Анатолий Александров - Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
В конце первой декады февраля шестьдесят седьмого стартовал третий беспилотный корабль «Союз», получивший название «Космос-140». На четвертом витке полета не прошла команда на закрутку корабля для ориентации солнечной батареи на Солнце. По этой причине не подзаряжались химические аккумуляторы.
При спуске в плотных слоях атмосферы прогорело днище спускаемого аппарата из-за нарушения теплозащиты при установке технологической заглушки. От большого температурного потока по ее резьбе прошла плазма. Заглушка вылетела. Произошел перепад давления. В результате, при спуске, тормозной парашют не вытащил из контейнера основной, а стропы запасного запутались с его стропами. На траектории спуска никаких сигналов с корабля не поступало. С огромной скоростью «Космос-140» приземлился не в расчетном районе, а на лед Аральского моря, растопил лед и затонул. На льду остались только тормозной и запасной парашюты со спутанными стропами.
Напрашивалось логическое решение о проведении хотя бы еще одного успешного запуска беспилотного «Союза». Но приближалось 1 мая, и времени для контрольных испытаний уже не было. Корабль же требовал серьезной доработки.
Во время подготовки к полету «Союза-1» полигонный расчет и специалисты промышленности работали круглосуточно, в крайне нервозных условиях. Сроки готовности устанавливались сжатые, волевым решением командования ракетных войск. Государственная комиссия приняла решение на этот раз о запуске пилотируемых «Союза-1» и «Союза-2» без учета их реальной готовности.
На рассвете 12 апреля шестьдесят седьмого на командный пункт 50-й армии, где находился Главком ракетных войск маршал Крылов, позвонил ракетный министр Афанасьев, спросил:
– Николай Иванович, поздравляю тебя с Днем космонавтики и от имени Устинова хочу узнать, когда твои подчиненные отправят на орбиту пилотируемый «Союз»… Ты же знаешь, в какой юбилейный год мы уже вступили?
– Конечно, знаю, Сергей Александрович. Спасибо за поздравления, но я отношу их в равной степени и к тебе. Ты ведь побольше моего по времени причастен к королевским делам, а Дмитрию Федоровичу по «Союзу» я доложу с Байконура через трое-четверо суток. Раньше не получится.
– Что так, Николай Иванович? Сейчас ничего сказать не можешь? – все же поторопил Крылова ракетный министр.
– Сейчас не могу, Сергей Александрович. Четвертые сутки нахожусь в Смоленске. Тут только что закончились войсковые учения. Вчера вечером я подвел их итоги, которые очень меня порадовали. Через полчаса встречаюсь с командармом Добышем и сразу вылетаю в Москву. Потом, через сутки, убываю на Байконур. Там разберусь с делами у Курушина и буду готов доложить в ЦК партии по «Союзу»… Такой порядок годится?
– Пока годится, но учти, Николай Иванович, ЦК торопит с запуском двух «Союзов» в связи с 50-летием Великого Октября. Надо сделать так, чтобы запуск перед майскими праздниками получился на высоте, – предупредил в заключение диалога Афанасьев.
– Мне все понятно, Сергей Александрович, – согласился Главком ракетных войск и опустил трубку на рычаг.
Маршал Крылов в тот же день вернулся во Власиху, а утром 14 апреля улетел на Байконур. По пути самолет Главкома ракетных войск сделал промежуточную посадку для дозаправки в Домбаровском. Здесь Николай Иванович заслушал доклад командира корпуса Колосова о ходе формирования соединения и улетел на полигон. На Байконуре Главком ракетных войск разобрался с состоянием дел в монтажно-испытательном корпусе и на стартовой площадке. Вывод он сделал однозначный: «Подготовка обоих “Союзов” и носителей идет строго по графику». Крупных сбоев в работе бортовых систем и систем жизнеобеспечения кораблей отмечено не было.
Со второй половины апреля, с прибытием членов Государственной комиссии и экипажей космонавтов, темпы проверочных работ возросли. 22 апреля маршал Крылов, в сопровождении заместителя министра Тюлина и главного конструктора наземного оборудования Бармина, осмотрел макет «Лунной ракеты», который собирался на заводе в монтажно-испытательном корпусе. Изделие Н-1 и стартовые сооружения произвели на Главкома ракетных войск, повидавшего уже многое в космической отрасли, огромное впечатление. Маршал Крылов невольно подумал про себя: «Какое сооружение приходится делать для полета на Луну! Как же будет выглядеть конструкция, когда вздумаем махнуть к другим звездам?»
Генералу Тюлину он задал только один вопрос:
– Когда же все это гигантское сооружение вы собираетесь отправить в сторону Луны, Георгий Александрович?
Заместитель ракетного министра ответил очень осторожно:
– Будь в живых Королев, Николай Иванович, я бы без колебаний заверил тебя: «Запуск произойдет в назначенный правительством срок». А теперь сказать так определенно не могу.
Старт «Союза-1» с Комаровым на борту прошел штатно, без замечаний. Возникшие в полете неисправности вызывали у членов Государственной комиссии определенную тревогу, но все же доминировала твердая уверенность на благополучную посадку корабля. Сравнительно долго не поступало известий с места приземления. Лишь около одиннадцати 24 апреля «Союз-1» был обнаружен летчиком поискового вертолета восточнее Орска. Спустя полчаса командир поисковой группы доложил на командный пункт, что Комаров погиб, а корабль при посадке разбился.
Главком ракетных войск тотчас вылетел в Домбаровский, ближайший от места падения «Союза» аэродром. На легковушке в степи, по бездорожью, Крылов добрался до места катастрофы. Четыре поисковых вертолета стояли по периметру площадки, центр которой был покрыт брезентом. После снятия его Николай Иванович увидел срез вошедшего в землю спускаемого аппарата, заполненного обгоревшими жгутами проводов и покоробленными приборными досками. Картина была ужасной. Останки космонавта, извлеченные из обугленного месива, были отправлены в Орск…
* * *Не один раз в откровенных беседах с подполковником Алексеевым, после его возвращения с Кубы, генерал Корнеев расспрашивал своего преемника в полку о Базанове. Очень хотелось Владимиру Егоровичу о каждом из командиров подчиненных частей составить четкое личностное представление. А тут получилась далеко не обычная служебная ситуация. Ведь Сергей Сергеевич сменил в должности не кого-нибудь, а самого Шищенко, командира лучшей в дивизии ремонтно-технической базы, проявившего себя во время кубинской командировки с самой лучшей стороны.
По многолетнему опыту Корнеев знал, как несладко приходится командиру, который сменяет предшественника в передовой части. Тут намного сложнее добиться чего-то существенного в короткий срок, показать, на что ты способен. Полковник Шищенко умел организовать работу личного состава лучше многих других командиров. В этом Базанов лично убедился во время совместных с Иваном Васильевичем экстренных действий на Кубе. Теперь полковник Шищенко был переведен в штаб армии, в службу главного инженера, с повышением.
Вернувшись с Байконура, Корнеев перед своим отпуском в конце июня приехал в родной полк, провел совещание с командным составом, с разрешения командарма Добыша рассказал о показе ракетной техники руководителям союзных стран и генералу де Голлю. Передал привет от бывшего командира дивизии Колосова, который, окончив академию Генштаба, стал генерал-лейтенантом и теперь формирует отдельный ракетный корпус в Казахстане. По всей видимости, его соединение будет вооружаться новейшими ракетными системами межконтинентального действия.
После совещания Владимир Егорович вновь повел разговор с Алексеевым о подполковнике Базанове. Андрей Степанович дал коллеге на этот раз исчерпывающую характеристику:
– Когда мы прибыли в Касильду, Сергей Сергеевич предложил мне совместно провести рекогносцировку маршрута движения автоколонн в позиционный район. Тут мы и убедились, что на участке между Сан-Диего и Сифуэнтосом тропическим ливнем разрушен мост и размыта дорога протяженностью два километра. Пришлось принять немедленные меры к их восстановлению. При въезде в позиционный район дорога проходила по крутому склону горы. Базанов порекомендовал мне каждый наш автопоезд поддерживать лебедками транспортных тягачей, чтобы исключить опрокидывание ракет или сползание автопоездов под откос.
– Значит, Базанов уберег ваши автоколонны от дорожных неприятностей, Андрей Степанович? – уточнил Корнеев.
– Уберег, Владимир Егорович, – согласился Алексеев. – Базанов оказался более практичным командиром, чем я. Свой позиционный район он тоже обустроил быстрее моего дивизионного. С Шищенко и кубинским командованием Базанов установил деловые отношения, организовал надежную охрану. В кризисные дни, после 20 октября, действовал оперативно. Боеголовки доставил на стартовые позиции очень быстро.
– Выходит, командование армии поступило правильно, назначив Базанова командиром ремонтно-технической базы?
