Гибель империи. Уроки для современной России - Гайдар Егор Тимурович
Состояние союзного бюджета на 1991 г. в сентябре виделось руководству Министерства финансов СССР следующим образом (см. табл. 8.3).
Таблица 8.3. Ожидаемое исполнение союзного бюджета за 1991 г.
Источник: Раевский В. А. (зам. министра финансов СССР) – в Комитет по оперативному планированию народным хозяйством СССР. Ожидаемое исполнение Союзного бюджета за 1991 год. 12 сентября 1991 г. См.: ГА РФ. Ф. 5446. Оп. 163. Д. 41. Л. 2, 3.
И. Силаев – М. Горбачеву: “Вместе с тем в настоящее время в ряде отраслей экономики сферы ведения Союза ССР сложилось крайне сложное положение вследствие образования большой задолженности за выполненные работы и услуги. В связи с этим признано необходимым для осуществления финансирования самых неотложных расходов решить вопрос о дополнительном выделении кредита Госбанка СССР союзному бюджету на октябрь месяц в размере до го млрд рублей, а также разрешить продлить до 31 декабря 1991 года кредит в сумме 5 млрд рублей, предоставленный в соответствии с постановлением Верховного Совета СССР от 27 мая текущего года”[660].
Заместитель министра финансов СССР В. Раевский – в Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР: “Общая потребность в привлечении кредитных ресурсов Госбанка СССР в октябре текущего года на цели бюджетного финансирования определяется в 30 млрд рублей”[661].
К ноябрю 1991 г. крах советских финансов и денежного обращения – свершившийся факт, широко обсуждающийся в открытой печати. Из статьи Г. Явлинского, написанной осенью 1991 г.: “Происходит лавинообразное нарастание денежной массы, которая за 9 месяцев увеличилась с 989 млрд рублей до 1,7 трлн, а к концу года может достичь 2 трлн. Мощнейшими генератороми этого процесса являются огромный дефицит как союзного, так и национальных бюджетов, усиливающаяся кредитная экспансия и “либерализация” доходов. Все это привело уже к полной утрате рублем всех его функций. Именно поэтому хозяйственные связи либо разваливаются, либо во все большей степени заменяются бартером, а рубль все больше вытесняется с внутреннего рынка. Курс рубля на аукционах уже упал за отметку 100 рублей за 1 доллар. […] Экспорт за 10 месяцев сократился на 31 %, ограничение валютных поступлений вызвало резкое сокращение импорта (на 43 %), в том числе сырья и оборудования в легкой и пищевой промышленности, а также товаров народного потребления. В конечном счете все эти проблемы сказываются на людях. Потребление материальных благ и услуг населением за 9 месяцев (то есть еще накануне запуска настоящей инфляции) сократилось на 17 %, а реальные доходы семей снизились по отношению к соответствующему периоду прошлого года во всех без исключения республиках”[662].
В первых числах декабря Госбанк СССР информирует руководство союзных органов власти, что он приостановил оплату расходов и выдачу средств, финансируемых за счет союзного бюджета на всей территории страны. Это относится к выплате заработной платы, стипендий, отдельным видов пенсий и пособий, денежного довольствия военнослужащим, финансированию общесоюзных программ[663].
Административный контроль за ценами еще позволяет удерживать инфляцию в подавленной форме, цены растут, но темпами существенно меньшими, чем денежное предложение. Но финансовая база гиперинфляции уже сформирована. Из записки Председателя Госбанка СССР – в Совет глав правительств – членов экономического сообщества: “Эмиссия наличных денег за п месяцев т. г. составила 102,4 млрд руб., что более чем в 4 раза превышает показатели соответствующего периода прошлого года… В результате этого на руках у населения и в организованных формах сбережений за январь – ноябрь 1991 г. дополнительно накопилось 225 млрд руб., что на 167 млрд руб. больше, чем за и месяцев 1990 г. Прирост остатка наличных денег у населения за январь – ноябрь 1991 г. составил 98,6 млрд руб. (против 24,1 млрд руб. за соответствующий период 1990 г.)”[664].
К концу 1991 г. одной из важнейших проблем в области денежного обращения в СССР становится неспособность Гознака печатать деньги в масштабах, которые требуются для удовлетворения нужд Госбанка. В. Геращенко – М. Горбачеву (ноябрь 1991 г.): “Физический объем розничного товарооборота в январе – сентябре 1991 года сократился против соответствующего периода 1990 года на 12 %, розничные цены на товары повысились в 1,7 раза. Потребительский рынок характеризуется дефицитностью практически по всем видам товаров, растет неудовлетворенность спроса на товары и услуги, усиливается спекуляция. […] Гознак не может обеспечить выполнение повышенных заказов Госбанка СССР на изготовление банкнот, так как производственные мощности бумажных и печатных фабрик Гознака перегружены, работа на них в 1991 году практически ведется в три смены… Прирост остатка денежных средств, принадлежащих населению, ожидается в размере 250–280 млрд рублей, что в 3,2–3,3 раза больше, чем в 1990 году. Количество наличных денег в обращении к концу 1991 года может достигнуть 270 млрд рублей, прирост за год составит 110–140 млрд рублей… Совокупная денежная масса оборота за 9 месяцев текущего года увеличилась с 989 млрд рублей до 1661,2 млрд рублей, то есть на 672,2 млрд рублей, или на 70,2 %… Более половины денежной массы, находящейся в обороте, направлено на покрытие внутреннего государственного долга и расходов бюджетного характера. Государственный внутренний долг банкам составил на 1 октября текущего года 843,7 млрд рублей и увеличился против 1 января текущего года на 325,1 млрд рублей, или на 62,7 %. […] Одной из основных причин ухудшения состояния денежного обращения в 1991 году являются растущие дефициты бюджетов республик и центра, которые оцениваются в совокупности за 1991 год в размере около 300 млрд рублей. Республики как бы соревнуются в размерах дефицитов своих бюджетов, проявляя повышенные требования на наличные деньги. Усилия Госбанка СССР по регулированию массы денег в обращении не дают необходимых результатов, так как банковская система фактически разобщена, национальные банки республик в ряде случаев не выполняют рекомендации Госбанка СССР и проводят свою политику, противоречащую интересам стабилизации общей денежной единицы”[665].
Помощник Президента СССР А. Черняев – в своем дневнике: “Госбанк закрыл все платежи: армии, чиновникам, нам, грешным. Остаемся без зарплаты”[666].
В ходе опроса, проведенного ВЦИОМ в ноябре 1991 г., на вопрос “Как вы думаете, мы переживаем сейчас самые тяжелые времена или они позади / впереди?” 69 % респондентов ответили, что они еще впереди, 21 % – что мы их переживаем сейчас. ВЦИОМ осенью 1991 г. предупреждает власти о масштабах возможного социального протеста, рисках потери контроля над ситуацией в стране, о том, что царящая среди населения “латентная паника” может перерасти в настоящий социальный взрыв[667].
Министерство внешнеэкономических связей СССР 29 августа 1991 г. информирует Председателя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР, что Внешэкономбанк прекратил выдачу гарантий по кредитным обязательствам СССР на закупленное импортное зерно, что это может привести к остановке его отгрузки и прекращению снабжения зерном предприятий страны[668].
В разговоре с послом Великобритании в СССР в конце августа 1991 г. М. Горбачев так описывает валютно-финансовое положение Советского Союза: платежи по долговым обязательствам на следующие 4 месяца 1991 г. составляют 17 млрд долл. Экспорт за этот период оценивается в 7,5 млрд, еще 2 млрд долл. можно мобилизовать за счет согласованных кредитных линий. Разрыв между потребностями и возможностями составляет 7,5 млрд долл. Он просит страны Запада о 2 млрд новых кредитов, которые необходимо предоставить в течение нескольких недель, о реструктуризации советского долга, упоминает о том, что Советский Союз нуждается в немедленной помощи в поставках продовольствия и медикаментов. В ходе этой беседы он еще раз повторил цифру 100 млрд долларов, которые Запад потратил на войну в Заливе. Посол Р. Брейтвейт пообещал доложить о произошедшем разговоре своему руководству, но, как он сам пишет, без большой надежды на успех[669].
