Валентин Катасонов - От рабства к рабству. От Древнего Рима к современному Капитализму
В годы советской власти не одно поколение школьников также дружно повторяло: «Мы не рабы, рабы не мы». Однако эти атеистические мантры не помогали: вместо «освобождения труда» с каждым годом происходило все большее «закабаление труда», с каждым годом советские люди все больше превращались в работников, которые «ходят на работу». Наша «перестройка» и наши «реформы» — логическое продолжение процесса «закабаления труда».
Многие так и не поняли глубинных причин этого энтропийного процесса, сваливая все наши беды на Горбачева, Ельцина, Запад, ЦРУ, масонов и т.п. Все эти личности, организации, общества, группы лишь воспользовались нашей слабостью. Кто-то правильно сказал: «Не они сильны, а мы слабы». А почему мы оказались слабыми? Потому что, к сожалению, забыли простые, но вместе с тем спасительные слова Евангелия:
Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий делающий грех есть раб греха.
Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно.
Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете.
Социальное рабство есть результат рабства духовного, а рабство духовное есть результат греха. Таким образом, освобождение от рабства социального возможно только через освобождение от рабства духовного, т.е. через освобождение от греха. И самое главное в приведенном отрывке из Евангелия: человек не может самостоятельно освободиться от порабощения греху, освобождение возможно только через Христа (христианство)[437].
9.3. Рабство и свободный труд
Нам крайне важно понять, что альтернативой капиталистическому и всякому другому рабству является свободный труд. Свободный труд предполагает, что создаваемый человеком продукт принадлежит ему, и исключительно ему принадлежит право распоряжаться этим продуктом. В том числе человек может добровольно, по совести делиться своим продуктом с другими людьми, особенно теми, кто в нем действительно нуждается. Тема свободного труда выходит за рамки данной книги. Отметим лишь, что лишь при свободном труде раскрывается в полной мере творческий потенциал человека, работник превращается в трудящегося.
Хотя в нашей работе неоднократно использовалось понятие «труд» для описания различных форм рабства, мы это делали только исходя из устоявшегося, привычного мнения, что «труд» и «работа» — синонимы. В немалой степени этому способствовала пропаганда в нашей стране так называемой «теории трудовой стоимости» как составной части марксизма. Эта теория, как мы показали в нашей работе, описывает процесс капиталистической эксплуатации, причем затраты физической и умственной энергии наемного работника (раба) в процессе производства продукта в ней обозначаются понятием «труд»[438]. Если же говорить строго, то рабству соответствует понятие «работа» (отсюда — «рабство»). А человек, свободный от оков рабства, занимается «трудом». Если попытаться наиболее коротко определить различия между «работой» и «трудом», то можно сказать следующее: «Работать могут и человек, и машина. Трудиться может только человек».
Работа — это затраты физической и умственной энергии для производства какого-то продукта. Духовно-нравственного элемента она не содержит: насилие над работником лишает его нравственного выбора. Идеальный раб — живая машина, биологический робот.
Труд кроме упомянутых затрат энергии имеет еще духовное и нравственное содержание (определение цели, выбор средств). Лишь в труде в полной мере реализуется творческий потенциал человека. Раб не в состоянии в полной мере вернуть те таланты, которые он получил при рождении от Бога и которые с процентом Бог рассчитывает получить назад от своего раба[439]. Только свободный от рабства человек может с хорошим прибытком вернуть своему Хозяину полученные таланты.
Работа — это обязанность, тягостное ярмо, наказание[440], от которого человек стремится избавиться любыми способами. Труд — это потребность человека, который стремится восстановить утраченную с Богом связь. Труд — это творчество, трудящийся делается подобным Богу как Творцу видимого и невидимого мира. В системе здоровых потребностей человека труд занимает не менее важное место, чем потребность в еде и питье. Истинно творческие личности (коих сегодня очень немного) готовы даже жертвовать другими важными потребностями ради того, чтобы создавать. Более того, труд — эффективное средство избавления от рабства. Эту парадоксальную на первый взгляд мысль следующим образом выразил свт. Иоанн Златоуст: «Бог для того и сделал настоящую жизнь нашу наполненной труда, чтобы избавить нас от… рабства и привести к полной свободе»[441].
В русской и мировой художественной литературе постоянно в той или иной форме передается простая и в то же время глубокая мысль о том, что человек, находясь под ярмом «денежного» рабства, лишается способности к творческому труду и растрачивает попусту тот аванс, который Бог дал человеку (талант). Яркий пример такого художественного произведения — повесть Н.В. Гоголя «Портрет». Главный герой этой повести — молодой, подающий надежды бедный художник Чертков продает душу дьяволу. После этого он начинает работать в качестве модного портретиста. Его живописный труд превращается в ремесло, он всячески угождает своим заказчикам, не жалеет денег на свою рекламу. Одновременно растут его богатство и слава. Лишь в конце его жизни Чертков понимает: он обменял талант на деньги. Зависть к молодым талантливым художникам толкает его на безумные шаги: он скупает их картины и уничтожает их. Потому сходит с ума и умирает. Кстати, в этой же повести (второй части) мы видим другого героя — также художника, который в юности написал портрет одного ростовщика. После смерти ростовщика этот портрет переходил из рук в руки и всем его владельцам приносил несчастья. Художник понимает, что совершил великий грех и затем в монастыре, ведя строгую жизнь, борется за искупление этого греха. В конце концов он достигает больших вершин в иконописи, венцом его творчества становится икона Рождества Иисуса Христа. Перед своей смертью этот художник завещает сыну своему (тоже художнику) уничтожить портрет ростовщика, который на самом деле был портретом дьявола. Кстати, художник Чертков из первой части повести резко изменил свою жизнь после того, как приобрел этот самый портрет в картинной лавке. В первую же ночь после покупки ростовщик, изображенный на портрете, ожил, явился Черткову и обещал ему много денег…[442]
Совсем недавно мне на глаза попалась книга о знаменитом австралийце Джулиане Ассанже, гражданском активисте, который взломал секретные электронные базы данных американских ведомств (министерства обороны, государственного департамента) и через свой сайт WikiLeaks обнародовал громадное количество секретных американских документов. Безусловно, австралиец показал знание тонкостей в сфере компьютеров, Интернета, шифровального дела, высокий профессионализм по поиску нужных баз и их «взлому». В этой книге приводится интервью Дмитрия Великовского («Русский репортер) с Ассанжем. Это интервью отчасти объясняет, в чем секрет недосягаемого мастерства Ассанжа, с которым не могут конкурировать самые опытные специалисты корпораций и государственных ведомств. Приведем фрагмент интервью[443]:
Д.В. (Дмитрий Великовский): И ты никогда не пытался заработать на всем этом?
Д.А. (Джулиан Ассанж): Нет. Просто это было безумно интересно. Л деньги — нет.
Д. В.: Да, но многие на твоем месте не отказались бы от легкого заработка, верно?
Д. А.: Многие и не отказывались — воровали данные о кредитках и все такое. Я тоже мог бы. Но у меня, если угодно, был свой этический стандарт. И покуда не умирал с голоду, я вполне мог позволить себе его придерживаться. Вообще те, кто зарабатывал взломами, в нашем сообществе не пользовались уважением. Кстати, они были хуже нас с профессиональной точки зрения: достигнув уровня, достаточного для того чтобы зарабатывать деньги, они переставали совершенствоваться, им было этого достаточно. Действительно хороши были только те, кто постоянно развивался, кого интересовал сам процесс.
Мы сейчас не даем какой-либо нравственной, юридической или политической оценки деятельности Ассанжа, а лишь обращаем внимание на его мысль: погоня человека за деньгами задерживает его развитие, превращает в «ремесленника», ни о каком творческом труде в этом случае речи быть не может.
К сожалению, в нашей экономической и социологической литературе обозначенные выше «нюансы» не считаются предметом «науки» и вообще не обсуждаются. Тем самым затрудняется понимание различий между рабством и свободным трудом.
