Сергей Кремлёв - Берия. Лучший менеджер XX века.
И.А. Серов: Главные управления милиции (ГУМ), пожарной охраны (ГУПО), местной противовоздушной обороны
(ГУМПВО), 1-й секретный отдел (учетно-статистический), Тюремное управление, Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) и государственными архивами (УГА), а также Штаб истребительных батальонов.
А.Н. Аполлонов: все войсковые управления.
В.В. Чернышев: Главное управление лагерей (ГУЛАГ), Главное управление лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС), Управления лагерей лесной промышленности (УЛЛП) и материально-технического снабжения (УМТС), Хозяйственное управление (ХОЗУ), Отдел железнодорожных и водных перевозок.
Л.Б. Сафразьян: Главные управления аэродромного строительства (ГУАС) и строительства шоссейных дорог (ГУШОСДОР), Главгидрострой.
А.П. Завенягин: Главное управление лагерей горно-металлургической промышленности, (ГУЛГМП), Главпромстрой, Управление лагерей по строительству куйбышевских заводов и Дальстрой.
В 1945 году Берия заберет Завенягина в Специальный комитет и тот станет заместителем начальника Первого главного управления при СНК— СМ СССР Ванникова, тоже привлеченного Берией к «атомным» делам.
Б.П. Обручников: отдел кадров.
За собой Берия оставил наблюдение за работой 1-го управления (разведка за границей, которой руководил П.М. Фитин), Следственной части по особо важным делам (ею руководил Л.Е. Влодзимирский), 2-го (оперативной техники), 4-го (Особое техническое бюро, ВЧ-связь) и 5-го (шифры) секретных отделов, Секретариата Особого совещания (ОСО, во главе с В.В. Ивановым), Контрольно-инспекторской группы при наркоме (во главе с Н.И. Павловым), Центрального финансово-планового отдела (ЦФПО) и Секретариата НКВД СССР (С.С. Мамулов).
Вот что представлял из себя НКВД образца июля 1941 — апреля 1943 года. Причем, не вникая повседневно в работу тех структур НКВД, которые курировали его заместители, Берия и эту работу полностью из виду не упускал. Иначе не был бы Берией.
Но если у других руководителей НКВД круг проблем ограничивался перечисленными выше обязанностями, то у Берии их было много еще и сверх НКВД. С 21 августа 1943 года Сталин ввел его, между прочим, еще и в Комитет при Совнаркоме СССР по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецких оккупантов (председатель — Маленков, члены: Берия, Микоян, Вознесенский, Андреев).
Что же до НКВД, то показательно, что Берия лично за собой оставил и курирование ВЧ-связи, понимая ее возросшую важность. Ведь теперь по ВЧ-линиям войска говорили со Сталиным, а Сталин — с войсками. Поэтому не случайно именно после начала войны обеспечение устойчивой засекреченной связи для прямых переговоров Ставки ВГК с фронтами и армиями было полностью возложено на НКВД. И приказом НКВД № 001430 от 2 октября 1941 года правительственная ВЧ-связь выделилась в самостоятельную структуру в рамках наркомата — Отдел правительственной связи НКВД СССР.
И опять, с одной стороны, люди, управляющие войной, все более входили во вкус ВЧ-связи, но, с другой стороны, сам Берия тому всемерно содействовал, постоянно расширяя круг абонентов по собственной даже инициативе.
Так, 27 марта 1942 года Сталин написал «За!» на рапорте Берии об установке телефонных аппаратов ВЧ-связи у начальников тыла действующих фронтов, а 11 октября 1942 года Берия даже без санкции Верховного распорядился установить ВЧ-аппараты начальникам Военно-Воздушных сил Орловского, Сталинградского и Северо-Кавказского округов. Собственно, к октябрю 1942 года Берия добился решения о доведении ВЧ-связи до каждой армии, действовавшей в пределах фронтов.
И еще об одном подразделении НКВД скажу сразу. Как член ГКО Берия отвечал за контроль за производством чуть ли не всех видов вооружений, в том числе и минометов. Этот вид оружия до войны не всеми военными оценивался по достоинству, несмотря на очевидную боевую эффективность и простоту. Теперь минометы нужны были в неограниченном, так сказать, количестве. Как, впрочем, и все остальное.
И 5 сентября 1941 года Берия создает в НКВД новый, 7-й секретный отдел НКВД СССР по чекистскому обслуживанию минометного вооружения, который просуществовал до 14 ноября 1942 года во главе с И.М. Ткаченко.
Думаю, что и в этом отыскивается причина того, что, несмотря на все потери промышленного потенциала, выпуск минометов промышленностью за 1941 год вырос по сравнению с мирным 1940 годом в 4,34 раза — с 38 тысяч до 165,1 тысячи!
Это и был стиль Берии, выраженный наиболее кратко и убедительно — в цифрах.
А ВОТ каким был его стиль в живом описании Бориса Глебовича Музрукова. Имя этого выдающегося организатора промышленности, дважды Героя Социалистического Труда я упоминаю в книге в первый, но далеко не в последний раз.
Свою первую Звезду он получил 20 января 1943 года как директор «Уралмаша» за производство танков, а вторую — 29 октября 1949 года как директор комбината № 817 — за первый наш плутоний для первой атомной бомбы РДС-1.
С июня 1955 по март 1974 года Борис Глебович был директором крупнейшего центра разработки ядерного оружия в «Арзамасе-16» (КБ-11, позднее — Всесоюзный НИИ экспериментальной физики). Но знаком он был с Берией уже с войны, по «танковой» линии.
Так вот, я процитирую книгу о Музрукове «Все силы отдам Родине», изданную в Сарове («Арзамас-16») в 2004 году, где помещены и воспоминания другого крупного атомщика, Н.З. Тремасова о том, что рассказывал ему Музруков о работе во время войны:
«Первое время танковую промышленность курировал Молотов. Было худо… У авиационников (которых фактически «вел» Берия. — С.К.) есть и энергия, и топливо, и сырье, а у танкистов — бедно-бедно. «Мы, — говорит Борис Глебович, — попросили Малышева (нарком танковой промышленности, позднее тоже взятый Берией в «атомный» Спецкомитет. — С.К.), чтобы он попросил Сталина сменить нам шефа, и он сменил… Назначил шефом танковой промышленности… Берия. Стало, конечно, лучше с сырьем, энергией, топливом, продовольствием…»
Итак, Берия Лаврентий Павлович во главе танковой промышленности во время войны. На вопрос об этом человеке <…> Борис Глебович ответил (в 1965 году. — С.К.): «Что можно сказать о человеке, который много выше тебя и с которым у тебя отношения — четкое и суровое подчинение? Личных впечатлений нет, что касается дела, то в той степени, которая требовалась для курирования, компетентность была. Он жестко «разносил», но и помогал. Не знаю времени, когда бы он спал или отсутствовал, в любое время дня и ночи звони, и всегда он на месте» (спрашивается, а когда же он «по бабам» гулял? — С.К.)…»
Надо сказать, что Анастас Микоян в своих воспоминаниях выставил дело так, как будто Берия, возведя на Молотова напраслину перед Сталиным, — мол, тот не способен к оперативному руководству, сам содействовал тому, чтоб и танки отдали ему… Молотов-то действительно не умел принимать оперативные решения, но танков Берия себе у Сталина не выпрашивал. Надеюсь, убеждать в этом читателя не надо?
Но вот что можно заметить… Музруков засвидетельствовал, что в той степени, которая требовалась для курирования производства танков, компетентность у Берии была. Однако Берия был компетентен — в той степени, которая требовалась для курирования — и в авиационном производстве, и в производстве вооружений, и в добыче нефти и угля, и в вопросах коммуникаций и ВЧ-связи, и много в чем еще…
А ведь профессионалом-то он тоже был — в своем изначальном деле, в чекистском. И сильный профессионал Судоплатов сразу увидел в нем такого же профессионала. Хотя по большому счету и разведка с контрразведкой не были профессиональными вершинами Берии. В конечном счете, он был выдающимся профессионалом в деле управления, великим управленцем.
И при этом — состоятельным чисто человечески!
Но что показательно, уважаемый читатель… В воспоминаниях Н.З. Тремасова виден, увы, след того тотального загаживания мозгов, в результате которого в обществе сложился облик Берии, прямо противоположный реальному. Вместо проставленных мной жирных угловых скобок у Тремасова стоит: «…если его можно назвать человеком…»
Николай Захарович Тремасов Берию в глаза не видел, однако «знает» точно: Берия — злодей! Еще бы! Об этом же столько рассказано и написано — как и о том, что «злодей» Сталин якобы до последнего не позволял «благородному» Жукову поднять по тревоге войска…
И вот неглупый человек недрогнувшей рукой пишет глупость, не отдавая себе отчет в том, что сам же привел доказательства высокой чисто человеческой кондиции Берии, ибо может ли интриган и негодяй работать так, как работал Берия? Кто-то скажет: «Попробовал бы он не работать — у Сталина-то!» Но ведь и у Сталина не все работали так, как Берия, — на полный износ. Иначе Сталин не перепоручал бы обязанности других Берии. А вот обязанности, закрепленные за Берией, Сталин не перепоручал никому!
