелия и последующие 7 тысяч лет после его появления, несмотря на климатические изменения и воздействие человека на окружающую среду, приводящие к непрерывному изменению условий существования.
Сегодня проблема перенаселения вновь встала перед новогвинейцами, что вызвано успехом мероприятий по охране здоровья населения, внедрением новых сельскохозяйственных культур, а также прекращением или уменьшением числа межплеменных войн. Контроль численности населения посредством детоубийства в современном обществе больше не является допустимым способом решения проблемы. Но жителям Новой Гвинеи уже приходилось в прошлом приспосабливаться к таким значительным изменениям, как вымирание мегафауны в конце плейстоцена, таяние ледников и повышение температуры в конце ледникового периода, развитие земледелия, массированное сведение лесов, выпадение вулканического пепла, влияние Эль-Ниньо, появление сладкого картофеля и прибытие европейцев. Смогут ли они снова подладиться под изменившиеся условия, вызванные бурным ростом населения?
Тикопия — крошечный, затерянный среди юго-восточных просторов Тихого океана тропический остров, представляет собой другой пример успешного управления «снизу вверх» (карта 3). Обладая общей площадью всего 1,8 квадратных миль, он является местом жительства 1200 человек, что дает плотность населения около 800 человек на квадратную милю пригодной для возделывания земли. Это высокая плотность для традиционного общества, не владеющего современными приемами ведения сельского хозяйства. Тем не менее остров остается заселенным уже почти 3 тысячи лет.
Ближайший к Тикопии клочок суши — еще более мелкий (одна седьмая квадратной мили) островок Анута, удаленный от Тикопии на расстояние 85 миль, где живут всего 170 человек. Ближайшие крупные острова, Вануа Лава и Ваникоро в Вануату и Соломоновых островах соответственно, находятся в 140 милях от Тикопии и тоже не слишком велики — каждый занимает около 100 квадратных миль. По словам антрополога Рэймонда Ферта, который жил на Тикопии в 1928–1929 годах и впоследствии неоднократно туда возвращался, «тому, кто никогда не жил на этом острове, очень трудно представить себе его изолированность от остального мира. Он настолько мал, что едва ли найдется место, где бы не было видно или слышно моря. (Максимальное расстояние от центра острова до берега составляет три четверти мили — один километр.) Понятия аборигенов о пространстве несут на себе явный отпечаток местных малых расстояний. Они не могут представить себе сколько-нибудь действительно большой остров или континент… Однажды группа островитян вполне серьезно задала мне такой вопрос: „Послушай, приятель, а есть ли где-нибудь такая земля, где не слышен шум моря?“ Их изолированность имеет и другой, менее очевидный результат: для всех видов пространственных направлений они используют выражения „в сторону острова“ и „в сторону моря“. Даже про топор, лежащий на полу в доме, говорят: „лежащий со стороны острова“ или „лежащий со стороны моря“; однажды я слышал, как один человек сказал другому буквально следующее: „У тебя грязное пятно на щеке, обращенной к морю“. День за днем, месяц за месяцем — ничто не нарушает ровную линию чистого горизонта, и нет ни малейшего намека на существование какой-либо другой земли».
Морское путешествие по изобилующим циклонами просторам юго-восточного Тихого океана в традиционных тикопийских маленьких каноэ к любому из ближайших соседних островов чревато серьезными опасностями, хотя тикопийцы и считают его замечательным приключением. Небольшие размеры каноэ и редкость таких плаваний существенным образом ограничивают количество товаров, которые можно привозить, так что единственными экономически оправданными товарами являются камень для изготовления инструментов и неженатые молодые юноши и девушки в качестве женихов и невест. Поскольку имеющиеся на Тикопии каменные породы не очень подходят для изготовления инструментов (так же, как и на островах Мангарева и Хендерсон, как мы помним из главы 3), то обсидиан, вулканическое стекло, базальт и кремень привозились с островов Вануа Лава и Ваникоро, причем часть этих материалов доставлялась туда с более отдаленных островов архипелага Бисмарка, с Соломоновых островов и Самоа. Кроме того, импортировались предметы роскоши: раковины для орнаментов, луки, стрелы и (прежде) гончарные изделия.
Что касается импорта продовольствия, об этом не могло быть и речи: завоз основных продуктов питания в количествах, достаточных для сколько-либо серьезного удовлетворения потребностей жителей Тикопии, был невозможен. В частности, тикопийцы должны были выращивать и хранить достаточное количество излишков продовольствия, чтобы избежать голода в течение сухого сезона в мае-июне, а также на случай тропических циклонов, которые время от времени уничтожали посевы. (Тикопия лежит в главном тихоокеанском циклоническом поясе, где за 10 лет в среднем возникает 20 циклонов.) Следовательно, выживание Тикопии требовало решения двух проблем на протяжении 3 тысяч лет: как надежно обеспечить пропитание 1200 человек и как предотвратить рост населения свыше определенного значения, после которого прокормиться будет невозможно?
Основным источником информации о традиционном укладе жизни на Тикопии являются наблюдения Ферта — одно из классических исследований в антропологии. Несмотря на то, что остров Тикопия был «открыт» европейцами еще в 1606 году, его изолированность обусловила практически полное отсутствие европейского вмешательства вплоть до 1800-х годов; миссионеры появились на острове только в 1857 году, а первые случаи обращения туземцев в христианство произошли после 1900 года. Таким образом, Ферт в 1928–1929 годах имел больше возможностей, чем другие побывавшие здесь впоследствии антропологи, наблюдать культуру, которая все еще сохраняла многие традиционные элементы, хотя и начинала постепенно меняться.
