Гали Еникеев - Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было
В этой войне против Новгорода, как и во всех войнах Московии, участвовали касимовцы и темниковцы (42, 27–30). Посмотрим, какое было их примерное количество.
Мы видели, что часть касимовцев и темниковцев — и немалая, — пошла с основным войском на Новгород и сражалась на Шелони.
Но вспомним о союзнике Новгорода и Казимира Ягеллона — хане Большой орды Ахмате. В отличие от Казимира, который не пришел на помощь Новгороду, опасаясь московитов, Ахмат остался верен союзническим обязательствам перед Новгородом и выступил в поход. В то время как войско Ивана III шло к Новгороду, хан Ахмат со своим войском «форсированным маршем дошел до Оки», продвигаясь к Москве.
В это время «касимовские царевичи Данияр и Муртаза выдвинулись навстречу Ахмату на рубеж Коломны и Серпухова». В результате хан Ахмат, «узнав об этом, решил не связываться с касимовцами и быстро отступил» (33, 184). Само собой разумеется, там, где были касимовцы, соответственно были и темниковцы и другие «служилые татары» — то есть профессиональные воины — они составляли практически одну Орду-войско (41, 28). Отсюда видим, что хан Ахмат «решил не связываться» именно с превосходящими по количеству, вооружению и воинскому мастерству силами противника — разумно решив сберечь воинство свое от неминуемого разгрома. А не по какой-то другой причине[216]. А ведь Большая орда претендовала на роль наследницы Золотой орды — Улуса Джучи, но как мы видим, необоснованно, так как стали ее ханы союзниками Запада, став в оппозицию как крымцам, так и к Москве и другим татарам-чингизидам, изменив традициям державы монголов.
Литовцы, поляки и немцы знали касимовцев и темниковцев очень хорошо — заволжскоордынцы веками воевали против них вместе с русскими (23, 78; 41, 41; 47, 273).
Вот «еще один пример аналогичного характера. В средневековой немецкой хронологической таблице, изданной в Брауншвейге в 1725 году (Deutsche Chronologische Tabellen. Braunschweig, Berleget von Friedrich Wilhelm Mener; 1725) об Иване Грозном сказано следующее: «…Иван Васильевич со своими татарами взял в свое царство Казань и Астрахань» (64, 72). Заметим здесь — насколько известно, фактически никакого «взятия Астрахани» в смысле военно-политическом не было, а произошла лишь смена власти в городе на власть «прорусской партии при ханском дворе» (18, 104; 33, 200). То есть татары же свергли татар и «сели на ханство».
А насчет того, что такие-то города Иван IV «взял со своими татарами», а не только «у татар» — немцы все это писали именно для себя, и вводить в заблуждение кого-либо в данном случае им не было никакой необходимости — поэтому все верно.
Касимовцы, темниковцы и их союзники русские-московиты в военно-техническом отношении намного опережали остальной татарский (и не только) мир и не отставали от западноевропейцев, тем более, что высококачественная сталь и огнестрельное оружие пришли в Россию и Европу именно «с Востока» — и пушки и ружья на Руси поначалу назывались «тюфяк» и «мултух» (33, 161; 61, 54–55). Замечу, что «пушка» на современном татарском языке будет — «туп», а «ружье» — «мылтык». В работах восточных авторов, которые, по понятным причинам, нам малоизвестны, «…записей о мортирах, ружьях, пушках, их изготовлении тюркскими и другими восточными оружейными мастерами без европейской помощи множество» — речь идет о периоде времени с конца XIV по начало XVI в. (73, 87). Огнестрельное оружие имели уже воины хана Токтамыша в период войн с Хромым Тимуром.
В упоминавшемся выше татарском эпосе «Идегэй», историко-литературном памятнике XIV в., имеется описание вооружения татарского воина: «Кылыч, мылтык, саадаклары», то есть: «Сабля, ружье, саадаки» (100, 305)[217] — последнее означает лук в комплекте со стрелами («саадак», «саудак»), в цитируемом предложении указано во множественном числе.
В том же эпосе «Идэгэй» сведения о вооружении татарских войск на рубеже IV–XV вв. имеются также в описании битвы между войсками мурзы Идэгэя и ордынского хана Кадыйрбирде (сын Токтамыша, умер в 1419 г.), происшедшего на берегах Волги в самом начале XV в.:
Узнав о приближении КадыйрбирдеСобрав соратников вокругСорвался с места ИдэгэйИ на переправе встретил войско недруга:Вмиг стал тесен сошедшимся ратям татар берег Волги.И там и здесь натягивали луки…И здесь и там палили из ружей…И вонзались копья и летали сабли… (42, 234–235).
Вот с каким вооружением застал татар-темниковцев XVI век (задолго до романовских реформ).
Также были татаро-монголы вооружены тогда, кроме традиционных сабель, и огнестрельным оружием, таким как «пистоли с замками, ружья с чинаревым длинным пистолем и ложей, карабины русской работы с замками, карабин немецкой работы, стволина тонкая, замок русский[218], бердыши» (41, 81). Также были на вооружении «луки турецкой работы с золотом, луки русской работы» (там же) — были сохранены на вооружении для использования в качестве бесшумного оружия при действиях на территории противника во время рейдов по его тылам — например, как арбалет на вооружении подразделений специального назначения в современных армиях.
А начало романовских реформ (1640 г.) застало темниковцев с таким вооружением: вооружение воина (на службу выезжали со своим оружием) состояло из карабина, пары пистолетов, сабли, в экипировке были также латы и стальные шлемы (41, 66–67).
И еще — были эти монголо-татары самые настоящие мусульмане — расстались при Петре I с княжескими и дворянскими привилегиями, и заодно, естественно, с поместьями, но не сменили веру предков — Ислам — на Православие в погоне за выгодой. Чингизиды и не могли поступить по-другому — для них честь и совесть были превыше всего[219].
И до того, и после «дети татарских мурз обучались в специальных мусульманских медресе, владели арабской грамотой, изучали шариат, основы мусульманской религии, литературу и поэзию Востока. Вот в этом и заключался секрет того, что татарские мурзы не принимали православную веру. Получая в юности мусульманское образование, они не могли отказаться от полученных знаний, убеждений, привитых в отроческие годы — основу общественных отношений составляла патриархальная семья, сохранявшая традиции, заложенные еще во времена степной жизни» (там же, 81). И то, что они были мусульмане, нисколько не мешало ни Дмитрию Донскому, ни Василиям I, II и III, ни Ивану III, и, как ни покажется странным кому-то, ни Ивану Грозному:
Выше уже отмечалось, что татары-темниковцы участвовали в международной торговле (там же, 22), а «во времена Ивана Грозного в Поволжье открылась оживленная торговля, в которой участвовали и иностранцы. Известно, что еще во время пребывания Грозного в Астрахани англичане завели торговлю с Персией. Таким образом, Поволжье опять приобрело международное значение в мировой торговле того времени. А посредниками в торговле стали татарские высшие классы, так как они знали языки и обычаи соседних восточных тюрко-татарских и персидских народов. Служилые мурзы и простые татары ездили на Восток по приказанию Московского правительства в качестве дипломатических агентов и толмачей, переводчиков, за ними ездили и переключившиеся на торговую деятельность мурзы и простые татары. Благодаря находящимся на их службе татарским мурзам, русское правительство располагало готовыми кадрами для сношений с правительствами мусульманских стран. Татарский язык был языком дипломатических сношений между Россией и Персией. Благодаря этим обстоятельствам появился новый элемент, а именно служилые торговые татары, вышедшие из среды татарских феодалов» (41, 43).
«После покорения Казани, Астрахани Сибири восточные земли были в составе России. Однако на тех отдаленных, по тогдашним меркам, окраинах укрепить и удержать свою власть Россия без участия татар не могла. Все пути в те области шли через Темников, который стал связующим центром всех дорог, через Темников пролегала так называемая Посольская дорога в Иран, Турцию, отсюда шли дороги в глубь России, во Владимир и в Москву» (там же, 47). В Темникове находился «ям» — то есть почтовая станция. «В прежнее время на всей территории Золотой Орды пролегали почтовые дороги и почтовые станции, называемые «ямами». От Золотой Орды Россия унаследовала и эту систему, и сам термин» (41, 43).
А теперь о возникновении Касимовского ханства и связанных с этим событиях кое-что узнаем. 1445 год. Орда распалась «на несколько групп», по данным Г. В. Вернадского[220] и «одна из них, ведомая ханом Улу-Мухаммедом, придвинулась к русской границе в районе Оки» (18, 80). Заметим, что Улу-Мухаммед, учитывая изложенное чуть выше, движется не к «русской границе», а по территории Темниковского княжества — то есть, по территории верного союзника Московского государства, уже километров двести, оставив глубоко в тылу г. Темников с войском татар-биханидов, соратников Московского князя.
