Тайны Кремлевского централа. Тесак, Фургал и другие. Громкие дела и «Странные» смерти, в российских тюрьмах - Ева Михайловна Меркачёва
— Это вряд ли. Но, скорее всего, вам разрешат телевизор смотреть после отбоя. Алла Пугачева наверняка на «Голубом огоньке» будет петь, вот послушаете.
— Песни Пугачевой не относятся к условиям содержания! — вдруг встрепенулся сотрудник.
— А что относится вообще? Теперь с адвокатами встретиться в СИЗО крайне сложно. Ну и переписка по-прежнему запрещена, как и звонки-свидания.
Чуть раньше Фургал заявил членам ОНК, что ему принесли на подпись документ — там сказано, что часть переписки изъята в виду того, что в письмах содержаться сведения про уголовное дело.
— А некоторые письма якобы содержат еще и гостайну, — говорит Фургал. — Я даже расписываться за это не стал. Мало ли, потом как они повернут. Интересно, как простые люди могут знать тайну следствия и государственную тайну, и зачем они мне будут писать письма сюда об этом?! Это все про давление, которое было и которое не прекращается.
Нюансы судебного процесса над Фургалом удивили
В апреле 2022 года Басманном суде прошло заседание по иску Фургала об отводе одного из следователей следственной группы Павла Леванчука. История такая: в бытность Фургала депутатом ГД именно этот следователь (тогда оперативник) ворвался к нему в приемную в Хабаровске с обыском.
Депутат, как известно, лицо неприкосновенное, и подобное расценили как должностное нарушение. Сотрудник был наказан, и, как считает Фургал, он затаил на него злобу.
И вот когда уже Фургала задержали, этого «старого знакомого» Сергея Ивановича как будто специально включили в следственную группу. Фургал настаивает: он имеет личную неприязнь. По его словам, следователь давил на помощников Фургала, угрожал, ну и делал много всего того, что не вписывается в рамки незаинтересованного расследования.
В июле за Леванчука на суде высказались его коллеги из следственной группы. Они настаивали: тот не был предвзятым, просто проявлял служебное рвение. Судья Басманного суда решил, что следователь действовал в рамках закона и личной неприязни не усмотрел.
* * *
В мае того же года экс-губернатор Хабаровского края дал отвод судье Люберецкого суда Геннадию Цою. Цой рассмотрел отвод сам на себя и… отказал.
Поводом для отвода судьи стал тот факт, что судья не разрешил вывоз Фургала в Басманный суд 16 мая, где должна была рассматриваться жалоба обвиняемого на одного из следователей. Тот, как считает экс-губернатор, имеет личную неприязнь к чиновнику, потому что когда-то проводил обыск с нарушениями в депутатской приемной Фургала, за что потом был наказан.
Экс-губернатор числится юридически за Люберецким городским судом. Все разрешения на вывоз обвиняемого (в том числе в другой суд) дает Геннадий Цой. Судья Басманного суда обратилась к Цою с просьбой о вывозе Фургала из «Лефортово», а тот отказал, сославшись на проблемы с конвоем. Примечательно, что вопросы организации конвоирования не входят в обязанности судьи (он просто дает разрешение, а остальное — дело конвойного полка ГУ МВД по Москве). Фургал посчитал, что Цой воспрепятствовал отправлению правосудия. Кроме того, бывший губернатор возмутился, что согласно действующему законодательству заявление об отводе судьи рассматривает этот же судья.
«Ждал два года»
В мае 2022 года суд приступил к допросу обвиняемых в деле об организации заказных убийств двух бизнесменов Олега Булатова и Евгения Зори и покушении на предпринимателя Александра Смольского, совершенных в Хабаровском крае и Амурской области в 2004–2005 годах. Бывший губернатор Хабаровского края Сергей Фургал, обвиняемый в организации этих убийств, в пятницу первым дал показания, рассказав о нелегкой судьбе врача и о том, как стал заниматься металлоломом.
«Извините, что волнуюсь, — начал Фургал, обращаясь к суду. — Я ждал этого момента два года. Мне есть, что сказать. Мне есть, что ответить. Задавайте любые вопросы».
И первым вопросом был вполне ожидаемый: как случилось, что Фургал оставил врачебную практику и стал заниматься металлоломом? Ведь убийства были связаны именно с переделом рынка цветных металлов.
«С 1992 года по 1998-ой я работал врачом, в последнее время — неврологом центральной районной больницы в селе. В те времена моя зарплата составляла в переводе на доллары — 30–45 в месяц. Её ещё и не платили по 5–6 месяцев».
В этом месте прокурор заявил протест (дескать, это отступление, к делу не относится), судья его принял.
Фургал стал краток, объяснил, что переехал во Владивосток, где собирался устроиться корабельным доктором на судно, занимающееся ловлей краба. Пока в порту оформлялись документы, решил подработать. Нашел объявление, где требовался начальник участка по приему черных металлов и погрузке их на корабли.
«Предложили сутки через трое и зарплату в 4 тысячи рублей, — продолжил Фургал. — Потом мне руководитель фирмы предложил возглавить участок в селе Приморского края. Сказал, что при хорошей работе зарплата будет составлять от 1 тысячи долларов. Конечно, я согласился. Так я попал в Камень-Рыболов в 1999-ом году. В Камень-Рыболове познакомился с Николаем Мистрюковым. Руководство фирмы, где я работал, представило его как нового владельца участка. Мистрюков предложил мне остаться работать на тех же условиях. В 2001 году Мистрюков попросил меня съездить с ним в Хабаровск, где предложил работать генеральным директором одной из его компаний. А потом открыли новую фирму.
В те года заниматься бизнесом было сложно и даже опасно: с одной стороны силовые структуры и разные проверяющие органы, с другой — криминал. Если у вас не было защиты со стороны криминала, к вам могли прийти и всё забрать. И это в лучшем случае. Нас познакомили с начальником отдела по борьбе с бандитизмом УВД Хабаровского края Першиным. Мы сказали ему, что нам необходима защита.
Суть нашего с ним соглашения заключалась вот в чём: если у нас возникают вопросы с криминалом, я сразу должен сообщить ему, а за это фирма ему выплачивала деньги. Как я сейчас помню это примерно 1200 долларов. Кроме этого, ему оплачивали затраты на корпоративы. Першин полностью контролировал компанию, знал о выручке, так что периодически требовал доплат».
Первый эпизод, который вменяют Фургалу, касается покушения на жизнь Смольского, произошедшее 28 июля 2004 года. И первый вопрос Фургалу: были ли какие-то причины покушаться на его жизнь?
«Абсолютно никаких. Был знаком косвенно. Видел его один раз. Я присутствовал при разговоре Смольского с Мистрюковым. Разговор был спокойным».
Как выяснилось, в тот период Мистрюков купил два завода в поселке «Прогресс» (тот расположен в 600 км от Хабаровска) и ему нужны были рабочие. Он предложил Смольскому заняться их подбором и вообще влиться в компанию Мистрюкова. Но тот отказался, поскольку у него было много собственных обязательств.
«Никаких конфликтов интересов между Смольским и Мистрюковым не было, —
