Арсен Мартиросян - На пути к Мировой войне
Естественно, что прекрасно понимавший тайную подоплеку происшедшего Сталин рассвирепел от этой выходки агентства Гавас и потому дал столь жесткий и категоричный ответ. Кстати, немцы тоже поняли, что Запад, блефует и никак не отреагировали на эту утку. Уж на что колченогий ублюдок Геббельс внимательно отслеживал всю международную ситуацию, чтобы использовать наиболее выигрышные, в его понимании, моменты в своей пропаганде, но даже он не снизошел до того, чтобы хоть какой-нибудь закорючкой отреагировать на эту «утку» агентства Гавас в своем дневнике. Сталин был тем более прав в своем жестком и категоричном ответе, ибо по донесениям разведки ему хорошо было известно, что именно Англия и Франция активно толкали Финляндию к провоцированию войны с Советским Союзом, намереваясь влезть в нее на стороне «горячих финских парней», дабы захватить Север СССР, не говоря уже о намерениях захватить нефтеносные районы Советского Союза на Кавказе и в Закавказье.
Дальнейшая жизнь этой фальшивки разворачивалась по законам самой подлой не столько антисоветчины, сколько звериной русофобии. Более полутора лет никто не вспоминал о «речи» Сталина. Однако 22 июня 1941 г. все изменилось, и уже 12 июля 1941 г. бывший женевский корреспондент Гавас Анри Рюффен публикует статью в газете «Journal de Geneve» под заголовком «Два документа». Одним из них был текст «речи» Сталина 19 августа 1939 г. Из публикации Рюффена следовало, что именно он 27 ноября 1939 г. передал агентству Гавас полученный им из не афишируемого источника («secret professionnel») текст «речи» Сталина. Рюффен придерживался ярко выраженных антикоммунистических взглядов, отразившихся в написанной им еще в середине 1920-х гг. книге «Грядет ли опять война?». Этих же взглядов он придерживал и впоследствии. Это во многом объясняет, почему именно Рюффен оказался причастен к публикации «речи» Сталина и ее вариантов. Трудно сказать, был ли Рюффен автором или соавтором приписываемого Сталину текста, но определенно он мог знать немало о его происхождении. Поэтому ему было что скрывать даже во второй половине 1950-х гг. Представленный им в 1941 г. вариант был дополнен несколькими новыми фразами.
1. «В результате [войны] Западная Европа подвергнется глубокому разрушению».
2. «Диктатура коммунистической партии возможна лишь в результате большой войны…».
3. «В случае поражения Германии, — сказал он, — неизбежно последует ее советизация и создание коммунистического правительства».
4. «Но для этого необходимо, чтобы война продолжалась как можно дольше, и именно в этом направлении должны быть задействованы все наши средства».
5. «Если мы окажемся достаточно ловкими, чтобы извлечь выгоду из развития событий, мы сможем прийти на помощь коммунистической Франции и превратить её в нашего союзника, равно как и все народы, попавшие под опеку Германии»[137].
Дополнения, сделанные Рюффеном, носили не столько антисоветский, хотя и это было очевидно, сколько пронацистский характер, недвусмысленно намекая на спасительную миссию Германии как «защитницы европейской цивилизации». Ведь Гитлера же вся западная сволочь провозгласила за воскресшего Карла, то есть Карла Великого — главного и особо почитаемого разбойника Запада, основателя «Дранг нах Остен». И вот на этот раз нацистская пресса без промедления откликнулась на публикацию Рюффена, которая органично вписалась в начатую Геббельсом «крупную пропагандистскую кампанию против большевизма» под лозунгом: «Пелена спала: Москва без маски». В последующие дни в Германии появились статьи под крупными заголовками: «Война в Европе должна подготовить почву для мировой революции. Сенсационные французские документы о двойной игре Сталина». «Эта война должна длиться как можно дольше. Сенсационные разоблачения о подлой двойной игре Москвы».
В 1942 г. следующая версия текста «речи» Сталина появилась в книге французского профессора А. де Ла Праделя «Щупальца марксизма. Возникновение, тактика и действия советской дипломатии 1920–1940», изданной на контролировавшейся режимом Виши территории. В одной из ее глав «Признания Сталина» были помещены уже в основном известные «Документы Рюффена» с предисловием журналиста. Вместе с тем в версии 1942 г. содержалось несколько новых дополнений к уже известным вариантам.
1. «Опыт последних двадцати лет ясно доказывает, что в мирное время в Европе не может быть коммунистического движения достаточно сильного, чтобы взять власть. Такое движение и, следовательно, сама диктатура коммунистической партии возможны лишь в результате большой войны».
2. «Мы знаем, что эта деятельность требует больших средств, но мы должны пойти на эти жертвы без колебаний и поручить французским товарищам поставить в числе первоочередных задач подкуп полиции».
3. «Но нужно быть готовым и к другому: в побежденной Франции неизбежно произойдет коммунистическая революция. Если мы будем достаточно ловкими, чтобы извлечь выгоду из этого обстоятельства, мы сможем прийти на помощь коммунистической Франции и превратить её в нашего союзника. Нашими союзниками станут также все те народы, которые оказались под опекой Германии-победительницы, и перед нами, таким образом, откроется широкое поле деятельности».
Содержание дополнений 1942 г. свидетельствует о все большем смещении акцентов в «речи» Сталина на взаимодействие СССР и французских коммунистов в советизации Франции и остальной Европы. И это не случайно. Неизвестно, в каком именно месяце 1942 г. увидела свет книга де Ла Праделя, но в любом случае его книга в целом и публикация «речи Сталина» с дополнениями Рюффена — это реакция на изменения на фронтах Второй мировой войны и активизацию движения Сопротивления во Франции, в котором значительную роль играли коммунисты, т. е. реакция на проблемы, вызывавшие озабоченность Вишистского режима.
Прошло ещё 2 года, и в 1944 г. в издававшемся в Виши журнале «La Revue universelle» Рюффен публикует статью «План Сталина (ноябрь 1939 г.)», где вновь приводится «речь» Сталина, но на этот раз в варианте, почти идентичном тому, что был опубликован в книге де Ла Праделя. Однако при этом сама история появления «речи» Сталина выглядела иначе, чем в этой книге. Согласно этой версии, ничего не подозревавший Рюффен находился 27 ноября 1939 г. в женевском бюро агентства Гавас, когда неожиданно появился посетитель, доверивший ему документ. После «тщательного анализа, не оставившего никаких сомнений в подлинности документа» Рюффен в тот же вечер передал его в Париж. На этой публикации Рюффена 1944 г. завершается «военная история» «речи» Сталина.
Что касается использования идиотских «откровений» Рюффена в нацистской пропаганде, то тут что-либо объяснять едва ли нужно. И так понятно. Иное дело, что за кулисами пропагандистской выходки нацистов стояли однозначные интересы Запада. В одном из своих интервью газете «Завтра» (январь 2008) известный в прошлом дипломат и ответственный сотрудник ЦК КПСС В. Фалин отмечал, что в октябре 1942 года Черчилль проводил совещание, на котором заявил следующее: «Мы должны задержать этих русских варваров так далеко на востоке, как это возможно». Ещё нет нашего контрнаступления под Сталинградом (началось 19.11.1942), а Черчилль уже рассуждал о «русских варварах»!? Более того. В том же 1942 г. Черчилль выступил с воззванием о необходимости консолидации всеевропейских сил для борьбы с «русскими варварами» и даже предложил приступить к дележу русского имущества?! Кстати, он рассуждал об этом и в октябре — ноябре 1941 года. Когда в нарушение положений ст. 2 наших с Англией соглашений от 12.07.1941 (обязательство не вступать в сепаратные переговоры с немцами. — A.M.), он, выступая в военном кабинете, развил следующую мысль: «Да, мы взяли перед русскими публичные обязательства не вступать в переговоры с нацистами, но мы не брали обязательств не вступать в переговоры с военными, если они возьмут на себя власть в Германии». В 1943 г., в период Курской битвы, эта тема — вступить в союз с немецкими военными против России — вновь появится.
Фалин справедливо заметил также, что благодаря Московской битве мы создали предпосылки для того, чтобы война закончилась уже в 1942 г. Это признают и американские военные документы. Почему же война не закончилась ни в 1942-м, ни в 1943-м? Потому что «союзникам» была невыгодна ситуация, в которой СССР оказался бы реальным и единственным победителем Германии. Об этом говорят американские документы, связанные с Московской битвой. В декабре 1941 — январе 1942-го заместитель госсекретаря и координатор деятельности американских разведок Берл указал, что создалась опасность, что СССР выйдет из войны самой сильной державой в Европе. А в 1942 г. комиссия Хэлла, разрабатывавшая основы американской послевоенной политики, письменно указала следующее: «После войны мы должны привести в движение небо и землю, мы должны встать перед немцами на колени, чтобы они стали нашими союзниками в борьбе против Советского Союза». И это в 1942 году?! По английским разработкам немцы должны были зайти как можно дальше на территорию СССР, чтобы их изгнание заняло как можно больше времени. А в этот момент, пока мы будем сопротивляться, а потом изгонять, они успеют обустроить свои позиции, создадут условия, когда Гитлера сместят или убьют и договорятся за наш счёт обо всём, о чём не успели перед войной. После победы в Сталинградской битве на Западе поняли, что СССР очень силён и вполне может при дальнейшем напряжении сил в одиночку нанести поражение Германии. Очевидная победа СССР в завершавшейся битве на Курской дуге ещё более укрепила англосаксов в этом понимании. И под знаком этого, сильно удручавшего Запад понимания, 20 августа 1943 г. (Курская битва завершилась 23 августа) в Квебеке (Канада) прошла встреча Рузвельта и Черчилля, а также начальников их штабов и начальников их разведслужб. И если теперь взглянуть на некоторые западные документы той поры, то увидим, что во время этой встречи обсуждался вопрос о вступлении в союз с нацистскими генералами для совместной борьбы против Советского Союза. В связи с этим принимаются два плана — известный ныне «Оверлорд», то есть высадка союзников в Нормандии, и абсолютно неизвестный широкой общественности «Рэнкин», который до сих пор засекречен англосаксами. Раньше 2023 года они открывать его не собираются. Ну ишут сними, что не собираются рассекречивать! Он и так был известен Сталину. Выдающий советский разведчик-нелегал Исхак Абдулович Ахмеров позаботился об этом и передал в Москву содержание рассматривавшегося на квебекской встрече подготовленного американской разведкой секретного меморандума № 121 (он-то и лёг в основу «Рэнкина»), в котором говорилось: «…Попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами… Это, вероятно, приведет к завоеванию Советского Союза той самой могущественной и агрессивной Германией… [но] чтобы не допустить последующего господства Германии над всей мощью Европы, мы вместе с Великобританией будем обязаны после завоевания России Германией взяться еще раз и без помощи России за трудную задачу нанести поражение Германии». Кстати говоря, появление такого меморандума фактически было спровоцировано статьей Маккиндера «Круглая Земля и Выигрыш Мира» (опубликована весной 1943 г. в американской прессе), в которой он прямо указал: «Наш следующий враг — Советский Союз»! Статья была не чем иным, как выдающейся по своему коварству геополитической инструкцией всей правящей элите англосаксонского Запада по вопросу, что и как делать дальше, так как, по его мнению, «грядущая борьба должна быть решающей для мирового господства, ибо конечная цель — доминирование над Евразией. Поэтому грядущая неумолимая схватка за власть над этим решающим геополитическим пространством является решающей схваткой современной эпохи». Основываясь именно на эти постулатах, глава УСС генерал У. Донован и разработал меморандум № 121 для участников квебекской встречи!
