Газета Завтра - Газета Завтра 208 (47 1997)
С.Г. Спасибо за этот вопрос. В нем и горечь, и отчание и, простите, некая обреченность. Да, наверное, мы сделали не все, что могли, но еще раз повторяю, не могли победить, потому что количество не переросло в качество, потому что на ходу учились борьбе и не было времени осмыслить и махину силы, брошенной против России, и собственные ошибки. И если так рассуждать, что все распродается, с депутатами не считаются, - то лучше гордо уйти. Нет, дорогу осилит идущий. Мои избиратели делегировали мне частичку власти не для того, чтобы я совершала легкомысленные поступки и прятала, как страус, голову в песок. Когда обсуждался вопрос о недоверии, Владимир Вольфович Жириновский сказал две правильные вещи. Во-первых, глуп тот политик, который отдает даже маленькую власть, потому что он должен использовать любую возможность для усиления собственного влияния. А во-вторых, если произойдет роспуск Думы, то новая начнет работать не через три месяца, как вы говорите, а через год-полтора. Борис Николаевич и его окружение прекрасно понимают ситуацию. Очередное обращение к народу звучало бы так: что вам лучше, граждане свободной России, - чтобы мы бросили триллион на выборы этой несимпатичной Думы, или я выдам вам детские пособия, зарплату этим триллионом выплачу? Уверяю вас, под аплодисменты измученных людей и в связи с тяжелой ситуацией в стране Ельцин с легкостью ушел бы от выборов, а там избирательный закон можно поменять, исключив партийные списки и оставив только одномандатные округа. Я знаю, что это такое, потому что сама прошла по одномандатному округу. Против меня боролись местные денежные мешки, даже одного министра бросили, Малышева, чтобы задавить меня в родном Приморье. Народ, измученный, доведенный до отчаяния, винить нельзя. Он скажет: “Нет, не надо нам всех этих выборов-перевыборов, лучше выдайте нам пособия”, и будет прав. Но полтора года это время, просто необходимое инородным силам, чтобы решить главные вопросы разрушения России на основе подконтрольного им указного правления. Буквально два-три дня назад разговаривала с Селезневым, сразу после вручения ему ордена. Он сказал то, что и у меня в душе: “Господи, как устал, как хочется все бросить и уйти, меня подчас не понимают мои сторонники, я должен вести трудный диалог с лидерами фракций, правительством, президентом. Иногда кажется, что уже нет сил”… и добавил: “Но я не хочу, чтобы в России действовало указное право, потому что от нее через год не останется камня на камне”. Давайте об этом помнить сегодня, сжав волю в кулак, помнить. А насчет “накопления сил” я с вами согласиться не могу. Я ежемесячно выезжаю и в свой округ, и езжу по России, за лето исколесила весь Хасанский район и сопку Заозерную, где происходили события 1938 года и где собираются проводить новую демаркацию границы. Я ни мужу, ни сыну не смогла уделить должного времени, и виновата перед своей семьей. Нашим искренним сторонникам хочется большего радикализма, я их понимаю: “Что вы там, мол, сидите, чего ждете? Нам же так тяжело!” Но иду и в другие аудитории, в молодежные, к интеллигенции. И вижу в глазах сначала скепсис. Начинаю говорить, приводить доводы и вижу в глазах сначала удивление, потом интерес, потом - масса вопросов. Как разумные политики мы должны множить своих сторонников за счет тех, кто пока не с нами. Это главная задача сейчас. Наши сторонники если сегодня не понимают нас, то завтра поймут, но к Анпилову уже не уйдут. Он - вчерашний день. Статистика упрямая вещь. Давайте посмотрим, с чего мы начинали? Помню как глоток чистой воды, когда в 1991 году после политического заявления поносимая всеми, приняла в кабинете журналистку газеты “День”, ее слова: “Светлана Петровна, мы хотим ваш портрет отснять и взять интервью, чтобы рассказать о людях, которые искренне болеют за Россию”. Единицы нас были тогда. Посмотрим дальше статистику. В 93-м году, после расстрела Верховного Совета, компартия набрала на выборах, кажется, 16 процентов голосов. Проходит два года. Мы получаем уже 23 процента, выходим на первое место среди политических партий. На выборах президента Г. А. Зюганов набрал 40 процентов. И наша задача делом доказать избирателям, на что мы способны. Способны мы быть во власти? Народ поверит лидеру, политику, который умеет управлять. Поэтому многие губернаторы в качестве примера называют Лужкова. Тот же Строев кто такой? Коммунист? Антикоммунист? Никто не знает. Но он набрал у себя 90 процентов голосов. О поддержанных оппозицией губернаторах скажу так на них свалилась махина проблем, им настолько тяжко, что мы с вами, быть может, и не понимаем этого до конца. На следующих выборах их позиция нам будет очень важна. Не надо делать губернаторов нашими врагами. Давайте им помогать, насколько это возможно, через налоговые и другие законы, трансферты в бюджете и т. д. Нужна гибкая, тонкая линия в работе с ними.
А.П. Я этой тонкой линии не вижу. Вот вы сослались на Жириновского как на великого спеца и Соломона в политике. А Жириновского нельзя слушать, какие бы умные слова он ни произносил, потому что он практически потерял свою партию. Он боится уйти из Думы, потому что завтра может туда не вернуться. Жириновский понимает, что должен продержать этот кусочек власти до конца 1999 года.
И еще - о наших страхах и маниях: “указное право”, “Ельцин обойдется без Думы!”. Разработана целая стратегия запугивания депутатов, и они превратились в зайцев. Враг пускает “активки”, и Дума гнется, как трава. Народ, который выходит перекрывать Транссибирку, только пожимает плечами. Он пойдет за Анпиловым, пойдет за радикалами, а за центристами не пойдет!
В чем вы наверняка правы, так это в том, что думская деятельность ведется оппозицией на пределе ее возможностей: политических, интеллектуальных, психических. Она не подкрепляется ни движением молодежи, ни движением интеллектуалов людей, разочаровавшихся в происходящем, но не желающих быть в “красном спектре”. Стихийно растущее народное недовольство захлебывается. Фермент любой борьбы - вооруженной или интеллектуальной это молодежь, а молодежь сегодня не с нами. Что же такое присутствует в наших лицах, в нашей лексике, в нашей одежде, что отталкивает от нас молодежь, отталкивает интеллигенцию?
С.Г. Может быть, я опять наживу дополнительных оппонентов, но скажу, что прежде всего необходимо активней обновлять руководящие органы российской компартии. На последнем партийном съезде Михаил Ножкин сказал замечательные слова: “Геннадий Андреевич, если вы хотите победить, рядом с вами, в президиуме, должно сидеть большинство молодых политиков. Тогда на вас по-другому будут смотреть”. Это одна проблема. Теперь о Жириновском. Я помню важную истину, высказанную Наполеоном: “Я погиб тогда, когда перестал слушать других”. Я готова слушать всех: Жириновского, Макашова, даже Ельцина. Другой вопрос как к этому относиться, что принять, а что отвергнуть для себя. В руководстве партии есть некоторая старомодность.
Я вам говорила, что вижу несколько магистральных направлений для победы: это постепенное выдавливание “реформаторов” из власти, начиная с периферии, с провинции, это более целенаправленная работа с массами, влияние на общественное мнение. Именно в русле второго направления идет борьба за Парламентский час на ТВ, за создание там наблюдательных советов. Жуткая сила брошена против России - это ангажированные средства массовой информации, продажные, прозападные, антирусские. И противовеса ей пока нет. Это и более качественная кадровая работа, нужно смелее искать и привлекать в политику талантливых молодых людей.
А.П. Я продолжу, если позволите, нашу полемику. Вот вы говорите: “монстр ангажированных средств массовой информации”. У нас есть несколько оппозиционных газет. Есть “Советская Россия”, есть “Завтра”, “Омское время”, есть “Красноярская газета”, есть планктон крохотных, маломощных оппозиционных газеток на районном уровне разрозненных, без руководства, без единой силовой, магнитной линии, которая выстраивала бы их всех. Почему же, спрашиваю я у моих политических друзей, за все это время никто не помог нашей газете? Ничем ни копейкой, ни оргусилиями, ни моральной поддержкой? Почему Селезнев недавно заявил по радио, что “Завтра” это черносотенная, грязная газета? После всего, что “Завтра”, ее коллектив сделали для оппозиции? Как можно сражаться за общественное сознание, не имея рядом с собой коллективы энтузиастов в редакциях патриотических газет? И не помогать им, не обращать на них внимания? Почему нет у нас “теневого кабинета министров”? Как же действовать без таких “теневых структур”? Лужков управленец, а Зюганов нет. Он идеолог, гуманитарий. Где у него министр обороны? Где у него министр безопасности? Где министр информации? Где будущий глава Центробанка? Вне думской работы у нас нет второго эшелона политиков, которые взяли бы на себя работу с людьми: от церковных прихожан до художников-модернистов. Нет системы лидеров, а один человек просто не в состоянии все охватить. Что сделали демократы? Они выставили против Зюганова не только Ельцина, но и Лебедя, и Жириновского. А во втором туре эти люди слили свои голоса Ельцину. Почему рядом с Зюгановым не было, условно говоря, Зорькина, который бы мог увлечь за собой националистов, либерал-патриотов, монархистов, разочаровавшихся в Ельцине демократов? Где политическая комбинаторика? Есть хрестоматия методов ведения политической борьбы. Поэтому моя боль связана не столько с “вотумом недоверия” этим шарниром, вокруг которого вращается сегодня вся политическая жизнь. Проблематика гораздо шире. Повторяю, мне, не новичку в оппозиции, приходится сегодня делать выбор. За все эти годы я никогда не шел во властную политику, гасил в себе все искушения, не определял себя как публичного политического деятеля, не шел на думские выборы… Я весь свой арсенал художника, путешественника, религиозного человека посвятил газете. Я считал, что это своего рода фонарь, которым я высвечиваю тернистый путь моим друзьям-политикам, чтобы им в этом луче светлее было идти. А эти политики, получив возможность влиять на бюджет, на информационную ситуацию, став лидерами, вдруг начинают менять путь, выпадают из луча. Что, и мне менять путь, подобострастно освещать полированные паркеты во властных коридорах, на которые они ступили? Эта страшная драма 91-го года для меня, для вас и для всех. Мы верили в генералов, в наши танковые армии, в КГБ, в наше государство, мы аппелировали к ним в созданной нами газете “День” и все это, превратившись в ГКЧП, в одночасье рухнуло. В 93-м году мы верили, что нас поддержит народ, что поднимутся заводы, шахты, гарнизоны, что уже всем понятно, кто у власти: воры, мерзавцы, жулики, педерасты, но остались одни кровавые клочья на баррикадах. Неужели нужно и третий раз обмануться в наших кумирах, наших вождях? Нет, нельзя обойтись без серьезного анализа, товарищеского, не уничтожающего, не оскорбительного. Ведь сколько сил было вложено в неоспоримое сегодня лидерство Зюганова. Сколько кропотливого ежедневного, ежечасного труда, кирпич за кирпичом, было необходимо, чтобы создать это здание народно-патриотической оппозиции! И если оно зашатается и рухнет на ветру истории, Светлана Петровна, то разве мы, заметившие провалы и песок под его фундаментом, но смолчавшие, будем виновны в крахе менее тех, кто подсыпал песочку и выкапывал краеугольные камни здания? Эти проблемы назрели, замалчивать их нельзя, необходим открытый и честный разговор. Может, я излишне ядовит и пессимистичен, у вас более спокойное мнение о текущем политическом процессе, но дискуссия сегодня очень нужна.
