Елена Коровина - Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир
Создатель шедевров
Да, тогда, в 20-х годах ХХ века, студент-венгр Элмир де Хори был душой молодежных компаний. Не стесненный в средствах, он охотно рассказывал приятелям, что прибыл в Париж из старинного родового замка, коим владел его отец — барон де Хори. Впрочем, и эта баронская байка была фальшивкой. Хотя старший Хори действительно был весьма богат и, не считая денег, оплачивал учебу сына в лучшей академии Парижа. Правда, юный студент не только балбесничал, он упорно занимался, мечтая стать великим живописцем. Однако творчество давалось ему с трудом. Он легко мог скопировать любую чужую картину, а вот создать собственное полотно ему никак не удавалось. К тому же в 1932 году студиозусу пришлось вернуться домой в Венгрию по семейным обстоятельствам: родители заболели, а стервятники-родственники слетелись на ожидаемое наследство. Пришлось остаться дома, но после веселых мансард и гуляний Парижа жить скучноразмеренной жизнью было невыносимо. Может, поэтому Элмир близко подружился с британским журналистом, работавшим в Будапеште. Вот только общение с врагом-англичанином обернулась для Элмира несчастьем. Профашистски настроенные власти приняли Хори за шпиона и отправили в Трансильванскую тюрьму, а потом и в концлагерь. Элмиру чудом удалось бежать и пробраться в Париж. Конечно, там пришлось жить впроголодь, по поддельному паспорту, но ведь жить! Потом война закончилась, но жизнь по поддельным паспортам как-то уже вошла в привычку. Впрочем, после войны Элмир уже никогда не нуждался. Вот только откуда он берет свое богатство, не знал никто.
А все началось в далеком 1946 году. В послевоенный Париж потянулись обеспеченные иностранцы, ничего не понимающие в искусстве, зато обладающие деньгами. Одна такая вздорная дамочка забрела в мастерскую Элмира на улице Жакоб и, взглянув на один из рисунков, воскликнула: «Да это же Пикассо!» Элмир не стал разубеждать покупательницу и продал рисунок за 40 долларов. Но каково же было его изумление, когда он узнал, что дамочка перепродала «Пикассо» художественному салону на берегу Сены впятеро дороже.
Смекнув, что напал на Клондайк, Элмир лихорадочно набросал еще несколько рисунков «под Пикассо», потом, подумав, присоединил «Матисса» и «Леже». В салоне их встретили с распростертыми объятиями. И ни один оценщик или искусствовед не усомнились в их подлинности. И началось! Импрессионисты, постимпрессионисты, авангардисты так и выскакивали из-под пера, а потом и кисти Элмира. Да он даже замахнулся на классиков: создавал полотна и «под Гойю», и «под Ватто», и «под Рубенса». Гордясь, записал в дневнике: «До завтрака могу набросать пару рисунков, а после обеда — начать картину!» Трудностей со сбытом не возникало. Титул открывает Хори двери самых богатых людей: политиков, актеров, бизнесменов. Впрочем, частенько оборотистый барон просто расплачивался работами за проживание в лучших отелях, обеды в ресторанах, покупку самой шикарной одежды. Да он даже авто себе приобрел за полотно Модильяни, а шале в Швейцарских Альпах — за пять полотен Пикассо.
Ах, как поначалу было спокойно жить в этом благодатном шале! Однако дорогущая коллекция живописи приезжего барона все же перебаламутила сонное царство. И однажды барон заметил, что вокруг его дома крутится какой-то местный житель. Хори радушно позвал парня на чай и вот что услышал: «Вы очень беспечны! Уходя, гасите свет, опускаете жалюзи — это же сигнал, что вас нет дома. Заходи, кто хочет!» Элмир согласился: «Вы правы, не стоит давать ворам наводку. Не буду выключать свет, когда ухожу!»
Но оказалось, что именно сам доброхот и решил воспользоваться ситуацией. Увидев непогашенный свет в доме Хори, парень решил, что можно обчистить «дурачка барона». Воришка спокойно вошел в дом и опустил жалюзи, чтобы его не увидели с улицы. Забрал найденную в доме наличность, но на выходе попал прямо в объятия стражей порядка. «Откуда вы взялись?» — взвизгнул незадачливый воришка. Полицейский молча показал ему на опущенные жалюзи. Там со стороны улицы красовалось воззвание: «Помогите, в доме вор!» Словом, не мелким жуликам тягаться с интеллектуалом от мошенничества.
Первый гневный звонок судьбы прозвучал в 1955 году. Тогда 49-летний Элмир под именем Луи Рейналь уже 6 лет как жил в Нью-Йорке. Ох уж эти наивные американцы! Они смотрели в рот «известному европейскому искусствоведу», раскупали картины из его коллекции, практически не спрашивая никаких сертификатов подлинности. Да и какие сертификаты должны быть у человека, который лично дружил со всеми ведущими художниками Европы?! Так что Хори-Рейналь легко наводнил частные и общественные коллекции, музеи обеих Америк и посольства других стран своими «раритетами». Новый Орлеан даже признал его почетным гражданином за безвозмездный дар нескольких полотен, вручив золотой ключ от города. Однако в начале 1955 года Художественный музей Гарвардского университета пожелал подвергнуть экспертизе рисунок Матисса «Дама с цветами и с плодом граната». Проверка была проведена самым тщательнейшим образом. И что? Все семь экспертов признали работу подлинной! Более того — одной из вершин графического искусства Анри Матисса. Узнав результаты, создатель «Матисса» весьма повеселился. Он-то был уверен, что не попадется. Бумагу и холсты 1920-х годов он давно уже собрал по чердакам Парижа, карандаши, кисти, краски тех же лет производства прикупил в огромных количествах. Ну а рука на подделки почерка того или иного художника у него всегда была твердой. Это собственную композицию он не мог нарисовать, а компиляцию из чужих деталей — всегда пожалуйста.
Но через полгода, летом 1955 года, несколько «Ренуаров» и «Матиссов» Хори попали на выставку в нью-йоркскую галерею Делиуса. И там были признаны подделками. А тут еще подоспел греческий миллионер Аристотель Онассис. И дернул же черт Хори продать ему для украшения его знаменитой яхты «Кристина» одного из своих «Матиссов»! Правда, и не продать было невозможно: грек щедрой рукой отвалил за полотно 300 тысяч долларов. Вот Хори и не устоял. Только за свои доллары осмотрительный Онассис тоже заказал экспертизу в… галерее Делиуса.
Словом, венгерский барон не стал дожидаться результатов делиусовских экспертиз и покинул Америку — на всякий случай, подальше от греха. Пришлось даже бросить в камере хранения нью-йоркского отеля «Уинслоу» целый чемодан уже созданных акварелей и рисунков. Правда, предусмотрительный мошенник успел оплатить ячейку на несколько лет вперед.
Римские каникулы: Джульетта и духи
В Европе Хори — теперь уже барон Дори-Бутен, не умерил свою деятельность. Там ведь тоже была масса коллекционеров, абсолютно ничего не понимающих в искусстве. Так что вполне можно было начать собственные «римские каникулы». Выбор фальсификатора пал на владельца римской киностудии «Минерва-фильм» — миллионера Антонио Моско. Знакомство с киномагнатом ловкий Хори-Дори свел через режиссера Федерико Феллини. Тот вместе с женой, киноактрисой Джульеттой Мазиной, боготворил богемные времена начала века, Латинский квартал Парижа, верил в мистику и гороскопы. Пара рассказов барона о том, какие гороскопы были составлены в свое время Дега и Модильяни, покорили романтические сердца кинопары. Чета представила парижанина-коллекционера владельцу «Минерва-фильм». Тот оказался щедр и ненасытен. Приобрел почти 50 полотен — Матисс, Модильяни, Ренуар, Леже. Затребовал картины Дега, Коро, Тулуз-Лотрека и других французов. Пришлось Элмиру спать по три часа, остальные простаивать у мольберта. Он даже высушивать картины и старить их не успевал — так жадно хватал пополнение своей коллекции киномагнат.
Но в 1958 году Антонио Моско разорился и решил распродать коллекцию. Естественно, он позвал оценщиков. И началось невообразимое! Одни эксперты объявили, что картины превосходны, но написаны не Дега, не Матиссом, не Леже и далее по списку. Другие заявили, что, наоборот, на полотнах ярко чувствуется атмосфера гениев. Моско наорал на экспертов. Потом — на Феллини с Мазиной. Джульетта позвонила Хори-Дори и заплакала: «Я не верю, что вы продали фальшивки! Но все так запутано. Я позвала Элизабет, мою подругу-медиума. Она сумеет отличить подделки от подлинников. Она же принимала участие в атрибуции работ Рафаэля и Джорджоне».
Элмир де Хори. Подделка под Модильяни
Элмир испугался. Он помнил, что год назад предсказательницу Элизабет Эку действительно вызывали в Римский комитет Рафаэля. Феллини дружил с Эку еще с довоенных времен. Когда-то она была актрисой, но потом режиссер обнаружил у нее дар ясновидения. С тех пор ее клиентами стали многие знаменитости, политики и актеры, в том числе великая Марлен Дитрих.
И вот на «мистической экспертизе» Элизабет Эку завязали глаза и выдали фото подлинной работы Модильяни. «А теперь, — приказала Мазина, — скажи, есть ли здесь другое полотно этого художника?» Эку не колеблясь (с закрытыми глазами!) указала на «Модильяни» Элмира. То же произошло и с картинами других художников. Ясновидящая ни разу не ошиблась. Больше того, она объявила, что все полотна подлинные, а их энергетическая вибрация куда выше, чем у фото, которые ей дают. Это значит, что каждая картина — шедевр, вершина в творчестве художника.
