Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 5
Разделившись когда-то с иранским конгломератом племён, индийские ведисты-«арии» (также как иранские ведисты, осевшие на территории древнего Ирана) смешались с местным аборигенным населением Индостана, в результате чего арийский ведизм в Индии стал развиваться по своему пути, а в Иране — по своему. Но общая религиозно-смысловая основа восточных иллюзий осталась как в Иране, так и в Индии, обретя в каждом случае свои «национальные» символику и традиции.
Надо отдать должное индийскому пути: это путь религиозных практик. В то время как зороастрийский путь — путь религиозных догматов. Путь религиозных практик начинается с Индии и распространяется далее на Восток и Юг. В то время как путь религиозных догматов в общем и целом заканчивается на территории Ирана.
Если принять в расчёт период ислама, то можно говорить об особой (даже «генетической») устойчивости религиозных систем, в которых упор сделан на религиозные практики (сфера бессознательных религиозных ощущений), а не на религиозные догматы (сфера осознанных религиозных убеждений). Исторический ислам, религиозную систему которого правильно отнести к сфере осознанных религиозных убеждений — оказался слабее на территориях тех цивилизаций, которые издревле делали упор на религиозные практики (сферу бессознательных религиозных ощущений). Традиции бессознательных религиозных ощущений несомненно прочнее и устойчивее, нежели традиции религиозных догматов и осознанных убеждений. Зороастризм рухнул под напором традиционного ислама. Но индуизм устоял, уступив лишь некоторые территории.
Иными словами, обращение к разуму генетических представителей восточных цивилизаций, религиозные системы которых основаны на принципе бессознательных религиозных ощущений — дело весьма трудное, если пока и не безнадёжное. В то время как переубедить сторонников одной веры, основанной на осознаваемых религиозных убеждениях в другую, более прогрессивную веру (также основанную на осознаваемых религиозных убеждениях) — можно, сравнительно легко, если основой этих религиозных убеждений является всё то же учение о «посмертной справедливости», которое имеет восточные корни.[858] Но побудить и тех и других к отказу от всей иллюзорной основы восточных заблуждений — можно лишь при переходе к Человечному типу психики — чему препятствуют все без исключения религиозные системы, замыкая своих сторонников в труднопреодолимый круг «догматы — вера — эгрегоры — практики — социальный порядок — догматы», в котором нет места Языку Жизни.
В этом отношении все существующие религиозные системы, как Запада, так и Востока — «сансаричны» (поддерживают порочный прижизненный круговорот людских душ: от догматов до эгрегориальных практик и обратно). А «освобождение» ду— от тягот земного неправедного существования они лишь имитируют своей деятельностью, как социальной, так и духовной. Таковы все «авраамические» религиозные системы Запада и исламского Востока. Таковы все ведические системы религиозных практик классического ведического Востока. Но ведический Восток хоро— тем, что на примере рассмотрения его практической религиозности лучше (чем на примере западных религий) видна имитация прижизненного «освобождения» — только если её рассматривать с позиции эгрегориального обеспечения работы с психикой апологетов.[859]
Продолжим излагать нашу позицию отношения к Востоку и Западу с напоминания уже известного определения понятия «Свобода», которое мы приводили в Первой книге курса:
Свобода — С+овестью ВО+дительство, БО+гом ДА+нное.
Совесть — чувство Миры (Божиего Предопределения бытия) как таковое, неразрывно сопряжённое с той составной частью личностной нравственности, которая совпадает с праведностью. Праведность (однокоренное с «справедливость») — нравственность, которую Бог избрал для Себя Сам, и которую каждый может воспроизвести в себе и которой может следовать в жизни, если желает быть праведным. Соответственно вследствие обусловленности совестью свобода — не вседозволенность, поскольку предполагает определённое нравственно-этическое долженствование, необходимость — своего рода ограничения. В таком понимании для человека свобода воли всегда — ограничена праведностью. А праведность проверяется на Истинность через осознанный внутренний диалог с Богом в каждой конкретной жизненной ситуации, поскольку в этом человек не самодостаточен.
Действительно, природа человека такова, что в его психике обязательно есть место для выраженного выше ощущения Свободы. Но для того, чтобы это скрытое в глубинах психики ощущение Свободы стало первоочередной жизненной целью — необходим соответствующий Человечный тип строя психики и соответствующая Человечному типу строя психики нравственность. Лишь тогда совесть будет играть первостепенную роль при принятии тех или иных жизненных решений Человека, при осмыслении тех или иных явлений и фактов Жизни. Пока же этого нет, недочеловеки (недолюдки) руководствуются в жизни не совестью, а животными страхами и инстинктами (как и подобает животному) — и под систему своих страхов-инстинктов люди издревле подгоняли культурно-религиозные традиции, стараясь казаться сами себе же «культурнее» зверей, окружающих их. Если же культурно закрепить стереотипы и традиции, замкнув их на высшую религиозность — то может получиться красивая имитация высококультурной организации недолюдков, да ещё стремящихся в жизни к «справедливому» «освобождению»,[860] как и подобает Человеку, его природе. Чего ещё надо для векового закрепления порочной религиозной организации?
— Как выясняется при изучении ведического Востока, убеждений в существовании рая и ада — как имитаторов посмертной «справедливости» — для восточного недочеловека, который руководствуется больше не разумом, а ощущениями мало. Ему издревле требовались практические подтверждения «освобождения» — и он их себе же придумал.
Но одновременно с этим, как только произошло «сансарическое» замыкание древних религиозных убеждений на культурно-«канонические» традиции и духовную культуру (эгрегориальную алгоритмику) — позитивная динамика социальной организации в сторону Свободы — избавления социального неравенства — можно сказать, остановилась. Остановилось и движение к Свободе: люди стали довольствоваться имитацией своего «освобождения» (как правило в следующей жизни; либо прямо в этой жизни, как это практикуется в некоторых религиозных школах ведического Востока), а поддержка подавляющим религиозным большинством социального неравенства обеспечивала и обеспечивает возможности концентрации материальных «богатств» в руках малочисленных верхушек, представляющих собой высшие иерархии региональных (либо межрегиональных) «элит» цивилизаций. Такой религиозный порядок, изначально основанный на древней системе восточных «тонкостей»[861] обеспечивает «бессмертие» «Кащею», который материально «богатеет» до тех пор, пока в восточные «тонкости» верят подавляющее большинство апологетов разнообразных религиозных систем, основанных на их разновидностях. Смерть «Кащея» должна произойти одновременно с отказом людей от всех религиозных и идеологических имитаторов справедливости:[862] лишь в этом случае восточным «тонкостям» (вошедшим в западные религиозные системы) придёт конец и люди не станут сами же поддерживать «бессмертное» (от поколения к поколению) материальное «обогащение» высших региональных и глобальных «элит» за счёт своего же труда. Но такое возможно лишь при доминировании Человечного типа строя психики. Процесс самоочищения глобальной цивилизации от недочеловеков, поддерживающих разнообразные доктрины имитирующие социальную справедливость будет проходить (и уже начался) как процесс столкновения бесперспективных (в этом смысле) региональных цивилизаций (и их дезинтегрированных представителей) на их взаимное уничтожение. В стороне от этого процесса может оказаться лишь та региональная цивилизация, которая имеет реальные перспективы выбраться в течении отпущенного Свыше строка из под доктрины имитации социальной справедливости.
