Константин Станиславский - Работа актера над собой (Часть II)
Флаги были перенесены к левой стороне правой стены. Вьюнцов, принимавший живейшее участие в этой работе, уже снял пиджак и расправлял самый большой красивый кусок материи, на котором был написан п_у_ш_к_и_н_с_к_и_й а_ф_о_р_и_з_м. Неугомонный юноша уже вскарабкался на лестницу, прикладывал лозунг к левому верхнему углу стены. Но Иван Платонович поспешил остановить его.
— Родной мой! Куда, куда? — кричал он. — Без толку не вешать! Нельзя же так!
— Ей-богу, чеснослово, во! Красиво! — божился экспансивный юноша.
— Смысла же нет, дорогие мои, — убеждал Иван Платонович. — Когда же грунт, почва бывает наверху? Дело-то какое. А ведь «пушкинский афоризм» — основа всего. На нем зиждется вся «система». Будьте уверены! Это, так сказать, наша творческая база. Поэтому, дружочек мой, материю с девизом непременно надо укрепить вниз. Вот дело-то какое! На самое, самое видное место. И не только для левой, но и для правой стороны стены. Будьте уверены! Потому что основные лозунги будут иметь одинаковое отношение как к левой, так и к правой стороне, как к процессу переживания, так и к процессу воплощения. Вот дело-то какое! Где самое почетное место? Здесь, внизу, посередине всей стены. Будьте уверены! Давайте сюда «пушкинский афоризм».
Я вместе с Шустовым приняли от Вьюнцова материю и стали прикладывать ее к указанному месту, внизу, посередине стены у самого пола. Но Иван Платонович остановил нас. Он объяснил, что в самом низу расстелется, наподобие панели, длинная узкая лента темного цвета, на которой написано: «работа над собой». Она протянется в длину всей стены, так как имеет отношение ко всему, что будет повешено теперь и впоследствии на правой стороне зрительного зала.
— Эта полоса будет обхватывать, включать в себя все другие знамена. Вот дело-то какое!
Пока обойщик с Вьюнцовым выполняли заданную работу, мы с Иваном Платоновичем смотрели, как Умновых в качестве присяжного чертежника рисовал проект развески и художественной группировки флагов.
— И у вас, дружочек мой, основа всего, так сказать, грунт, почва, на которой все строится, кусок материи с надписью «а_к_т_и_в_н_о_с_т_ь, д_е_й_с_т_в_и_е» улетел кверху. Штука-то какая! Надо его вниз, рядом с другим китом, на котором так же, как и на том, зиждется «система», рядом, с «пушкинским афоризмом», так как это такой же девиз, родной мой, как и изречение Александра Сергеевича.
— Во!.. Еще! Кусок такого же цвета, не отличишь нипочем, — кричал Вьюнцов, расправляя материю такого же цвета, как и предыдущие два куска. — Ничего не написано, — твердил он, отбрасывая ее в сторону как лишнюю.
— Что вы, что вы, родной мой! — рванулся к нему Иван Платонович. — Это тоже девиз! Нельзя же так! Вот штука-то какая!
— Пустышка-то? — недоумевал Вьюнцов.
— Нужды нет, дружочек мой, что пока ничего не написано. Придет время и начертаем важные слова, на которых тоже строится «система». Это тоже грунт, основа, д_е_в_и_з, т_р_е_т_и_й к_и_т, так сказать. Будьте уверены! — твердил Иван Платонович, прикладывая его книзу, к панели, на правую сторону «пушкинского афоризма».
— Вот так, хорошо, дорогие мои. Так будет твердо. Теперь грунт, почва, основа положены и для левой и для правой сторон. Вот дело-то какое! — приговаривал Рахманов, пока прибивали к стене кусок материи без надписи. — Стойте, стойте! Родные мои! — засуетился Иван Платонович. — Пропустили! Так нельзя! Через ступеньку шагаете!
— Что же мы пропустили? — недоумевали ученики.
— Важный, важный момент, дорогие мои. О_с_л_а_б_л_е_н_и_е м_ы_ш_ц.
Маленький да удаленький флаг. Будьте уверены! — балагурил весело Иван Платонович. — Надо найти ему почетное место. Вот дело-то какое. Сюда, прямо над «пушкинским афоризмом», посреди стены, дорогие мои, так как он одинаково важен и для п_р_о_ц_е_с_с_а п_е_р_е_ж_и_в_а_н_и_я (налево) и для п_р_о_ц_е_с_с_а в_о_п_л_о_щ_е_н_и_я (направо). Будьте уверены 5.
Когда маленький и удаленький флаг был прибит на уготованное ему почетное место, Иван Платонович объявил, что нам надо обозначить на левой половине стены участки для «х_р_а_м_а п_е_р_е_ж_и_в_а_н_и_я», а на правой — для «х_р_а_м_а в_о_п_л_о_щ_е_н_и_я». Последний будет повешен позже, в свое время. — Какой участок? — интересовались мы.
— Вот здесь, на левой стороне стены, — «храм переживания» — все то, что мы прошли с начала этого учебного года. Штука-то какая. А там, на правой стороне стены, со временем мы отведем участок для «храма воплощения» 6. Будьте уверены! Все предвидено, ничего не забыто!
Теперь скажу вам по секрету, дорогие мои, что фундаментом «х_р_а_м_а п_е_р_е_ж_и_в_а_н_и_я» являются вот эти три пустые флага. Они тоже относятся как к правой стороне стены, так и к левой, как к процессу переживания, так и к процессу воплощения. Важные, важные флаги, достойные. Со временем оценим, а пока поверьте на слово. Всего сразу не скажешь, не объяснишь, всему свое время, дорогие мои, будьте покойны, — разговаривал Иван Платонович, пока обойщик приколачивал три таинственных флага над лентой с надписью: «П_р_о_ц_е_с_с п_е_р_е_ж_и_в_а_н_и_я». После этого остались неповешенными только маленькие флажки.
— Дорогие мои! Это колоннада храма или ступеньки лестницы, подход, поэтому вешайте их рядом друг с другом, — командовал Иван Платонович.
Работа закипела, и через десять минут все было готово.
— Пыли-то, пыли разведете, — ворчал старик сторож, подметая пол после уборки, пока я зарисовывал схему в том виде, какой она получилась сегодня. Вот этот чертеж 7.
…………… 19.. г.
Аркадий Николаевич вошел в класс в сопровождении торжествующего Ивана Платоновича, увидал развешанные флаги и сказал:
— Молодец, Ваня! Хорошо! Ясно, наглядно! Даже глупому понятно! Получилась полная картина того, что нами пройдено за этот год. Тут и а_к_т_и_в_н_о_с_т_ь, и д_е_й_с_т_в_и_е, и в_ы_м_ы_с_е_л в_о_о_б_р_а_ж_е_н_и_я, и к_у_с_к_и с з_а_д_а_ч_а_м_и, и а_ф_ф_е_к_т_и_в_н_а_я п_а_м_я_т_ь, и о_б_ъ_е_к_т, и ч_у_в_с_т_в_о п_р_а_в_д_ы. Солидный багаж! Что же вы с ним будете делать?
— Как что? Из всего нами усвоенного надо создать внутреннюю и внешнюю технику, — с гордостью заявил Шустов.
— А как ею пользоваться?
— Когда рассеян — круг, физическая задача, малая правда. Когда напряжен — ослабление мышц, — пояснял Шустов приемы владения техникой.
— Нет, — горячо вступился за «систему» Аркадий Николаевич. — Усвоенные вами в теории этапы творческого процесса и его техники не являются простыми, практическими, актерскими «приемчиками», а чем-то более важным и органически необходимым.
Всем этим надо пользоваться не в одиночку, а сразу в каждый данный творческий момент. И действие, и задача, и объект, и предлагаемые обстоятельства, и чувство правды, и круг внимания, и аффективные воспоминания — одновременно друг на друга воздействуют, друг друга дополняют. Все это основные органические, друг от друга неотъемлемые, составные части, или элементы, того общего с_а_м_о_ч_у_в_с_т_в_и_я а_р_т_и_с_т_а, которое необходимо ему для творчества.
— Как? — удивился я. — Соединить сразу все элементы в одно целое, чтоб составить из них общее с_а_м_о_ч_у_в_с_т_в_и_е? Это же чрезвычайно сложный процесс!
— По-вашему, легче действовать без кусков, задач и объекта или без чувства правды и веры? Неужели правильные хотения, стремления к ясной заманчивой цели с оправданным магическим «если б» и предлагаемыми обстоятельствами вам мешают; а штампы, ложь и наигрыш, напротив, помогают и потому вам жаль расстаться с ними.
Нет! Легче и естественнее соединить все элементы сразу, воедино, тем более что они сами имеют к этому природную склонность.
Мы созданы так, что нам необходимы и руки, и ноги, и сердце, и почки, и желудок сразу и одновременно. Нам очень неприятно, когда у нас отнимают один из органов и вместо него вставляют поддельные, вроде стеклянного глаза, фальшивого носа, уха, или протез вместо рук или ног.
Почему же вы не допускаете того же во внутренней творческой природе? Ей тоже нужны все составные органические элементы, а протезы — штампы ей мешают. Дайте же возможность всем частям самочувствия работать дружно при полном взаимодействии.
Кому нужен о_б_ъ_е_к_т в_н_и_м_а_н_и_я, взятый отдельно сам для себя и по себе? Он живет только среди увлекающего в_ы_м_ы_с_л_а в_о_о_б_р_а_ж_е_н_и_я. Но там, где вымышленная действительность, там неизбежны ее составные части, или к_у_с_к_и. А где к_у_с_к_и — там и з_а_д_а_ч_и. Манкая задача, естественно, вызывает п_о_з_ы_в, х_о_т_е_н_и_е, с_т_р_е_м_л_е_н_и_е, оканчивающееся д_е_й_с_т_в_и_е_м. Кому нужно ложное действие? Необходима п_р_а_в_д_а. А где правда — там и в_е_р_а. Все элементы, взятые вместе, вскрывают а_ф_ф_е_к_т_и_в_н_у_ю п_а_м_я_т_ь для свободного выхода п_о_в_т_о_р_н_ы_х ч_у_в_с_т_в_о_в_а_н_и_й и для создания и_с_т_и_н_ы с_т_р_а_с_т_е_й. Но разве это возможно без объекта внимания, без вымысла воображения, без задач и т. д. все сначала, точно в сказке «про белого бычка».
