Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6488 ( № 46 2014)

По итогам пленума было принято обращение, в котором, в частности, декларируется, что Союз писателей Казахстана в XXI веке продолжает великую гуманистическую традицию, основанную выдающимися казахскими мыслителями, и успешную творческую деятельность во благо народа.

Максим ЗАМШЕВ

Магжан ЖУМАБАЕВ

(1893–1938)

И ЖИЗНЬ, И СМЕРТЬ – СУДЬБА МОЯ

Праздник юности станет седою золой,

ты подумай об этом, об участи злой,

как обманчива жизнь, как играет судьба

человеческой жизнью и смертью самой.

Блеск во взгляде угаснет, и щёки впадут,

голова поседеет за пару минут,

а потом заскрипят твои старые кости,

ничего, дорогой, не поделаешь тут...

Это всё переменчивых с[?]деб игра,

до чего же тоскливы твои вечера,

ты свой жизненный путь озираешь с презреньем:

– Умирать, – говоришь, – наступает пора.

Снова дразнит судьба и играет людьми,

чтоб сырая земля распахнулась дверьми,

ненасытна она, и скрипят её зубы,

а в остывших глазах не осталось любви.

Что ни делай, а смерть всё стоит на дворе,

даже если запястья твои в серебре,

даже если любимы и радостны даже,

жизнь и смерть – две струны на великой домбре.

Жаннат АСКЕРБЕККЫЗЫ

СУДЬБА КАМЕННЫХ ИДОЛОВ

Камни замерли вдоль дорог,

это идолы без названий,

заключил их в оковы Бог –

такова судьба изваяний[?]

Кто же знает, в какую ночь

рухнут вечные камни эти,

душам каменным не помочь,

а над ними несётся ветер…

Он не видит гранитных снов –

потому так печален снова,

вот и мечется дух ветров,

но не в силах сказать ни слова.

Пролетела эпоха зла,

не свалить эти камни страху.

Шепчет каменный балбала:

«Всё проходит, хвала Аллаху».

* * *

Не высказывай обид,

дочка пери – дочь Бекторы,

помолись – пускай навзрыд,

это лучше, чем укоры…

Не скрывай, смеясь, секрет

своего плохого нрава,

ускакал батыр в рассвет –

аргамак сминает травы.

Бьёт копытом в пыль дорог,

солонцы окрест, как тесто,

ты смотрела на кого,

солонцовая невеста?

Есть в судьбе твоей печаль.

Кто поймёт её? Неясно.

Ты накинь на плечи шаль,

шаловлива и прекрасна!

Не вернётся тот батыр,

твоё сердце обезлюдело,

но при родах на пустырь

ляжет белая верблюдица.

Посмотри на верблюжат,

чтобы зло в душе растаяло,

боже, как они дрожат, –

что теперь твоё отчаянье?

Отступает тень беды,

это тоже счастье малое –

путнику налить воды,

от лепёшки край отламывая.

Льётся песня через край,

выйди в степь из юрты красной –

и судьбу свою решай,

будь счастливой и прекрасной!

Шахан МУСИН

(1913–2000)

СЕМЕЙ

Свежий воздух родного края –

исцеление для души,

в колыбели земного рая

все подробности хороши!

Веет ветер, не зная меры,

вдохновляет, пускаясь в пляс,

дарит чувство мечты и веры,

разрушает сомненья в нас.

А душа моя песней воздух

наполняет, взлетая ввысь,

и ночами мне шепчут звёзды:

«Тайной творческой поделись…»

Меня будит рассвет отчизны –

и могу ли я поутру,

вдохновлённый искусством жизни,

нежно в руки не взять домбру?!

Семипалатинск, 1985

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

                       Доченьке Макпал

В пелёнках доченька моя,

я убаюкиваю детку,

и плещет мир через края,

качая облако и ветку…

Ты же ребёночек родной,

ты будешь юной и прекрасной,

и жизнь глядит в проём дверной

твоею будущностью ясной.

Отец качает колыбель –

я нынче просыпаюсь рано,

а ночь твою прикроет дверь,

луна сверкает из тумана…

Строптивый ветер и волна

под окнами застыли молча…

Ночь на дворе и тишина,

чтоб ты, Макпал, заснула ночью.

Нурлан ОРАЗАЛИН

* * *

Скакуном понеслась моя мысль в небеса –

белой ночью я думаю стихотвореньем...

Голос в сумерках бредит про те чудеса,

что волнуют поэта прохладой и тленьем...

Город... улица... голос небесный окреп,

это – отсвет зари по горам расплескался...

Саз небесный звучит из ночного пространства

так, что отзвук ложится на горы и степь.

Зазвучала, безмолвно сияя, Луна.

Голоса Алатау взвились ей навстречу!

Мир воспрял ото сна ораторией речи!

Сердце ритм отбивает, как шаг скакуна.

В этом сердце живёт вдохновенная дрожь,

тёмный космос свои посылает сигналы,

звёзды над Алмат[?]й, зазвучав, замерцали,

вырываясь из жарких небесных ладош.

Так рождаются песни в кромешных ночах,

так летят голоса скакунами восторга!

Словно в синих небесных озёрах Востока,

отражаются чувства в горящих глазах...

* * *

Минует ли счастье? Придёт ли остуда?

Слова опостылят когда-нибудь вдруг...

Неужто душа отлетит, словно чудо,

и вздрогнешь от горя, любимый мой друг?

Столетние рощи споткнутся однажды,

не выдержав мощи бегущих годов...

Поймёшь ли, мой друг, умирая от жажды,

что прочит прощанье нам шелест дубов?

Создатель сурово диктует вердикты –

неужто землянам его не понять?

А истина – вечнозелёная пихта! –

врывается в сердце поэта опять!

Проходят века и несутся эпохи,

а истина снова, как молния, бьёт!

Поймём ли, танцующие скоморохи,

что спросится с нас за бездарный пролёт?

Пусть громко звучит, чтó явилось поэту.

Что спросит Вселенная – строгая мать?

Грядущее нас призывает к ответу.

Но как этот зов без ошибки понять?

Галым ЖАЙЛЫБАЙ

БЕЛЫЙ СИТЕЦ («Ак Сиса»)

«Ак Сиса» (в переводе с казахского на русский – «Белый ситец») – так называется песня известного народного певца и композитора Жаяу Мусы, прадеда Олжаса Сулейменова.

(отрывок из поэмы)

* * *

Ты пропустил этот мир сквозь сердце

бессмертным праведником, Муса,

и «Белый ситец» – твоё наследство! –

поют казахи как «Ак сиса»!

Вершина песенного искусства,

как сокол, рвущийся к небесам,

бог песни, кюй вдохновенный чувства

дарует милость своим сынам.

Как лебединая песня – высясь,

как бренный мир – до наива мним,

над степью слышится «Белый ситец»,

чтобы помочь землякам своим.

Ах, «Ак сиса» – это гимн свободе

и марш украденных лошадей,

когда хватаешься за поводья

в своём бессилье среди людей…

Степь сплетена из травы и солнца,

сквозняк тревожит её сынов,

дорожной юрты откинь оконце –

и «Белый ситец» взметнётся вновь!

Когда над степью косяк гусиный–

белеет крыльями в темноте,

то «Белый ситец» с нездешней силой

напоминает нам о мечте…

Хороший всадник всегда в почёте,

а Безлошадный всегда в слезах,

вы «Белый ситец» опять споёте –

Байжанулы оживёт в степях.

Наш гордый предок – великий слухом,

он создал песню – степной канон,

Муса воистину крепок духом,

как Акбет-тау скалистый склон!

«Ак сиса, кызыл сиса, ситец белый,

вот и поясом затянется красавица,

я остался без коня, но без веры

никогда степной казах не останется…

Ак сиса, кызыл сиса, белый ситец,

произвол тебя оставил без лошади,

вот и стал ты беглецом – пеший витязь

бедных родичей на рыночной площади.

Я горюю, Мустапою унижен,

безлошадный – в нищете да опасности, –

только где мой конь – гнедой или рыжий?

Предаю унижение гласности…»

Без крыльев птица взлететь не может,

вот и осталась Мусе печаль,

и это душу акына гложет,

печальной песней несётся вдаль.

Да, ты почувствовал это рано,

мой гордый предок, певец Муса,

коня пропажа – такая рана,

её врачует лишь «Ак сиса»…

Как лунный отсвет среди потёмок,

как отблеск молнии грозовой –

твой дух воспримет дальний потомок,

склоняя голову пред тобой.

Перевёл с казахского Сергей МНАЦАКАНЯН

Теги: поэзия , Казахстан

Алиса из Зазеркалья

Процессы, происходящие в нашей литературе в последнее время, особенно в части раскручивания некоторых имён, подчас вызывают оторопь. Для выбора тех или иных кандидатов в "гении" используются любые критерии.... Мы за эти годы много видели чудес. В ход шло всё... И рьяная приверженность либеральным ценностям, и обязательное поплёвывание в сторону национальных святынь, и обилие чернухи, и прозападность, а иногда даже диковинное «проукраинство». Но в последние несколько лет нам был явлен ещё один феномен. Одной молодой писательнице ни с того ни сего стали присуждаться престижные премии, её без конца таскали по миру, приглашали в телепрограммы, всячески пропагандировали, обильно издавали. Непросвещённая публика задавалась вопросом: и что это вдруг? И за какие же достоинства? Всё перебирали - не подходило. Оставалось одно. Этот автор уроженка горной местности... Ноу-хау! Мол, вы говорите, что у нас в горах одни террористы? А это не так! У нас там есть ещё Алиса Ганиева... Всё было бы хорошо и даже славно... Осталось одно малюсенькое и не очень заметное в наше сумбурное время обстоятельство. Качество текстов! Ведь кто бы ты ни был по крови, если пишешь на русском языке, тебя оценивают без всяких оговорок как русского писателя. По самому высокому счёту...