Оскар Курганов - Разные годы
«Цвет России идет, кандалами звенит» — поется в народной песне о Владимирке. Цвет России шел в кандалах и видел жителей редких селений, придавленных рабством и нуждой, видел богатейшие, но девственно нетронутые земли, несметные природные сокровища, ждавшие своего подлинного хозяина — труженика. Не только они, эти передовые люди России, были в кандалах — скованы были все богатства русской земли, могучая творческая энергия русского народа, его сказочная внутренняя сила. И веками мечталось о том времени, когда люди будут отправляться по этой дороге не в ссылку, не на каторгу, а для свободного труда, для создания новой цивилизации.
Теперь мы смотрим на тонкую линию дороги, — она пересекает Российскую Федерацию с запада на восток. И всюду, где бы ни остановился наш взгляд, перед нами возникают плоды трудов строителей. Первые из них начали претворять в жизнь ленинский план электрификации России, за ними последовали строители городов и заводов на Волге, а потом — и покорители самой Волги. Люди обрели свободу, и их некогда придавленная, скованная, дремавшая энергия была направлена на созидательную деятельность. Началась эпоха великих строительных работ. В годы первых пятилеток привычный дорожный пейзаж обогатился новыми красками. Над бывшим Владимирским трактом протянулись высоковольтные линии электропередачи, а на самом шоссе появились автомобили и тракторы, сошедшие с конвейеров советских заводов.
Нужно представить себе, какой огромный строительный труд предшествовал возникновению этого пейзажа. Мы в этих заметках ограничимся только тремя элементами — высоковольтной линией, автомобилем и трактором, хотя общеизвестно, что в тот период преображалась вся наша индустрия, вновь создавались целые ее отрасли.
Для того чтобы здесь появилась подобная линия, строители должны были вынуть столько-то миллионов кубометров земли и уложить столько-то миллионов кубометров бетона, перекрыть Волгу — уже одно это требует великого строительного искусства, — соорудить здание гидростанции, установить столько-то тысяч мачт, подвесить столько-то тысяч километров провода. В свою очередь эти строители должны были получить мощные строительные машины — экскаваторы, бульдозеры, скреперы, транспортеры, бетонные заводы-автоматы; кирпич и цемент, песок и гравий, стальную арматуру. Все это в огромных, возрастающих масштабах, требующих, чтобы другие строители в другом месте создали механизированные карьеры, цементные заводы, металлургические комбинаты. И, наконец, третья группа или, вернее, третья армия строителей должна была построить новые и реконструировать существующие турбинные и моторостроительные заводы, создать целую сеть трансформаторных понизительных подстанций, заводы по изготовлению самой различной и многообразной электрической арматуры и аппаратуры, вплоть до миллионов электрических лампочек и выключателей. Вот какой поистине титанический труд предшествовал появлению в районе Владимирского шоссе высоковольтной электрической линии, несущей волжскую энергию на заводы, в жилые дома, театры и дворцы культуры.
Не менее грандиозную строительную панораму открывают перед нами владимирский трактор или горьковский автомобиль.
Побывайте в новом районе Горького, где создан автомобильный завод. Четкий ритм конвейера всегда, сколько бы на него ни смотреть, вызывает восхищение безграничными возможностями человеческого разума. И все-таки он не дает и приблизительного представления о тех переменах, которые произошли в городе, через который тысячи революционеров шли по этапу в Сибирь.
Для того чтобы мог возникнуть такой автомобильный конвейер, строители должны были не только воздвигнуть этот город цехов, но и построить сотни других заводов и комбинатов, выпускающих тонкий стальной лист для кузова, шарикоподшипники, точнейшие приборы, стеклянные ткани, детали из пластических масс, краски, резину — словом, сотни различных узлов и деталей, без которых нет ни конвейера, ни автомобиля. Кроме этого, для оснащения этих заводов станками и машинами надо было построить специальные станкостроительные и машиностроительные, металлургические и электрометаллургические заводы. И, наконец, вблизи каждого из этих сотен или даже тысяч заводов возникал — или, вернее, строился — новый поселок или новый город, в котором живут десятки и сотни тысяч советских людей с семьями, детьми, требующими и яслей, и детских садов, и школ, и кинотеатров, и клубов, и институтов, и стадионов, и магазинов. И все это сооружалось и сооружается одновременно с заводом.
Вот какой путь лежит между первым строительным костром и готовым заводом, вот какой широкий фронт строительных работ открывается перед нами, когда мы видим на Владимирском шоссе потоки автомобилей, или колонны тракторов, или тяжелые гирлянды высоковольтной линии.
Этот фронт работ становится поистине безмерным, как будто нескончаемым, когда мы приезжаем в Сибирь.
9Первая строительная армада прибыла сюда больше четверти века назад. Энтузиасты-строители превратили маленький деревянный и безвестный поселок Кузнецкий в крупнейший индустриальный центр нашей Родины, соорудили высокомеханизированные и высокопроизводительные угольные шахты Кузнецкого бассейна, а на месте стылых и заснеженных улиц Ново-Николаевска воздвигли крупный, благоустроенный город Новосибирск.
В наши дни тысячи строителей преображают долины сибирских водных гигантов — Оби, Енисея, Ангары, Лены, сооружают гидростанции в Новосибирске и Иркутске, в Братске и Красноярске, вся энергия которых направляется на освоение несметных богатств, таящихся в сибирских землях. О них писал великий Ленин: «Горные богатства Сибири представляются совершенно необъятными». Об этом мечтал Ломоносов: «Российское могущество прирастать будет Сибирью». Это пророчески предсказывал илимский узник Радищев: «Что за богатый край сия Сибирь, что за мощный край! Потребны еще века, но когда она будет заселена, она предназначена играть большую роль в анналах мира». Об этом же писал Герцен: «Сибирь имеет большую будущность; на нее смотрят только, как на подвал, в котором много золота, много меха и другого добра…» Герцен призывал будущие поколения проникнуть в эти недоступные «подвалы». И реальные очертания этого Будущего увидел уже Горький: «Поражая воображение своей грандиозностью, развертываются сказочные картины будущего Сибири…»
Теперь все эти мечты и надежды сбываются. Многотысячные отряды советских строителей сооружают заводы в Усолье-Сибирском и Ангарске, Шелехове и Коршунихе, на Енисее и Ангаре, прокладывают дороги к богатейшим рудным месторождениям, к вновь открытым угольным пластам, создают новые города в глухих, но богатых местах. Вблизи знаменитого своей печальной славой и мрачного Александровского централа возникает один из самых красивых и культурных городов Восточной Сибири. Новая, трудовая слава свободных советских людей мчится по дорогам Сибири. Эти люди приняли эстафету, дошедшую до них из глубины веков, — бессмертные коммунистические идеи, воодушевлявшие пламенных революционеров, когда они шли в кандалах по этому тракту в Сибирь, теперь, в наши дни, вдохновляют строителей Сибири в их борьбе с суровой природой, в их непрестанном стремлении к новым победам. Строители привыкли выражать эти победы в цифрах, процентах, кубометрах и рублях. Что ж, это хорошая традиция; но ведь в конечном счете все их трудовое напряжение, все лишения и успехи — все, все, чем заняты строители, подчинено одной лишь цели, которую не всегда можно выразить цифрой или процентом, — созданию лучших условий жизни советских людей. Разве не во имя этой цели шли на каторгу и смерть передовые люди России?
Если вы приедете в Черемхово в ночную пору, то вас долго будут сопровождать огни, разбросанные на огромном пространстве. Эти огни на шахтах и в разрезах, в углеобогатительных фабриках и шахтерских поселках еще издали как бы включают вас в сферу трудовой жизни города.
В вагоне, на маленьких станциях, слышится одно и то же слово: уголь. Одни добывают уголь, другие его обогащают, третьи — перевозят, четвертые готовят будущие разрезы, пятые — всех их обслуживают. Словом, все сорок тысяч человек, живущих в Черемхове, в той или иной степени связаны с углем. Уголь породил этот город или, вернее, первые поселения, возникшие шестьдесят лет назад. Уголь привлек сюда волевых людей.
С кем бы вы ни встречались — в управлении треста Черемховуголь, на шахтах или разрезах — всюду вас поразит и в то же время обрадует, что вся жизнь этих людей связана с Черемховским бассейном. Здесь они росли, отправлялись в шахты, потом уходили учиться в институты или техникумы и вновь возвращались на те же или соседние шахты и разрезы, чтобы управлять ими.
