К. Дубина - Злодеяния немцев в Киеве
Гитлеровцы дошли до того, что 25 февраля 1942 г. они сообщили по радио: «Все адреса на письмах надо обязательно писать по-немецки или латинскими буквами».
В Киеве выходила фашистская газета «Нове українське слово». Этот грязный листок подписывал гитлеровский холоп, предатель Штепа, но всеми делами в редакции верховодил немец Вагнер. Без его разрешения не помещалась ни одна статья.
Немцы, ненавидя украинский народ, его язык, культуру, его прошлое, но боясь нашего народа, иногда вынуждены были скрывать от него эту ненависть и даже «заигрывать» с ним. Немцы хорошо знают любовь украинцев к Т. Г. Шевченко, и поэтому в 1942 г. они даже разрешили продажным газеткам «отметить» юбилеи народного поэта. Конечно украинско-немецкие националисты не говорили, что Шевченко глубоко ненавидел немцев, бичевал их в своих произведениях, но немцы помнили это. И когда украинско-немецкие националисты «отмечали» юбилей, немецкие офицеры и солдаты стреляли в портреты великого кобзаря, глумились над его памятником в Каневе, разрушали музей поэта в селе Шевченково. А в Купянске немцы на глазах у местных жителей стесали на здании кинотеатра барельеф Тараса Григорьевича, а на его месте нарисовали фашистскую свастику. Кино, носившее имя великого певца украинского народа, немцы переименовали в «Зольдатенкино».
Гитлеровцы — проповедники мракобесия, враги всего прогрессивного человечества, злейшие враги культуры. Уничтожая культурные ценности Украины, они тем самым стремились уничтожить духовную жизнь украинского народа, сломить его вольнолюбивый дух, растоптать человеческое достоинство и национальные чувства. Но народ Украины не гнул спины перед немецкими оккупантами, а всячески мстил им и помогал Красной Армии завоёвывать победу.
БОРЬБА КИЕВЛЯН ПРОТИВ НЕМЕЦКИХ ОККУПАНТОВ
В первые дни оккупации Киева на домах городской и районной управ, на Софийском соборе рядом с фашистскими флагами был вывешен флаг предателей украинского народа — украинско-немецких националистов. На продажной фашистской газете «Українське слово», которая стала выходить в Киеве, красовался петлюровский трезуб. Оккупанты выдавали себя за «освободителей» Украины. Расстрелы, пытки и грабежи у них переплетались с демагогическими обещаниями будущего «рая» для киевлян.
В обозе оккупантов в Киев прибыла целая орава украинско-немецких националистических последышей. Они всячески восхваляли немцев, с пеной у рта кричали о «самостийности» Украины и с волчьей жадностью ожидали распределения «портфелей» в «украинском правительстве».
Но гитлеровцы не хотели создать даже марионеточное правительство, как это сделали в 1918 г. кайзеровские оккупанты. Будучи уверены в «молниеносной» победе, они считали излишним возиться с этим «маскарадом».
Немного погодя, немцы запретили украинско-немецким националистам вывешивать свои флаги, закрыли «Українське слово», которая чрезмерно разболталась о «самостийности». Её место заняла газета «Нове українське слово», которая стала откровеннее говорить о подлинных намерениях немцев, пришедших за украинским хлебом и салом, за украинским добром.
В одном из номеров этой газеты немец Зоммер писал. «Не может быть никакой свободной Украины. Немцы силой оружия завоевали Украину. Украина должна работать только под руководством немцев». А гауляйтер Украины Эрих Кох заявил: «Одни центнер украинской пшеницы весит для меня больше, чем вообще весь украинский вопрос».
Когда у предателей исчезла надежда на распределение портфелей, они обратились с плаксивым письмом к Розенбергу, но прибалтийский барон даже не ответил им. Тогда они написали Гитлеру: «Руководящие украинские круги сразу после занятия столицы Украины немецкими войсками приняли соответствующие меры к сотрудничеству с немецкими властями на этих землях. Они создали Украинскую национальную раду в Киеве и сделали всё возможное для взаимопонимания с немецким управлением в вопросах своей деятельности… Однако немецкие власти прекратили деятельность Украинской национальной рады. Мы вполне отдаём себе отчёт в том, что обстоятельства военного времени, безусловно, создали определённые трудности. И всё же, несмотря на это, мы должны указать на то, что Украина весьма предрасположена к восприятию большевистской пропаганды и поэтому требует особого внимания». Предатели украинского народа молили Гитлера дать им хоть видимость украинской государственности.
Вся власть в Киеве была сконцентрирована в руках гестаповцев. Городская и районная управы были под непосредственным наблюдением немецкого коменданта города и подчинялись ему. Местная администрация Киева была укомплектована из бывших торговцев, домовладельцев и всяких преступников. В полицию гестаповцы вербовали отбросы общества. Начальником полиции они назначили известного среди уголовных преступников бандита Орлика.
На службу к немцам пошла только кучка продажных мошенников. Население же Киева с первых дней оккупации города стало на путь активной борьбы с немецкими оккупантами
Оккупанты не чувствовали себя хозяевами столицы. Здесь шла борьба не на жизнь, а на смерть. С непоколебимой уверенностью говорили киевляне: пока солнце с неба светит, пока воды Днепра текут в море — Украина не будет рабой, не станет на колени перед берлинскими людоедами прославленный в веках Киев.
Гордый Киев не сдавался. Он жил и боролся. В глухих киевских переулках, на Владимирской горке и Куренёвке, на Сталинке, и Шулявке, на берегу Днепра и в районе Арсенала раздавались выстрелы, падали фашистские захватчики.
В своей оккупационной политике немцы придерживались «мудрости» рабовладельческого Рима: «Пусть нас ненавидят, лишь бы боялись». Массовыми убийствами они стремились не только уничтожить миллионы людей «низшей расы», но и навеять ужас на остальных, запугать их, сломить волю к сопротивлению.
Один гитлеровский военный журналист, рисуя перед немецкой военщиной привлекательные перспективы разгрома советского народа, писал: «Уцелевший деморализованный сброд людских существ, лишённый руководителей, будет так сильно подавлен и сломан неслыханным ужасом, страданием и террором, что будет стоять беззащитным и лишённым воли перед лицом своего победителя и будет представлять собой глину в руках гончара-победителя».
Но не сломленные и покорённые рабы, а гордые, разгневанные мстители встретили гитлеровцев в Киеве. Чем дальше, тем сильнее разгорался народный' гнев, тем сильнее крепла его воля к борьбе.
Неудержимый террор гитлеровцев нарастал изо дня в день. Зверства фашистских людоедов были показателем не их силы, а бессилия и страха. Они боялись каждого прохожего. На всех перекрёстках выставляли они вооружённых жандармов и полицейских. Летом 1942 г. газета «Дейче Украине Цейтунг» сообщала: «Въезд в Киев и выезд из него разрешается только по определённым улицам и дорогам. По отношению к лицам, замеченным в других местах, принимаются строжайшие меры, вплоть до расстрела на месте. Всё гражданское население обязано без всяких предупреждений показывать пакеты и прочие свёртки заградительной немецкой охране, которая будет немедленно стрелять во всех, кто нарушит указанный порядок».
Ночью немцы избегали ходить по городу в одиночку, боясь народных мстителей. Подъезды, ворота всю ночь были на запоре. Жилые дома охраняли специальные ночные сторожа.
Особенную «бдительность» жандармы и полиция проявляли, когда в Киев приезжал кто-либо из фашистских главарей. Тогда закрывали ларьки, запрещали торговать на базарах и даже ходить по улицам.
5 июля 1942 г. было опубликовано объявление за подписями военного коменданта и рейхскомиссара Украины: «Всякий, кто непосредственно или косвенно будет поддерживать или скрывать партизан, саботажников, бродяг, пленных беглецов или даст кому-либо из них продукты питания или окажет какую-нибудь помощь, будет наказан смертью.
Всё имущество его будет конфисковано.
Такое же наказание постигнет каждого, кто, зная о появлении партизан, саботажников или пленных беглецов, не сообщит об этом немедленно своему старосте, ближайшему полицейскому начальнику, военной команде или немецкому сельскохозяйственному руководителю.
Кто своим сообщением поможет поймать или уничтожить партизан, бродяг, саботажников или пленных беглецов, получит или тысячу рублей награды, или право первенства в получении продуктов питания, или право на получение надела земли, или увеличение его приусадебной земля».
В ответ на такие объявления киевляне усиливали борьбу против немецких оккупантов. Они уничтожали гитлеровских офицеров, взрывали и поджигали склады, выводили из строя целые цехи, где вырабатывалось вооружение для немецкой армии.
Анастасия Петровна Горбач, работница одной из артелей, рассказывает:
