Геннадий Герасимов - Общество потребления: мифы и реальность.
На самом деле 80 процентов американцев никогда не выходят за рамки того класса или слоя общества, в котором они родились. Таковыми оказались результаты специального исследования, проведенного институтом Брукингс в Вашингтоне. В области социальной мобильности, таким образом, для подавляющего большинства с рождения горит сигнал «стоп».
— Не хотите ли вы сказать, что совсем не держите при себе денег, даже на такой случай, как этот?
Из «среднего класса» можно, конечно, вырваться в богачи, но гораздо больше шансов попасть в бедняки. Постоянный спутник жизни среднего американца — отсутствие уверенности в завтрашнем дне.
К этому выводу приходят как сами американцы, так и дотошно изучающие их социологи, а также и посторонние наблюдатели.
Об этом пишут, в частности, сотрудники консервативного английского еженедельника «Экономист» Эдмунд Фосетт и Тони Томас. В книге «Америка, американцы» они приходят к выводу, что американскому обществу присуще «глубокое неравенство». Авторы пишут:
«Разница в доходах богатых, бедных и большого числа средних классов остается такой же, какой она приблизительно была в конце 40-х годов» [32].
Противоречие между абстрактным принципом «равных возможностей» и фактическим классовым, расовым и социальным неравенством отмечается в исследовании профессора университета штата Нью-Йорк Мел-вина Дубофски и профессора Маркитского университета Атана Теохариса «Имперская демократия».
Американцы, пишут авторы, живут в обществе, где «одни могут приобретать только за счет других» [33].
Эти научно обоснованные выводы отнюдь не кажутся американцам само собой разумеющимися. Слишком уж сильна их вера «в равные возможности».
Даже причисляя себя к «среднему классу», они готовы делить сей «класс» далее на «низший средний класс», «средний средний класс», «высший средний класс» и, наконец, «высший высший средний класс».
Они живут надеждой перейти на более высокую ступеньку в этом своем пресловутом «среднем классе».
Роберт Лекахман, профессор экономики университета штата Нью-Йорк, свидетельствует, что для специалиста, хорошо знающего статистику доходов, «нет никакого труда четко и зло продемонстрировать, какой рискованной в финансовом отношении является жизнь большинства американцев… Значительно больше половины населения ежедневно перебивается, чтобы свести концы с концами, залезает в долги и живет в страхе перед почти дежурными катастрофами: серьезной болезнью, длительной безработицей, городской перепланировкой и инвалидностью в результате производственной травмы» [34].
А вот как описывает журнал «Эскуайер» душевное состояние сегодняшней американской молодежи из сравнительно благополучной среды так называемого «высшего среднего класса»:
«Их выбор профессии определяется прежде всего тем, сколько она принесет долларов. У них почти животная страсть к деньгам, но не потому, что на них можно купить удовольствия, а затем, чтобы заполучить чувство безопасности. Не удивительно, что в прошлом году (1983 г. — Г. Г.) самой популярной книгой среди студентов была книга «В поисках совершенства: уроки лучших американских компаний». И вместе с тем значительная часть молодежи заражена пессимизмом» [35].
Профессор психологии Бостонского колледжа Уильям Райян поясняет:
«По меньшей мере семь из каждых десяти семей экономически уязвимы и обладают равными шансами годами с трудом сводить концы с концами. Экономическое неблагополучие не является уделом аморфного меньшинства, называемого «бедняками». Это удел большинства американцев. Это те, кто зависит главным образом от заработной платы и пособий, и положение этого уязвимого большинства ухудшается. И теперь-то мы знаем, что в мире денег индивидуальные способности и усердие в счет не идут… Личные качества, такие, как амбиция, умение планировать наперед, бережливость, стремление к достижениям — все эти старинные добродетели, считавшиеся горючим с высоким октановым числом для путешествия от бедности к изобилию, — все эти качества не имеют отношения к экономическому положению или росту семейного благосостояния» [36].
Какие же качества в таком случае ведут к успеху?
Философия «крысиных бегов»
По общепринятому и официальному американскому мнению, Америку двигает вперед идея личного материального успеха. Это, собственно, старая концепция «экономического человека» и благотворного эгоизма из «Богатства народов» Адама Смита. Согласно этому взгляду, в жизни каждый руководствуется своекорыстным интересом, и это хорошо для всего общества, поскольку стремление разбогатеть «возбуждает и поддерживает в постоянном движении человеческое трудолюбие» [37].
«Чтобы понять Америку, нужно усвоить, какую огромную роль играет у нас идея личного успеха», — подчеркивал в беседе со мною Ричард Губер, декан факультета усовершенствования знаний Нью-Йоркского университета.
Я встретился с ним, когда он только что вернулся в свой кабинет после визита в универмаг «Мейсис», самый большой в Нью-Йорке и, если верить рекламе над входом, самый большой в мире. Возможно, так оно и есть: здание универмага в одиннадцать этажей занимает целый квартал вдоль 34-й улицы. Раз в год «Мейсис» даже устраивает в городе свой собственный парад с оркестром и тамбурмажорами. Практикуются и встречи с покупателями. И темой одной из них, на которую Губера пригласили в качестве ведущего, было: «Как добиться успеха в жизни?» Поводом для дискуссии был выход в свет книги «Успех: как каждый мужчина и каждая женщина могут его добиться». Присутствовавший тут же и явно процветающий автор раздавал автографы.
Несколько лет назад Губер сам опубликовал исследование под названием «Американская идея успеха» и вполне по праву считается признанным авторитетом в этой области.
Реклама преподносит курение как составную часть красивой жизни
— В нашем обществе, — говорил Губер, — традиционным определением успеха как было, так и осталось умение делать деньги и, уже опираясь на приносимые ими силу и власть, пользоваться положением в обществе или славой, а то и тем, и другим. Именно потому, что перспектива успеха открыта будто бы каждому, она стала идеологической защитой неравенства, на которое опирается наша капиталистическая система. Дескать, каждый волен преодолеть неравенство, каж-
дый волен преуспевать, не в звездах дело, а в нас самих.
Поскольку любой человек в любом обществе стремится жить лучше, тут нужно уточнение, как это желание преломляется и искажается в условиях американского общества. По этому поводу профессор университета в городе Цинциннати Роджер Фортин пишет следующее:
«Нетрудно показать, что погоня за материальным благополучием и жадность не являются исключительно уникальными американскими чертами, что подобные черты наблюдаются и у других народов. Разница в том, что с ранних колониальных времен американцы увязали понятие успеха с накоплением вещей. Социальные историки и историки культуры нашего времени согласны с утверждением американского социолога Уильяма Джеймса, что «поклонение этой порочной богине по имени УСПЕХ и поклонение только ей является национальной болезнью Америки» [38].
Как-то в Нью-Йорке у меня в квартире погас телевизор. Я позвонил в ремонтную мастерскую, откуда прислали парня, у которого все было на загляденье — и цвет лица, и улыбка, и рост. Говорил он с акцентом, а когда разговорился, то сообщил, что приехал из Австрии. В Америке второй год. Мечтает о теплом местечке в здешней жизни.
— Не пропаду, — заверил меня телевизионных дел мастер. — Я целыми днями обхожу квартиры. С моими-то внешними данными на этой работе не задержусь. Найду богатую невесту, открою собственное дело…
Буднично так сказал, наверное, не мне первому и с улыбкой: дескать, играю по здешним правилам. Бессмысленно и «старомодно» было бы говорить ему, что брак по расчету — это такая штука, которой хотя бы не хвастаются, потому что она противоречит вроде бы общепризнанным моральным нормам. Но здесь, в Америке, все кладется на алтарь успеха, этой «порочной богини», и парнишка уже усвоил, что раз цель во что бы то ни стало материально преуспеть в жизни, она оправдывает любые средства.
Идея успеха, как мы скоро увидим, претерпела в Америке определенную эволюцию. Но она, несомненно, является основополагающей идеей американского образа жизни и корнями своими тянется к временам первых переселенцев, «пилигримов».
