Газета Завтра Газета - Газета Завтра 396 (27 2001)
И тем не менее, группа Суюнчалиева пошла в степь.
И вскоре был найден мотоцикл. Брошенная машина была прикопана и завалена ветками джангила — густого степного кустарника.
Неподалеку от мотоцикла обнаружился и тайник — яма, набитая оружием и боеприпасами, среди которых были и мины, и автоматные патроны, и снаряженные магазины к автомату Калашникова, и неуправляемые снаряды, которые мы в быту по неосведомленности своей называем ракетами. В яме находилась даже "муха" — одноразовый гранатомет, переделанный на многоразовый. Судя по пятнам ржавчины, приставшим к металлу, добро это находилось в земле довольно долго.
— Будем искать террористов дальше, — приказал Суюнчалиев, — рассыпаемся по степи!
Для начала решили прочесать местность около тайника, прочесали — пусто, прочесали дальше — пусто, увеличили охват — пусто... Когда уже возвращались обратно, решили проверить заросли джангила — не застрял ли там кто? — и когда приблизились к ним, из зарослей неожиданно поднялись двое с автоматами. Это были террористы.
Впереди милицейской группы шел майор Вячеслав Давыдов, он первым попал под пули и со стоном повалился на землю. В группе поиска было всего два автомата, и оба автомата молчали — находились в руках у необстрелянных людей, у новичков. Террористы это сразу поняли — сами-то они много раз бывали в боях, знали, что к чему, умели отличать новичков от опытных фронтовых волков.
Действовали террористы с точки зрения ведения боя очень грамотно, на любой выстрел со стороны милиционеров отвечали автоматной очередью либо несколькими прицельными одиночными выстрелами, следом посылали гранату из подствольника. Горячие осколки гранат сбривали даже траву. Милицейские же автоматы продолжали молчать.
В этом странном, скажем так, бою погибли капитан Олег Копин и майор Николай Суюнчалиев. Суюнчалив был найден лишь на следующий день, весь изрешеченный осколками. Но, видать, он и после взрыва гранаты был еще жив, его добили контрольным выстрелом.
Сержант Вячеслав Жуков был ранен, потерял сознание. Очнулся — смотрит, над ним стоит террорист с пистолетом в руке, целит Жукову в голову. В мозгу мелькнула спокойная, совершенно отрешенная, будто бы дело происходило и не с ним вовсе, мысль: "Сейчас добьет!" Террорист выстрелил. Жуков потерял сознание.
Сержанту повезло: пуля пробила ему одну щеку, затем другую и ушла в землю, ничего не задев, ни язык, ни зубы…
Террористов было двое. Они были в своей группе и тылом, и фронтом одновременно, действовали автономно, без всякой поддержки — Сейхан Алиходжаев 1967 года рождения, и Дени Асхабов,1971 года рождения. Оба — чеченцы. Алиходжаев был культяпистый, хромал, одной ногой наступал только на пятку, носок у него вихлял из стороны в сторону, ходить ему было трудно, и вообще выглядел Алиходжаев стариком. Его напарник Асхабов был моложе всего на четыре года, а выглядел моложе на все тридцать. Одежда у террористов была замызганной, рваной, поэтому Асхабов носил в вещевом мешке смену — новенькие модные брюки, рубашку-косоворотку и куртку: в любую минуту он мог переодеться и затеряться среди таких же, как и он, чисто одетых людей.
Оба они, и Алиходжаев, и Асхабов, появились в астраханских степях довольно давно. Асхабов вообще умудрился осесть здесь, а нынешней весной нанялись пасти колхозные отары, и пока пасли овец, оборудовали в степи тайник, набили его "товаром", оружием и взрывчаткой, а когда начались боевые действия в Дагестане и Чечне, получили приказ действовать.
После "странного" боя на поиск чеченцев были брошены вертолеты. Машины прочесали степь с воздуха — пусто. Ни одного следочка. Ни одного напоминания о том, что здесь были террористы. Но они-то были. Они есть. Просто опыта, боевой хватки у них было побольше, чем у необстрелянных ребят в милицейской форме, которых они положили на землю в степи, поэтому и ушли. Окажись на месте простых милиционеров омоновцы или собровцы — вряд ли бы террористы смогли уйти.
Через сутки исчезнувшие террористы объявились. Сами. На отдаленной чабанской точке, измотанные, голодные. Но живые, с автоматами. В чабанской юрте шло веселье — отмечали день рождения одного из чабанов. Люди с автоматами хозяевам не понравились.
— Кто вы такие? И что здесь делаете? — довольно зло, в упор спросил их один из чабанов.
В ответ прозвучала автоматная очередь.
Один из сидевших за столом получил ранение в живот, другой в ногу. Террористы вновь ушли в степь и растворились в ней. Судя по их усталым серым лицам, по злым голодным глазам, по тому, как они едва волокли ноги, чеченцы находились уже на последнем пределе, выдохлись.
В тот день найти их так и не смогли. Чеченцы обладали способностью растворяться, превращаться в воздух, делаться невидимыми. Обнаружились они лишь через сутки, туманным утром, на чабанской стоянке, совершенно в другом конце степи. Собственно, пришли они туда не утром, а ночью, забрались в землянку, выкопанную рядом с кошарой, чтобы выспаться, а на рассвете постучали в окно глинобитного домика:
— Откройте! Дайте поесть!
Дверь им не открыли, побоялись. И поесть, естественно, не дали. Когда рассвело, обитатели чабанского домика увидели, что в тумане, совсем рядом с домом, плавают две фигуры, протягивают руки к слабенькому, едва проклевывающемуся сквозь молочные космы костерку, греются.
Так чабанская семья просидела взаперти до половины десятого утра. В половине десятого, когда туман чуть рассосался, послышался стук вертолетных лопастей — над степью шли два "Ми-8". Террористы метнулись к землянке прятаться.
Момент был очень удобный. Из домика выскочила женщина, сестра жены чабана, и что было сил понеслась к воинской части, расположенной в километре от стоянки. Она благополучно достигла проходной и оттуда вместе с дежурным позвонила в райцентр:
— У нас террористы! С автоматами!
Через полчаса над чабанской стоянкой зависли два вертолета, на землю попрыгали спецназовцы, стремительно окружили чабанскую точку. В отдалении, на бугорке, занял выгодную позицию снайпер.
— Выходи по одному! — прозвучала в мегафон команда.
На языке юристов это называется словесным контактом. Но на словесный контакт террористы не пошли.
Туман тем временем рассосался окончательно, приподнялся над землей, сдвинулся, будто рваное одеяло, в сторону, командир десанта дал команду сделать несколько предупредительных выстрелов. Из землянки прозвучали ответные выстрелы — террористы сдаваться не собирались.
Поступили с ними просто — жестко и просто. Как на всякой войне. Поскольку террористы никакого другого языка, кроме языка оружия, понимать не собирались, в окошко землянки бросили четыре гранаты подряд, одну за другой. Штурмовать землянку, лезть на автоматы, терять людей командир спецназовцев не собирался. Четыре гранаты, по две на каждую заблудшую чеченскую душу, — этого было вполне достаточно, чтобы поставить точку.
Один из террористов был убит осколками, у второго граната вырвала полгруди, отсекла руку — всадилась в террориста, словно пуля, и взорвалась.
Автоматов в землянке не оказалось — террористы были вооружены лишь пистолетами Макарова с большим запасом патронов и гранатами. Две гранаты — из тех, что валялись в землянке, — подорвались прямо на месте, в землянке, и лишь потом вытащили трупы наружу.
А затем начали разбираться, что за люди пришли с худыми намерениями на астраханскую землю. Тут Кононенко пришлось серьезно потрудиться. Личности террористов он установил довольно быстро.
Оба они оказались из печально известного чеченского села Шали, оба были боевиками — в селе их часто видели в камуфляжной форме, потом Асхабов перебрался в Астраханскую область, и здесь, в селе Пироговке, сумел обзавестись семьей. Более того — довольно быстро сварганил двоих детей. Дома у Асхабова нашли кусок провода, таким к мосту был подвешен мешок с тротилом…
Автоматы, которыми так лихо работали террористы, тоже не пропали, они были обнаружены в загоне, в ста метрах от чабанского домика, валялись среди овечьего помета. Там же валялся и мешок с патронами — целых четыреста штук разрывных (пули с черными ободками), отдельно, чуть в стороне, — четыре снаряженных рожка и заводской глушитель к автомату.
Стало понятно, почему террористы бросили свои "Калашниковы" — автоматы были неисправны. У одного из них, например, у АКМ с деревянным прикладом, заклинило затвор. Автомат давно не чистился, в затвор попал песок, и на что уж неприхотливой была машина, а подвела. Впрочем, может быть, подвела и по другой причине — отказала, очутившись в бандитских руках, словно бы знала, что боевики будут стрелять в русских людей.
