Записные книжки дурака. Вариант посткоронавирусный, обезвреженный - Евгений Янович Сатановский
Революция Гайдара
Мы живем в мире, который в огромной степени определяется личностями. Что было бы с Америкой, если бы в этой стране не было Вашингтона, Джефферсона, Линкольна? Была бы на карте Германия, если б не было Бисмарка? Возникла бы Италия без Гарибальди? Англия без Черчилля и Тэтчер, Израиль без Бен-Гуриона – какими были бы они? Да и Россия, не та, дореволюционная, а сегодняшняя, что представляла бы собой без Ельцина, Путина и, без сомнения, Гайдара?
Ругать его – ругали. Так часто и столь много, что это стало общим местом. И странная кличка «гайдарочубайсы» приклеилась к людям, которые шли за ним в начале 90-х, намертво. Не самым худшим в истории страны. Не самым лучшим. Проехавшимся бульдозером по всем тем, кто готов был поверить в новую, лучшую жизнь для страны и строить ее – не в теории, а на практике. Да и вообще по тем, кто умел что-то строить, а не растаскивать и разорять – не только ради собственной выгоды, но просто так, из принципа.
Кругленький, лысоватый, интеллигентный человек с железными мышцами и стальным характером. Вечный чемпион Государственной думы по армрестлингу. Лидер правительства, которое первый российский президент использовал, пока ему необходима была команда, на которую можно было взвалить все проблемы страны. А потом безжалостно сдал парламенту, руководствуясь жесткой логикой собственного политического выживания. Что, впрочем, так и не стало концом этой команды – до сих пор находящейся при власти и при деньгах.
От тех сумасшедших времен мало что осталось. Воспоминания о пьянящей свободе после того, как проиграл ГКЧП. О надежде – сумасшедшей надежде на то, что наконец-то будет не так криво и косо, как было. А как надо. Хотя если б спросить, как именно надо, вряд ли кто-то из той, первой ельцинской команды смог бы ответить. Это только потом выяснилось, что и сами они не понимали, куда наполовину ведут, наполовину загоняют «через не могу» страну, не зная, как ею управлять, и не понимая мира, в который ринулись как в омут с головой.
Разорили они ее и искурочили или интуитивно вытащили в ухабистую, но новую жизнь? Теперь, по прошествии не лет – десятилетий, понятно: и то, и другое. Можно было строить эту новую жизнь иначе? Справедливо и по уму? Наверняка. Желающие могли попробовать. И если их не нашлось, кто виноват? Были там глупости? Преступные ошибки? А как же. И что? Перечислять их можно сколько угодно – толку что? Каждый сделал то, что сделал. Стал тем, кем стал. Кто виноват, если не получилось, что хотелось, а вышло как всегда? Теперь никто…
Понятно, что все опять свернуло на привычную кривую колею – только без вранья насчет строительства нового мира. Да и старый никто не строит. Так, имитируют потихоньку. Кого в окуляр ни возьми – сплошные ряженые. Оскорбленные «верующие». Борцы с системой – те же Каспаров, Касьянов и Навальный. Ушибленные на всю голову прокурорши. Похожие на них бесноватой истовостью жулики с холодными глазами и эпатирующими привычками. Дочка бывшего питерского мэра, то ли придворная дама полусвета, то ли диссидент-самоучка. Черт знает что.
Начиналось все как всегда – хорошо. Три дня испуга, пару месяцев эйфории. Революция как она есть – и даже почти бескровная. Четверть века прошло, всерьез обсуждают, надо ее было поддерживать – не надо… Кто на себе вытащил победу над старой властью – нищие и разочарованные. Хорошо, если живые и еще живут в стране. А многих уже нет. Или далече, в точности как поэт писал. «Иных уж нет…», ну и так далее. И страны той нет – СССР. Уже с большой кровью – и не исключено, впереди куда бо́льшая.
Молодости жаль. Наивности. Надежд на справедливость и на человечество. Оказавшееся, при ближайшем рассмотрении, ничуть не лучшим, чем новая социалистическая общность – как называли в брежневскую эпоху советский народ. Который именно тогда получил обидное прозвище: «совок». И, как выяснилось, на самом деле существовал – некоторые недобитые новой жизнью его представители до сих пор копошатся на руинах советской власти, хотя уже совсем вышли из моды. И даже верят, что, проработав всю жизнь, получат свои пенсии.
Ничто их не берет. Ни погромы и расстрелы. Ни две мировые войны. Ни Гражданская. Ни коллективизация, индустриализация и прочие хворобы, воспеваемые сегодня ветеранами, как один ностальгирующими по временам, которых на самом деле не было. Ни террор, который в XX веке был многообразен на диво. Ни голод, эпидемии, каторжная работа за гроши. Жаль не прошедшие времена – прошли, и ладно. Жаль, что люди, отдавшие свою молодость, силы и здоровье на то, чтобы их дети и внуки жили лучше, чем они, имеют все шансы на нищету.
Все высокоумные рассуждения о том, на какую систему пенсий нужно переходить, имеют своей конечной целью очередное большое воровство, наподобие тех, которые были много раз – и много раз еще будут в истории страны. Отчего наученный горьким опытом народ верит в друзей и родных (и то далеко не всех), а государству не верит. И правильно делает. Сколько ж можно его надувать, чтобы он еще кому-то из начальства по-настоящему верил? Рейтинг в данном случае веру не заменяет. Рейтинги могут быть самые замечательные. Веры нет.
Есть в этом доля вины – не вины, но как минимум участия Гайдара как человека и лидера? Есть. Как и всех, кто был до, во время и после него. Просто так уж получилось, что автор принадлежит к поколению, которое верило именно в Гайдара. Почему – Б-г весть. Не в Чубайса. В него трудно было верить и тогда, а уж четверть века спустя и вовсе невозможно, но именно в Гайдара. Может, магия фамилии. Может, чувствовался характер. Верят зачастую иррационально, без всякой видимой причины. Вот и с Гайдаром было именно так.
Парадоксальным образом эту магию имени успешно использовала его дочка, которая при всем, что для нее пытались делать люди из бывшей команды ее отца (с которым она
