Сергей Кремлёв - Зачем убили Сталина?
Хрущеву-сыну в 1953 году было 18 лет, и он пишет вот что:
«…Последний раз отец ждал сталинского звонка в начале марта 1953 года, в воскресенье, первого числа. Накануне, вернее, в то утро он вернулся домой на дачу часов в пять (откуда это сыну известно? Он что – отцу в раннее воскресное мартовское утро дверь открывал, что ли? – С.К..), как обычно, когда ужинал у Сталина. Отец не сомневался, Сталин не выдержит одиночества выходного дня, затребует к себе (н-да! – С.К.). Обедать отец не стал, пошел пройтись, наказав, если позвонят оттуда, его немедленно позвать. Такое распоряжение он сделал для проформы, все прекрасно знали, что надо делать в этом случае…»
Но позвольте – ведь Хрущева вызвали к Сталину почти сразу после того, как он с «ближней дачи» уехал? Так когда же он «не стал обедать» и «прогуливался»? И какие он имел основания ждать нового «приглашения на гулянку», когда был прекрасно осведомлен о завтрашнем непростом заседании Президиума ЦК, перед которым Сталин в любом случае не стал бы «собирать стол» – надо было отдохнуть и подготовиться к завтрашнему дню?
Но это не так уж важно, а важно свидетельство сына о том, что отцу после возвращения от Сталина и кусок в рот не лез, и на месте ему не сиделось, и звонка он ждал так нетерпеливо, что даже напомнил о том, что все и так знали…
Это ведь типичное поведение отравителя или соучастника отравления, ожидающего: вышло или не вышло? Читаем далее:
«Звонка отец так и не дождался. Стало смеркаться, он перекусил в одиночестве и засел за бумаги. Уже совсем вечером позвонил Маленков, сказал, что со Сталиным что-то случилось. Не мешкая, отец уехал…»
Так что прав был все же охранник Егоров, и Сталину стало плохо не в ночь с 28 февраля на 1 марта, а в ночь с 1 на 2 марта? По Сергею Хрущеву выходит так, хотя на деле было все же не так. Однако и это здесь не суть важно! Читаем далее:
«…Некоторое удивление вызвало скорое возвращение отца, он отсутствовал часа полтора-два… Молча поднялся в спальню и вновь углубился в свои бумаги (?! – С.К.).
Вторично он уехал почти к ночи и вернулся под утро. И только на следующий день он рассказал, что Сталин болен, состояние очень тяжелое, и они с Булганиным будут дежурить по ночам у постели больного…»
Здесь опять хронология двух дней вывернута самым странным образом. Она дана не так, как она традиционно подается, да и не такой, какой она была на деле…
Но и это, пожалуй, не самое главное. И это еще не всё! Сергей Хрущев написал ведь и так:
«Вечером 5 марта 1953 года отец возвратился домой раньше… Он вошел, устало сел на диван и вытянул ноги. Помолчал, потом произнес:
– Сталин умер. Сегодня. Завтра объявят. Он прикрыл глаза…
Я… помявшись, спросил:
– Где прощание?
– В Колонном зале. Завтра объявят, – как мне показалось, равнодушно и как-то отчужденно ответил отец. Затем он добавил после паузы:
– Очень устал за эти дни. Пойду посплю…»
Хрущев за эти дни действительно не мог не устать очень – в любом случае, при любой внутренней нелюбви или даже ненависти к Сталину он, как и его коллеги, перенес немалые психологические нагрузки. Но даже его сын был обескуражен так, что и через годы вспоминал:
«Я был растерян и возмущен: «Как можно в такую минуту идти спать? И ни слова не сказать о нем. Как будто ничего не случилось!» Поведение отца поразило меня…»
Вот так…
Вот так!!!
Даже сына поразило равнодушие отца в такую минуту… Да, для Хрущева, как и для всех высших лиц в СССР, Сталин был фактически мертв не первый день, и все они с ним про себя уже простились. Но сын-то узнал о смерти товарища Сталина вот только что… Для него-то это была новость ошеломляющая… И у якобы большевика Хрущева не нашлось для сына-комсомольца в такую минуту ни одного слова!
Почему?
В ЕВАНГЕЛЬСКОЙ притче Предатель Иуда выдал Христа, поцеловав его.
Евангелист Матфей описывает это так: «Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (гл.25, стих 48).
Евангелист Марк повествует далее: «И пришед тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! И поцеловал Его» (гл.14, стих 45).
Евангелист Лука продолжает: «Иисус же сказал ему: Иуда! Целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (гл. 22, стих 48).
А евангелист Иоанн заканчивает: «Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его» (гл.18, стих 12).
Хрущев же поцеловал на прощание не Иисуса, а Сталина.
Но это тоже был поцелуй Иуды…
Глава семнадцатая
И НА ДОБРЮХУ БЫВАЕТ ПРОРУХА.
И НА АВТОРХАНОВА С РАДЗИНСКИМ И ВОЛКОГОНОВЫМ – ТОЖЕ!
Странное дело. Культуры у него мало, человек малограмотный, русским языком не владеет, а сколько у него нахальства литературного!
Прямо диву даешься, когда читаешь…
Из выступления И.В. Сталина на совещании в ЦК ВКП(б) о кинофильме «Закон жизни» 9 сентября 1940 года
Моя книга постепенно продвигается к концу. В ее начале я писал о том, что одним из последних побудительных импульсов к началу работы над ней стала книга Николая НАДа -Николая Алексееевича Добрюхи, «Как убивали Сталина». Его книга, надо сказать, вызывает лично у меня двойственное чувство. Если книги, скажем, Волкогонова, Авторханова, Радзинского вызывают у меня лишь чувство брезгливости, а порой – и чувство омерзения как к текстам, так и к тем, кто их произвел, то книга Николая НАДа достойна скорее сожаления. Она местами очень неплоха, да и к Сталину ее автор относится достаточно объективно, то есть лояльно.
Но когда я читаю, например, об операции с умопомрачительным наименованием «Гамлет», которая якобы была разработана Берией с целью отравления Сталина, то эти «откровения» даже не хочется анализировать. Впрочем, и в этой куче гм… некоего вещества можно отыскать некие «жемчужины» истины, ибо Сталина-то действительно убили. Вот только Берия к этому не имел никакого отношения, если не считать его желания добраться до убийц – что стало одной из причин уже его смерти.
Так же наивны намеки Добрюхи относительно, например, того, что Берия чуть ли не тайком руководил разработкой советского термоядерного оружия. Чего стоит в книге Добрюхи подзаголовок главы 20.3 «Берия и Бомба» – «Водородная бомба в руках Берии могла стать орудием всемирного ядерного шантажа». На деле об этих работах знали в высшем руководстве все, кому о том знать было положено: Сталин, Маленков, Молотов, Булганин, Василевский, Юмашев и т.д. Писать подобное могут лишь люди, ничего толком не знающие и не понимающие в истории советского Атомного проекта.
Добрюха многозначительно ссылается на «одного из главных руководителей и специалистов по этой теме в Министерстве атомной энергетики (если точно – Министерстве РФ по атомной энергии. – С.К.)» Евгения Дудочкина, якобы пояснившего Н. НАДу, что американцы-де хотя и произвели первый термоядерный взрыв, это было «всего-навсего стационарное устройство»… Но для выяснения этого «конфиденциального» факта не надо было обращаться к Евгению Константиновичу Дудочкину и подавать его, действительно ряд лет возглавлявшего одно из ведущих Главных управлений нашего «атомного» министерства, так уж громко. Многотонный «Майк» был взорван американцами в 1952 году не в обстановке секретности, а – напротив, в обстановке публичной шумихи.
Вот еще пример… Ради собственных «концептуальных» построений Добрюха обрушивает сталинскую «опалу» (понятие, между прочим, абсолютно некорректное для оценки той эпохи) даже на маршала Рокоссовского, которого Сталин, по уверению Добрюхи, «отослал» командовать Войском Польским.
На самом же деле Сталин направил Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского в августе 1949 года в Польшу по просьбе Болеслава Берута. И там Маршал Советского Союза Рокоссовский занял посты заместителя Председателя Совета Министров и министра национальной обороны, став также членом Политбюро ЦК ПОРИ и Маршалом Польши.
Рокоссовский был отозван из Польши лишь в 1956 году и вскоре – вот уж тут точно и по форме, и по существу, – попал в опалу к Хрущеву, высказавшись очень тепло и положительно о полководческих качествах Сталина на Октябрьском 1957 года пленуме ЦК. После XX съезда это в глазах хрущевцев было равносильно преступлению, и, снятый с поста замминистра обороны СССР, Константин Константинович был отослан командовать Закавказским военным округом – на родину «тирана».
В книге Добрюхи много «сенсаций» вроде секретного доклада американской разведки о мощных перспективах сельского хозяйства СССР в связи с коллективизацией… Этот доклад лучше любых моих или чьих-то аргументов, исходящих от любого отечественного исследователя, показывает и доказывает правоту сельскохозяйственной политики Сталина. Но, впервые вводя в научный оборот такие документы, получить которые он мог лишь в официальных архивах, исследователю необходимо начинать со стандартных ссылок на архив, фонд, опись, дело и т.д.
