Владимир Мединский - О русском воровстве и мздоимстве
Кустодиева прославили мясистые купчихи его кисти, часто ню. Мужской половиной купецкого рода-племени живописец заинтересовался уже после революции — с обличительными целями
Так вот, имейте в виду: это и правда очень типичная вековая национальная черта русского народа — вести дела на основании устных договоренностей. Свидетельствует ли она об «изначальной» вороватости и нечестности? Судите сами.
90 процентов — если не больше — квартир в Москве сдается без договора. Почему? Жалко расстаться с подоходным налогом? Так он у нас и так самый низкий в Европе — 13%. Да нет, дело не в этом. Так просто принято издавна: все доверяют всем, и в скреплении честного слова подписью на бумаге смысла не видят.
Лучше бы, конечно, налог платили. Но сама эта система говорит об изначальном отсутствии желания кого-либо обмануть. И уверенности, что тебя самого не обманут.
Да что там сдача квартиры в наем! Тут участники рискуют мало.
А когда многомиллионные сделки в теневом секторе российской экономики заключаются на честном слове?
Я не говорю, что это хорошо. Это плохо. Но факт остается фактом: процентов 40 нашей экономики держится именно на нем — на честном слове. Почти что честном купеческом.
Приведу два примера. Что такое (объясняю в сильно упрощенном виде) «обналичка» ?
Та, с которой столь решительно и пока безуспешно борются наши налоговые и еще более решительно и столь же безуспешно — правоохранительные органы? Это значит, что некий предприниматель под липовый контракт, т. е. под пустую бумажку, по которой ничего и никогда нельзя отсудить, отправляет «в черную дыру» свои кровные деньги. Отправляет до наступления того момента, когда они подлежат налогообложению, т. е. закладывая псевдозатраты на себестоимость бизнеса.
Далее, из той же «черной дыры» (ибо в действительности нет ни фирмы, куда они платились, это просто виртуальный счет с печатью, ни персонала этой фирмы: директор, он же главбух, давно умер, или гражданин Израиля, или просто фирма оформлена на краденый паспорт, вариантов множество), — так вот из этого «ниоткуда» у предпринимателя вновь «изрисовываются» деньги. Но уже в наличной «неучтенной» форме. Естественно, за вычетом КОМИССИЙ;
Вот так. Поговорили, пообещали, договорились — и действительно, через неделю передаются зеленые чемоданчики, набитые валютой, или кладутся деньги на оффшорный счет где-нибудь в Люксембурге.
Абсолютно то же самое - с так называемой «серой растаможкой».
Вы платите за партию товара, поскольку это, как правило, крупный импорт, то обычно речь идет о больших или очень больших деньгах, и дальше — передаете все дела так называемому «серому брокеру». Он реально «ведет» логистику вашего товара, выплачивает за него все дополнительные платежи (а иногда — даже выступает агентом по основной сумме сделки), и вот спустя месяц вы забираете свой доставленный товар уже «очищенным» и растаможенным, с российского склада. От имени совершенно неизвестного поставщика — «пустышки».
Поймите, я ни в коем случае не оправдываю систему уклонения от налогов, но давайте задумаемся вот над чем: все участники этой схемы знают, что они НИКАК вообще юридически не защищены. Все действуют ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на доверии.
Да, нехорошо. Да, нечестно. Но что-то в этом есть патриархальное. Ничего не напоминает?
Устное договорное право...
Честное слово купеческое... Что-то характерно-национальное, говорящее о русском предпринимателе, да и о нашем народе...
На Руси с XVII века промыслы организовывали купцы, прекрасно умевшие объединять свои капиталы, создавать «обчества» на паях. Эти «обчества», где учитывался вклад каждого и каждый получал доход по вкладу» только одним отличались от акционерных обществ Европы: менее жесткой формализацией.
На Западе предприниматели регистрировали новую компанию как юридическое лицо, вели протоколы заседаний, выпускали акции. Они нанимали адвокатские конторы для ведения и хранения своих документов, а Биржа аккуратно следила, как поднимается или опускается курс акций компании, как «идет» тот или иной товар.
В общем-то, С сегодняшней точки зрения это нам кажется более современным и «методологичным», но давайте подумаем: все ли «правильное» с точки зрения бизнеса является столь же правильным с точки зрения человеческих отношений?
И то, как детально обставляли европейские предприниматели свои отношения, говорит, возможно, только об одном: может, это была всего лишь дополнительная защита от возможного обмана?
Ведь признаемся, положа руку на сердце: а для чего в действительности в наш современный век ВООБЩЕ нужны все эти «юридические формальности»? Для чего требуется бесчисленная армия нотариусов и юристов, к чему все эти тонны бумажных договоров, подписи И печати?
Ну, конечно, с одной стороны, чтобы не забыть, о чем договорились. Чтобы взаимные обязательства были четко зафиксированы. Но это не главное. Если бы речь шла только о свойстве человеческой памяти «забывать», 99% договоров не заключались бы вовсе или делались «в простой электронной форме».
И тогда бы миллионы юристов во всем мире остались без масла на своем куске хлеба.
А дело вот в чем.
Это нужно лишь для одного: чтобы ВСЁ, О ЧЕМ И ТАК ЧЕТКО И ОДНОЗНАЧНО ДОГОВОРИЛИСЬ. Еще раз четко записать, зафиксировать, юристам — завизировать, нотариусу — заверить, потом расписаться кровью, скрепить печатями — и запереть в сейфе. А лучше в арендованной банковской ячейке. Вскрыть которую можно только двумя ключами одномоментно в присутствии банковского служащего.
Знакомая картинка?
Читатель еще в наивности своей не понял, для чего все эти ухищрения? Элементарно! Чтобы не было легкого соблазна для договаривающихся сторон друг друга ОБМАНУТЬ!
Увы, все равно обманывают, «кидают», выставляют в дураках... Никакие юридические ухищрения в наш век не помогают против мошенников.
Зато наши предки-купцы редко утруждали себя ведением протокола и прочими сложностями юридического оформления сделок. Они не имели никакого представления о процедуре выпуска акций или о работе Биржи. И знаете, у них получалось! Устного слова доверявших друг другу купцов оказывалось вполне достаточно для того, чтобы создать «обчество» и вполне благополучно им руководить.
Один из героев Ивана Бунина, живущий в русской глубинке, описывает нравы купецкие с подкупающей простотой:
«Что нам векселя! Не русское это дело. Вот в старину их и в помине не было, записывал торговый человек, кто сколько ему должен, вот вроде этого, простым мелом на притолке. Пропустил должник срок в первый раз, торговый человек вежливо напоминал ему о том. Пропустил другой — остерегал: ой, мол, смотри, не забудь и в третий раз, а то возьму да и сотру свою пометку. Тебе, мол, тогда дюже стыдно будет!».[34]
Собирались купцы обычно не в домах друг друга. То есть ходили и в дома, вели степенные разговоры и порой даже дружили семьями. Но дела вели и сделки заключали... в трактирах.
Только не надо начинать песни об «извечном русском пьянстве», мол, без стакана купцы договориться не могли. Эту басню мы уже подробно разбирали в предыдущей книге. В трактире, к слову сказать, вообще по большей части нашей истории спиртным не торговали. Наливали в другом заведении, кое называлось — кабак.
Трактир же — место для еды и неспешного ЧАЕпития[35].
Да и чем, собственно, плохое место для бизнес-переговоров?
Международная система страхования, кстати, ведет свое начало со сделок, заключавшихся в лондонском кафе Ллойда. Основные сделки американских воротил начала XIX века тоже заключались в кафе и ресторанах на: Уолл-стрит, в голландской, а затем английской колонии Нью-Йорк — Новый Йорк. И лишь позднее вместо «бизнес-кафешек» на Уолл-стрит выросли гигантские бизнес-центры, банки и биржи.
В 1626 г. голландская Вест-Индская компания основала колонию Новый Амстердам на месте будущего Нью-Йорка. Через 40 лет англичане захватили эту колонию и переименовали ее в Нью-Йорк. А признали этот захват голландцы только после англо-голландской войны 1672-74 гг. Кстати, формально они обменяли Нью-Йорк на Суринам (интересно, вспомнит ли читатель с лёту где это? Ладно, пошла подсказка: это была небольшая колония в Южной Америке, которая тогда называлась Нидерландской Гвианой). И не надо считать голландцев круглыми идиотами. Обмен казался взаимовыгодным: в то время Суринам приносил баснословные прибыли — там были крупнейшие плантации сахарного тростника. А что Нью-Йорк? Бухта, конечно, удобная, но в целом — деревня-деревней. В этом «чейндже» проявилась суть различия в британском и голландском менталитетах. Еврейско-фламандские олигархи действовали тактически грамотно, как бизнесмены-практики, и получили источник быстрых и легких денег. Англо-саксы же мыслили стратегически — и бухта Гудзона стала в их руках ключом ко всей Северной Америке. Так Британия сделала очередной шаг к созданию величайшей Империи.
