Николай Яковлев - ЦРУ против СССР
Когда в августе 1962 года популярная кинозвезда Мэрилин Монро ушла в лучший мир, по официальной версии, «вероятно, в результате самоубийства», очень немногие знали о ее близости с президентом Дж. Кеннеди и министром юстиции Р. Кеннеди. Материалы следствия о ее смерти исчезли, их прибрал некий высокопоставленный полицейский чин из Лос-Анджелеса, ныне умерший. При жизни он претендовал на пост Гувера! В 1974 году Р. Слатцер, настаивавший, что и он был среди супругов почившей секс-бомбы, выпустил книгу [311], в которой потребовал нового расследования обстоятельств ее кончины, намекая на убийство. Его особенно интриговало, зачем Р. Кеннеди понадобилось явиться в дом Мэрилин Монро в день ее смерти. Ни одна крупная американская газета или телевизионная компания не проявила ни малейшего интереса к версии Слатцера.
Мэри Мейер, в прошлом супруга видного работника ЦРУ, около двух последних лет жизни Д. Кеннеди была, вероятно, самой близкой, скажем, подружкой президента. Развлекались вдвоем в Белом доме, в интервалах распивали виски, иной раз покуривали марихуану. Но скоро бросили. Памятуя о высоких государственных обязанностях, президент изрек: «Хватит! Представь – в этот момент русские что-нибудь затевают!» Через год после убийства президента Мейер пристрелили в предместье Вашингтона прямо на улице. Давний знакомый покойной, глава контрразведки ЦРУ Д. Энглтон, завладел ее дневником, который, естественно, исчез. Слабая тень всей истории – малонадежная книжка помощника издателя «Вашингтон пост» Ф. Грэхама (до его самоубийства) Труита, выпущенная в 1975 году [312]. Тогда и только тогда «Вашингтон пост» сочла возможным вернуться к роману Кеннеди и Мейер [313], а бойкий «Нью Таймс» кое-что растолковал в статейке под мрачноватым заголовком «Таинственное убийство любовницы ДФК» [314], а таковых биографы насчитали свыше полутора тысяч.
Невелики открытия. Всего-навсего крохи сведений о нравах высшего света стольного града «демократии», которые свойственны скорее всего тем существам, что в ходе эволюции остановились на стадии приматов, с той только разницей, что эти животные не платят за любовь по причине отсутствия денег. Впрочем, остается открытым вопрос, с какой целью потребовалось перетряхивать постельное белье президента Кеннеди? Это другая тема. Для наших целей достаточно напомнить: тайная полиция знает, что предать всеобщему обозрению и что утаить. В зависимости от обстоятельств и потребностей этого государства в государстве.
2
Человек с ружьем, вооруженные силы США, гласит американская мифология, служит под бдительным присмотром и только в исключительных случаях может обратить оружие против сограждан. Главенство гражданских властей над военными – один из краеугольных камней заокеанской республики, и по поводу такого распрекрасного принципа написаны библиотеки книг. У кого нет ни времени, ни особого желания читать их (впрочем, на это жизни не хватит), может обратиться к своду законов Соединенных Штатов, в разделе 10-м которого есть глава «Мятеж». Статьи 331 – 333 ясно говорят о том, что армия вводится в действие только тогда, когда восстание уже вспыхнуло, а гражданские власти оказались не способны справиться с ним. По статье 334, если президент сочтет необходимым ввести в дело федеральные войска, то обязан «издать прокламацию к мятежникам немедленно мирно разойтись, в кратчайший срок вернуться на места своего проживания».
В 1978 году исполнилось 100-летие «Закона Posse Comitatus», предусматривающего: «Любой, кто, за исключением случаев, ясно предусмотренных конституцией или законами конгресса, умышленно использует части армии или военно-воздушных сил posse comitatus или любым другим способом с целью добиться выполнения законов, подлежит штрафу до 10 тысяч долларов или тюремному заключению до 2 лет или обоим видам наказания». Закон, включенный в качестве статьи 1385 раздела 18-го свода законов США, по просвещенному мнению американских юристов, служит надежной защитой против посягательства на права человека со стороны военщины, в чем, помимо прочего, и соль «демократии» по ту сторону Атлантики. Вооруженные силы-де только гарант демократических свобод, они не могут использоваться для вмешательства в гражданские дела.
В докладе по гражданским правам ассоциации юристов Нью-Йорка от 10 мая 1973 года совершенно справедливо сказано: «Первоначально принятый в 1878 году закон Posse Comitatus был направлен на то, чтобы не допустить использования вооруженных сил властями, обеспечивающими исполнение законов, а именно: судебными исполнителями и местными шерифами при выполнении их функций». За время своего существования закон незначительно изменялся (например, помимо армии, были упомянуты военно-воздушные силы), однако era суть оставалась неизменной. Как заметил судья Дулинг при рассмотрении дела в 1961 году, закон Posse Comitatus выражает «врожденную антипатию американца к использованию войск для гражданских целей», закон «ясен в своих предписаниях и исключениях».
Как именно выполнялся закон в отношении прямого применения вооруженной силы далее, а пока только об одной области, отводят ли упомянутые законы вооруженным силам место в системе американского политического сыска?
Упомянутый доклад категорически отвечает – нет! По мотивам: «Положения §§ 331 – 333 раздела свода законов США, несомненно, не дают никаких оснований вооруженным силам проводить широкие операции по политическому сыску или использовать их как своего рода «сверхполицию»… В целом аргументы в пользу того, что вооруженные силы имеют полномочия для широкого политического сыска, противоречат законам отводящим им узкую роль во внутренней жизни и конституционной доктрине, ограничивающей сферу исполнительной власти в вопросах национальной безопасности. Таким образом, отвлекаясь даже от проблем, возникающих в результате нарушения прав человека, гарантированных конституцией, остается существенный вопрос – имеют ли право вооруженные силы в принципе надзирать за политической деятельностью граждан?» [315].
Вопрос этот носит сугубо риторический характер, Право на вмешательство? Вооруженные силы имеют его, и еще какое, и по самому убедительному в том мире основанию – праву сильного. Законы, юридические заключения – одно, а реальная жизнь – совершенно другое. Даже речи быть не может о том, чтобы применить закон против тех, кто совершает противозаконные действия. Юристы только скорбят. Во время слушаний в 1974 году в подкомитете сената по конституционным правам главный советник подкомитета Л. Баскир осведомился у почтенного юриста из Нью-Йорка Б. Махони:
«– Скажите, Вам известен хоть один случай судебного преследования по закону Posse Comitatus за последние примерно 100 лет?
– Такого не было, мистер Баскир» [316].
Исторически армия США была пионером учреждения политического сыска в США. Политический сыск вооруженных сил в отношении гражданских лиц начался в 1917 году. Как это случилось и почему?
В том пламенном году весь мир молнией осветил Великий российский Октябрь. На американскую армию была возложена задача – предотвратить и в случае необходимости раздавить революционное движение в Соединенных Штатах. Назначенная цель была столь важной в глазах правящей олигархии, что забыли и о конституции и о своде законов. А быть может, просто закрыли глаза. Уже по этой причине сведения о политическом сыске вооруженных сил фрагментарны и далеко не полны.
Профессор Д. Дженсен, автор единственного в США исследования вопроса (книга «Цена бдительности», выведшая в 1968 году), отмечал в показаниях перед комитетом сената: «В 1971 году во время слушаний по этому вопросу в подкомитете по конституционным правам юридического комитета сената я был удивлен, узнав, что слежку за гражданскими лицами в конце шестидесятых годов считают уникальной и не имеющей прецедента. Конечно, беспрецедентным был размах слежки, никогда раньше не систематизировалось столько информации о политической деятельности такого большого числа граждан и никогда раньше военные не использовали столь обширных ресурсов для слежки за гражданскими лицами. Однако слежка армии за гражданскими началась не в 1967 году. На протяжении предшествующих пятидесяти лет армия США следила за политической деятельностью во время всех серьезных кризисов в стране… Слежка велась практически без контроля со стороны гражданских властей, независимо от того, какая партия стояла у власти» [317].
Управление военной разведки (МИД) после 1917 года развернулось в гигантскую организацию. В одном Вашингтоне работало 1000 человек, составлявшие досье на «большевиков» – и людей, замеченных в левых взглядах. По всей стране МИД ввело цензуру над перепиской, отделение в одном Сан-Франциско просматривало еженедельно 100 тысяч единиц почты. Целые города были поставлены под жесткий контроль военной разведки, например, Атланта, штат Джорджия. МИД стало центром, подчинившим в качестве орудия политического сыска пресловутую частную фирму Пинкертона, специализировавшуюся на шпионаже среди рабочих. Сверхреакционная организация «Лига защиты Америки» (350 тысяч членов) стала филиалом МИД, выполняя сыскные Функции. Помимо этого, МИД создавало собственные подразделения, например, Добровольный корпус разведки, набрав в него около тысячи гражданских лиц для слежки в западных районах страны.
