Газета Завтра Газета - Газета Завтра 915 (22 2011)
Кажется, даже в самых отсталых углах Африки доходы от экспорта полезных ископаемых давно не делятся между государством и добывающими компаниями в соотношении "фифти-фифти", то есть пополам. А в России они делятся именно так, и то — эта схема, судя по всему, обусловлена сверхординарными политическими условиями, а именно необходимостью пройти через выборный цикл 2011-2012 гг. А "обычно" государство российское довольствуется и куда меньшей долей. Достаточно сказать, что в исходном варианте федерального бюджета РФ-2011 государственный налог на добычу полезных ископаемых составлял всего 253 мпрд. рублей, или менее 3% доходной части бюджета и менее 1% от стоимости извлекаемых — в основном частными корпорациями — природных богатств России.
Опять же, ни в одной, даже самой отсталой и бедной, стране мира, такого раздолья для крупного капитала давно нет. А организует ему это раздолье наша "властная вертикаль". И, надо полагать, вовсе не из бескорыстной любви к капитализму как общественному строю, а имея в этом бизнесе свою долю, которую безвозмездно изымает из карманов управляемого ею населения страны.
Вот такие страсти по бюджету...
-- Апостроф
Юрий Кузнецов. Стихотворения и поэмы. Том I. 1953-1964. — М.: Литературная Россия, 2011, 504 с., 3000 экз.
В чем не откажешь главному редактору "ЛитРоссии" Вячеславу Вячеславовичу Огрызко, так это в уникальном, по сути, симбиозе русского культуртрегерства с острым чувством социальной, идейной, рыночной и любой прочей конъюнктуры. Взяться в нынешних условиях за издание полного (академического?) собрания поэтических сочинений Юрия Поликарповича Кузнецова, подготовленного Евгением Владимировичем Богачковым, — это своего рода подвижничество.
Да, 74 страницы предисловия и послесловия плюс скрупулезно подобранный в хронологическом порядке корпус текстов как опубликованных, так и рукописных, плюс комментарии составителя к каждому стихотворению — это претензия именно на академичность издания, где собственно текстам поэта отведено лишь около половины объёма книги. Евгений Богачков признается, что до 2002 года даже понятия не имел, кто такой Юрий Кузнецов. Видимо, поэтому он воспринимает творчество автора "Атомной сказки" и "Петрарки" уже как некую классическую данность, вне его литературного и идейного контекста 60-х—80-х, да и более поздних годов, когда, собственно, и состоялся феномен Юрия Кузнецова.
Несомненно, такой подход не только имеет право на жизнь, но со временем он, возможно, станет определяющим в оценке творчества поэта. Но сегодня издатели явно "играют на опережение", провозглашая Юрия Поликарповича гением всемирного уровня. "Юрий Кузнецов — один из редких поэтов, кто остался в мировой литературе не строчкой и даже не одним стихотворением, а бурным водопадом, который в корне изменил русло современной русской поэзии", — так начинает своё послесловие Вячеслав Огрызко...
Позвольте, спрошу я, а что такое "мировая литература" сегодня? Какими фигурами и произведениями она представлена? Паоло Коэльо и Харуки Мураками? Габриэль Гарсиа Маркес и Марио Варгас Льоса? Или это Джоан Роулинг и Стивен Кинг?
И, главное, как же, например, Николай Рубцов (1936-1971), Анатолий Передреев (1932-1987), Владимир Соколов (1928-1997)? Они, что — "поэты кузнецовского круга" и не более того? Да, Юрий Кузнецов "продержался на дистанции" дольше своих соратников и друзей по поэтическому цеху, хотя и сам прожил вовсе не до глубокой старости. Но не слишком ли тесно окажется даже двум гениям на одной кухне, как гласит известная литинститутовская (и даже литобщежитская, с улицы Добролюбова, 9) легенда?
Нет, я согласен, что "лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии", но сегодня так "масштабировать" творчество Юрия Кузнецова в отрыве от творчества его современников и единомышленников — мероприятие более чем рискованное и способное привести к результату, который окажется прямо противоположным ожидаемому.
И, уж конечно, в "настоящем" академическом издании, а не в "закосе" под него, речь может идти только о творчестве автора, а не об отношении исследователей и к автору, и к его творчеству.
И, уж конечно, для "настоящего" академического издания просто обязателен хотя бы минимальный иллюстративный ряд, блистательно отсутствующий: ни одной фотографии поэта, за исключением представленной на обложке, ни одной страницы его рукописей, — в "литроссовском" исполнении. Видимо, из соображений экономии всё-таки, а не по причине отсутствия доступа к последним...
И, уж конечно, именно в "настоящем" академическом издании выглядит не только оправданным, но и бесспорным помещение всех без исключения произведений автора в различных вариантах. Даже таких:
...Провожал домой
Девушку одну
Парень молодой...
Глядя на луну,
Он сказал тогда:
"Любишь или нет?"
И сказала: "Да", —
Милая в ответ.
Тьма ночная, скрой,
Тайну схорони —
Где и что порой
Делали ОНИ
Ох, любовь, любовь...
Лишь любовь! Всё прочь!..
Мать, а ну, готовь
К свадьбе свою дочь!
1954
Прямо скажу, что эти вторичные и явно подражательные стихи тринадцатилетнего автора — далеко не "Белеет парус одинокий..." четырнадцатилетнего Михаила Лермонтова, а потому их публикация не добавляет никакого "классического" авторитета Юрию Кузнецову, творчество которого в целом, на мой взгляд, до сих пор остаётся жгуче современным и потому не подвластным пока отстраненно-академическому (а тем более — псевдоакадемическому) представлению.
При всем уважении к колоссальному труду, проделанному и Евгением Богачковым, и Вячеславом Огрызко для издания полного собрания кузнецовских стихотворений и поэм, приходится констатировать, что результатом этого труда стало трагическое "непопадание в жанр", или, говоря словами Михаила Бахтина, "в хронотоп". Настоящее время и место для таких изданий Юрия Кузнецова наступят, скорее всего, лет через двадцать-тридцать.
В.В.
Андрей Фурсов -- Десталинизация: тайные коды
В. АЛЕКСАНДРОВ
Окончание. Начало — в №№ 19-21
ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ — КЛАССОВО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ ОРУДИЕ БОРЬБЫ ПРОТИВ РОССИИ И РУССКИХ
С. Караганов пишет: "Моисей водил народ по пустыне 40 лет. 20 лет мы уже отбродили, если так же растратим следующие 20, то можем из пустыни так и не выйти". Ну, про Моисея и его народ Караганову виднее, а мы поговорим о наших делах. По Караганову выходит, что за последние двадцать лет сталинизм вырос по сравнению с советским периодом, и это таинственное изменение не может не страшить людей типа Караганова и его заказчиков. То, что "десталинизаторы-2011" заярлычивают как сталинизм, — это не система, а позитивное восприятие Сталина и его эпохи более чем половиной населения РФ; это массовая реакция на социально несправедливый, открыто эксплуататорский строй, заквашенный на криминале и испечённый по заокеанским рецептам, реакция на геополитическую катастрофу — на утрату державности, а в значительной степени и суверенитета (один последний визит Байдена с его наглыми "указивками" чего стоит), на стремительное ухудшение жизни, на страх перед завтрашним днём, на кривляющихся уродов и проституток в маске "VIP" на телеэкране, короче — на брутально-классовый строй в "либерально-капиталистической" упаковке. По сравнению с этим строем большинству сталинская эпоха кажется счастливым, светлым и победительным временем, которым можно гордиться. Получается, что капитализму сопротивляется не социализм, а вся русская система жизни, русский умострой, русский психопрофиль.
Русский тип — вот что встало на пути капитализма. Недаром, например, тот же Чубайс так ненавидит Достоевского, в чём не стесняется открыто признаваться. Попытка заставить русских каяться (в приверженности сталинизму, в его преступлениях, в самогеноциде, в конечном счёте за то, что они — русские) есть не что иное, как стремление привить русским комплекс исторической вины и неполноценности, как это сделали с немецким народом после Второй мировой. Позиция Сталина по отношению к немцам была куда гуманнее англосаксонской. Чего стоит одна фраза: "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся" — разводящая режим и народ и тем самым снимающая проблему коллективной вины. Победила однако, по крайней мере, для западной части Германии, иная, англосаксонская точка зрения. Не для того англосаксонские и иные международные банкиры затевали войну и вели Гитлера к власти, чтобы дать Германии встать на ноги. Ну а чтобы получить стопроцентную гарантию, надо было постараться духовно кастрировать немцев. Ведь откровенно же заявил Черчилль в 1940 г.: "Вам следует понять, что эта война ведётся не против Гитлера или национал-социализма, а против силы и устойчивости немецкого народа, который должен быть сокрушён раз и навсегда". Иными словами, война велась против духа немецкого народа, по принципу, как заметил К. Свасьян, "никогда больше — Шиллер".
