Ахмед Рушди - Шаг за черту

Впрочем, отцы-основатели все же оставили нам кое-что ценное — систему, заключающую в себе некую загадку для изучающих результаты выборов, обожаемую многими политическими обозревателями. Тот факт, что коллегия выборщиков включает четное число членов, создает возможность «ничьей». (От нечетного числа в свое время отказались, посчитав его ошибочным, по каким причинам — неизвестно до сих пор.) Любители политической эзотерики будут разочарованы: соотношение 269 к 269 весьма маловероятно. В противном случае выборы пришлось бы перенести в Палату представителей, где один делегат от каждого штата имеет один голос. Если бы и там соотношение голосов составило 25 к 25, тогда голосовал бы уже Сенат. А если бы получилась полная ничья — 50 к 50, то, чтобы выйти из туника, пришлось бы выбирать вице-президента. Впрочем, весьма возможно, что отцы-основатели были не так уж глупы. Имея столь «робкий» электорат, как в США, почему бы не выбирать самого влиятельного лидера в мире путем простейшего голосования — в один голос? Можно сказать, что теперь выражение «один человек — один голос» приобретает абсолютно новый смысл.

Великая Коалиция?

Декабрь 2000 года.

Итак, пройдя через коллегию выборщиков, многие из нас хотели бы «отдохнуть» от пережитого или хотя бы «аннулировать» наши прежние суждения и высказывания; мы с тоской вспоминаем то золотое время, когда «бабочкой» называлось насекомое, а не бюллетень для голосования, а словом «Чад» обозначалась местность в Африке[248]. «Легко нашел, легко потерял», — говорим мы иногда. Бушу и Чейни никогда не забыть своего поражения в 300 000 голосов, а тандем Гор — Либерман для половины страны навсегда останется парой неудачников. Однако у людей короткая память. Пройдет еще две недели, и жаркие политические баталии будут окончательно забыты. Что ж, возможно, проигравший действительно становится неудачником. Мы сдаемся. Мы смущены.

Нам уже не кажется, что это смешно или даже печально. На прошедших выборах Нэйдер[249] потерпел поражение, Элиан передергивал факты, Кэтрин Харрис[250] вовсю партизанила, а средства массовой информации сели в лужу, но прежде всего это были выборы бесконечно долгие, покрытые густой завесой юридических терминов, а потому чрезвычайно скучные. Но мы понимаем и другое: за скукой таится опасность. Пройдет еще много времени, прежде чем Америка сможет сообщить миру о прозрачности своих выборов. В настоящее время они прозрачны не более флоридских болот.

Америка свято верит в свою демократию, свою конституцию, своих президентов, однако события последних недель серьезно пошатнули эту веру. Как теперь вернуть былое влияние республиканцев? Буш, по всей видимости, не собирается протягивать руку дружбы Гору, а тот слишком увлекся политической борьбой, чтобы всерьез задуматься о восстановлении единства нации. Дело в том, что за свою историю Соединенные Штаты редко делились на два враждующих лагеря. Теперь же Америка, взявшая на себя роль главного международного миротворца, сама нуждается в мире и, следовательно, могла бы воспользоваться горьким опытом других стран.

Я имею в виду Израиль, а точнее, выборы 1984 года, последовавшие за уходом в отставку Бегина, в результате которых появилось израильское правительство национального единства, когда всем стало ясно, что ни «Ликуд» Ицхака Шамира, ни Партия труда Шимона Переса не могут заручиться поддержкой большинства. Тогда эти две самые влиятельные партии объединились, образовав довольно шаткий, но тем не менее длительный союз. В течение двух последующих лет Перес был премьер-министром, а Шамир — министром иностранных дел; затем они поменялись портфелями. После выборов 1988 года, когда равновесие во власти чуть пошатнулось, эта коалиция возникла вновь, причем Шамир снова занял пост премьер-министра, а Перес стал министром иностранных дел. Все закончилось в 1990 году, после того как их партии разошлись во мнениях по поводу миротворческого процесса. Пока длился спор, израильское правительство не было самым эффективным в мире, но сумело приостановить инфляцию и, что еще важнее, помогло Израилю сплотиться, чтобы затем шесть долгих лет выступать единым фронтом против недругов. Не самое скромное достижение.

Интересно, могла бы такая коалиция возникнуть в США? Могла бы, если бы Буш стал президентом, а Дика Чейни, ввиду слабого здоровья, убедили бы отказаться от поста вице-президента, чтобы предложить этот пост нынешнему вице-президенту Элу Гору. Тогда — если и дальше развивать невероятные предположения — Гор становится президентом, Джо Либерман занимает место в Сенате, а его должность президент Гор предлагает Бушу. После столь радикальных перестановок создание истинно коалиционного кабинета было бы сравнительно — именно сравнительно — простым делом. Что же до конституционности обмена постами между президентом и его заместителем, то пусть этим занимается туча сутяг, постоянно вьющихся вокруг выборов.

Невозможно, скажете вы? Согласен. Но после нынешних выборов это уже не кажется столь невозможным. То, что раньше считалось абсолютно недопустимым, в теперешних странных обстоятельствах начинает приобретать смысл. И даже может сделаться необходимым. Недавно в Интернете появился шутливый текст, написанный в стране великой демократии, Зимбабве. Спрашивая, что бы мы подумали, если бы ситуация, сложившаяся после выборов в США, возникла в какой-нибудь стране третьего мира, автор текста, скорее всего некий «зимбабвийский политик», совершенно явно намекает на коррупцию, охватившую США. И если над Америкой смеются уже и зимбабвийские политики, значит, пора приступить к ее серьезному лечению. Альянс Буш — Гор вполне мог бы возродить веру американцев (и всего мира) в честность и порядочность политических лидеров и восстановить блеск сильно потускневшей позолоты институтов власти. Это было бы странное, разношерстное правительство, но лучше такое, чем, возможно, еще четыре года нелицеприятных перебранок, которые неизбежно ввергли бы демократические институты Америки: Конгресс, президента и даже Верховный суд — в самую глубокую грязь Зимбабве.

«Если бы они оба проиграли». Почему бы не перевернуть эту шутку с ног на голову? Пусть они оба выиграют. «Люди-то, конечно, высказывались, — заметил недавно Билл Клинтон. — Проблема в том, что мы не знаем, что они имели в виду», Возможно, теперь формула разделенной власти поможет людям наиболее точно выражать свою волю.

Теперь, когда администрация Буша показала себя сторонницей жесткого правого курса, данная статья выглядит крайне наивной. Такова судьба политического обозревателя — становиться посмешищем, как только события принимают неожиданный оборот.

Как Гринч украл Америку

Приношу свои извинения доктору Сьюсу[251].

Январь 2001 года.

В Голосвилле каждый Голос любил голосовать,Но Гринч, что жил на Западе, терпеть не мог считать.Потому что считать — это не делитьИли вычитать,А выяснять,Кто лучше всех на выборах себя сумеетПоказать.

И кто на этот раз достойный самый тип?Может быть, мистер Гринч? А может быть, мистер Вип?[252]Мистер Вип? Какой стыд!СТЫД! СТЫД! СТЫД! СТЫД!Разве может мистер ГринчХуже быть, чем какой-то Вип?

Но Вип был малый опытный,Хитер был Вип, как черт.Все рычаги, все винтикиОн знал наперечет.Умел он так вертеть страной,Чтоб слушалась, руля.А Гринч? Он, да, в политике не более нуля!(Отца его бы видели! Вот это был мастак!В сравненьи с ним бедняга Гринч —Ничтожнейший простак.)

Ну что такое голоса? Как голос сосчитать?Не золото, не серебро, не клад, да и не кладь.Обычные картонки! Бумажное ничто!Считают дырки только! Вот только и всего!

Картонки листали,ДЫРКИ считали.

Что, что они там делали?Да дыркам счет вели!Считали, и считали,И считали, СЧИТАЛИ! СЧИТАЛИ! СЧИТАЛИ!Но точный итог получили едва ли.

«Коли и дальше так пойдет… — подумал Гринч, —И-и-п!То победит не кто иной, как мерзкий мистер Вип!»

«Что делать?» Гринч едва не слег,Но тут он вспомнил, чтоНа свете он не одинок,И Гринчей столько, чтоНикто не сможет перечесть,Что Гринчей очень много естьСреди министровИ журналистов,Которые смогут устроитьТак, что Гринч у нас станет героем!На помощь, Гринчи-юристы!(Они половчей журналистов.)

Созвал Гринч свои когорты.«Друзья! Не нужен нам счет!Все выборы — к черту!Скорей за работу! Вперед!Гринч, не робей! Противника бей!БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ!Дырки от бублика нам не страшны!Нет их — вот так мы решим для страны.Мы их не будем считать!Не дадим какому-то Випу у нас президентом стать!»

Гринчи взялись за дело.Да так, что все закипело.Юристов, писателей — всех под каблук!Заодно и ученых от всех наук!

Когда ж наступил подсчет голосов,Гринчи давай опять:«Дверь на замок! Да еще на засов!Всем прекратить считать!»(Не то еще выйдет «не тот» итог…)

А Голосвилль? Голосвилль спит,И видит он сны, и громко храпит.Его охраняет Закон —Не ошибается он,Ведь есть же суд и судья.Пусть Вип проиграл, но зато у насЕсть прозвучавший отличный приказ:«Всем радоваться!»Возрадуемся, друзья!

Теперь в Голосвилле стоит тишина.А Гринча приветствует вся страна.Слава Гринчам! Слава им!Жители славят Гринча режим,Который, возможно, возможно, возможно,Окажется и не таким уж плохим.

Ухмыляется Гринч: «Буду править страной!И будет считаться один голос —МОЙ!»

Возвращение аморальности