рациональный Путин, такой, каким он сидел в приемной у Собчака, и к нему приходили силовики, авторитеты, представители научных сообществ, бизнесмены. И он сидел и рулил. И он такой, разводящий. Вот это разводящий, мозг которого работает как вычислительная машина, почти как квантовая, которая ищет выход. Эта третья голова, она прекрасно отдает себе отчет в том, во что она вляпалась, и она лихорадочно ищет выход из этого положения, она хочет поставить какую-то точку. Но она хочет поставить точку на своих условиях. И здесь она искрит, пытаясь передать сигнал той части — тут я согласен с Венедиктовым — американской элиты, которая, возможно, придет вместе с Трампом. Это сигнал такой: «Если договоримся, я больше не кину. Мне многого не надо. Уважьте мои интересы. Вот тут и тут, как говорится, Северный морской порт берем, речной оставляем. Нефтебаза — наша, бензоколонки — ваши». Но вопрос в том, что он не понимает, что ему никто не верит, но он это предлагает. Эта часть была крайне интересной, потому что она показывает, что он всё понимает. Он на самом деле всё понимает. Д.ЕЛОВСКИЙ: Интересно, как вы думаете, какая реакция была, собственно говоря, у человека, который, судя по всему, и отправил Такера в Россию? Что обо этом всем может подумать господин Трамп? В.ПАСТУХОВ: Я считаю, что там реакция всегда в любом случае позитивная, то есть на эмоциональном уровне. Потому что они психологически и этически, что очень важно, одной крови. Но у нас существуют какие-то совершенно иллюзорные представления зачастую о Западе. Они никакого отношения к реальности не имеют, они литературные, они выношенные годами наших внутренних рефлексий о том, что где-то есть лучше, где нас нет. Нас нет на Западе (какое-то время не было), поэтому там было лучше. И у нас есть некое представление о Западе, как о месте, где торжество законов, где, безусловно, работающая демократия, где живут люди принципов. А это такое же живое общество, в котором идет постоянно борьба насилия — ненасилия, правды — лжи, подлости — честности. И там масштаб просто другой. И часто просто борьба заканчивается иным результатом, чем у нас. Но там есть огромное количество людей, которые используют те же практики, которые использует Путин, поклоняются этим практикам, но у них просто эволюционно получилось так, что у них больше ограничений, чем у Путина. Но существенной разницы между ними нету. Я рассказывал не раз, что когда я переместился на Запад, у меня в какой-то момент в жизни была адвокатская практика и там. И я столкнулся с некой когнитивной проблемой — с теми русскими клиентами, которые стали решать свои проблемы в юридической системе Великобритании. Русский человек, приезжая туда, он считает, что солгать в суде — это проще простого. А вот в личных отношениях это тяжелее. Потому что у нас ложь в своем понятийном кругу воспринимается плохо. Такого человека знают, изолируют. И в общем, это не по понятиям. А вот соврать государству — это… Ну, что такое государство, господи!? Это чужеродный отросток. Он создан для того, чтобы ему врать, обходить, хитрить. Вообще в этом смысле русский мозг криминален. И когда эти люди попадают на территорию Запада, — про весь Запад говорить не буду, буду говорить о том куске, который я наблюдал, — они пытаются поступать точно так же. И в конечном счете оказываются в очень затруднительном положении. Почему? Потому что действует обратная формула. Потому что ложь в частной жизни здесь распространена ничуть не меньше, если не больше, чем в России. Голсуорси когда-то про Великобританию написал непопулярный в этой стране роман, не «Сагу о Форсайтах», а «Остров фарисеев». Ну, и как-то не зашел этот роман Нобелевского лауреата. Вообще Голсуорси не очень любят в Великобритании. А вот ложь публичная, особенно в институтах, в суде, она жестоко наказуема. И наши люди попадаются всё время на эту вилку. Поэтому когда вы меня спрашиваете про Трампа, для меня Трамп — тот же Путин, только выращенный в других условиях. То же семя, но высаженное в абсолютно другую почву. Поэтому у них никакой проблемы во взаимоотношениях, кстати, нету. Проблемы возникнут в следующем. Трамп полагает, что он будет договариваться только с одной головой, той, третьей, которую я обозначил, этой головой питерского авторитета. А в реальности ему придется разговаривать со всеми тремя головами — головой одурманенной уже мессианскими идеями и головой глубоко обиженного варвара. И поэтому он-то думает, что у него разговор будет — он же нормальный такой строитель, прораб: мат-перемат, кто кого, по рукам и разбежались, — как на стройке какого-нибудь отеля в Лас-Вегасе, где он на всех наорал, всех покидал, выбрал сильного, с ним договорился... А у него так не получится. И вот тогда обижен уже будет Трамп. А обиженный Трамп будет опираться на государство, чуть более могущественное, чем то, на которое может опереться Путин. Поэтому у них сейчас восприятие идет, как в медовый месяц намечающийся. Подготовка к свадьбе. А вот дальше как пойдет — бабушка надвое сказала.",Andrey Malgin - Довольно точный анализ путинского интервью... | Facebook,https://www.facebook.com/avmalgin/posts/pfbid02TD5BJ65oTowsU8Y8o6yMM6d6hQ8zsjBCkesXDurCDenL45NckaC3C2EvFg4frZtnl,2024-02-14 02:11:38 -0500
"такое впечатление, что Россия открыла второй... - Andrei Zagdansky | Facebook","такое впечатление, что Россия открыла второй фронт в войне с Украиной. и этот второй фронт в конгрессе США.","такое впечатление, что Россия открыла второй... - Andrei Zagdansky | Facebook",https://www.facebook.com/andrei.zagdansky/posts/pfbid0o1kD6yHVV2xbWMMH8hpDKp2ay9fc4B5uvZ91X6Qvq1gt9MxK5tqhoyrAukDSYC6Zl,2024-02-14 02:16:46 -0500
"Русско-японская война показала, что Россию можно победить — но не получается переменить - Русская служба The Moscow Times","Несмотря на сравнительно небольшие людские потери (не более 70 тыс. человек), война оказалась исключительно затратной: ее ведение потребовало почти 1,5 годового бюджета России и в отличие, например, от войны 1877–1878 гг. с Турцией, не принесло ни малейших дивидендов. Впервые за более чем 200 лет Россия в вооруженном конфликте потеряла часть территории (половину Сахалина) и права на концессии в Китае, что стало важным «звоночком» в обстановке возраставшей конфликтности большой европейской политики. Экономические и социальные преобразования и успехи, характерные для конца XIX — начала ХХ века, оказались явно неспособны трансформироваться в соответствующие достижения в военной сфере. Особо следует отметить два момента, которые выглядят значимыми даже в сегодняшних условиях. С одной стороны, русско-японская война показала, что успешные квазизападные страны могут нанести России локальные поражения в конфликтах, которые можно назвать пограничными. Как ранее Великобритания и Франция победили Россию в Крымской войне, так
