Священные камни Европы - Сергей Юрьевич Катканов
Они пригласили слуг каждого из кандидатов и под присягой обязали их говорить правду о характере и образе жизни своих господ. Слуги герцога отвечали, что им не нравится в нем только одно: войдя в церковь, он подолгу не может выйти из неё, и по окончании литургии расспрашивает священников о каждом образе, который есть у них в храме. Слугам это не нравится, ведь, ожидая герцога, они никогда не могут вовремя попасть к столу. Когда избиратели это услышали, они вознесли хвалу тому мужу, которому вменялось в недостаток то, что другие почитали бы за добродетель.
После долгих совещаний герцога Готфрида единодушно избрали королем Иерусалима. Готфрид отказался от короны и знаков королевского достоинства, сказав, что никогда не примет золотого венца в том городе, где на Спасителя был возложен венец терновый. Он принял скромный титул «защитника Гроба Господня».
Кто из герцогов и графов не мечтал о королевской короне? Разве лишь тот, кто не хотел принимать на себя ответственность, которая неизбежно ложится на короля. Но Готфрид именно от ответственности и не отказался, а вот королевской короны не принял.
Падение Иерусалима вызвало шок в исламском мире и побудило многих ранее враждовавших эмиров объединиться. Эмиру Афдалу удалось собрать огромную армию. Афдал поклялся срыть до основания храм Гроба Господня. Готфрид призвал всех вождей немедленно присоединиться к нему и идти навстречу сарацинам. С ним пошли все жители Иерусалима, способные носить оружие.
Армия крестоносцев остановилась на равнине между Яффой и Аскалоном. Ночь на 14 августа крестоносцы провели над оружием, и рано утром был дан сигнал к бою… Христианских воинов набралось всего 20 тысяч, мусульманская армия превосходила их более, чем десятикратно, и всё-таки мусульмане потерпели страшное, сокрушительное поражение. Эмир Афдал бежал, говорят, что по дороге он проклинал пророка Мухаммада.
Иерусалим встретил известие о победе под Аскалоном всеобщим ликованием, защитника Гроба Господня встречали трубами и литаврами. И вот вожди похода, радостные и умиротворенные, с чувством выполненного долга, разъехались по домам. У Готфрида осталось всего 300 рыцарей. Он стал теперь вождем крохотного островка христианства посреди безбрежного моря ислама. У него не было сил даже на оборону своих владений, но этот удивительный воитель продолжал атаковать. Когда город Арсур отказался платить дань, Готфрид решил взять его штурмом. Штурм захлебнулся, Готфрид осадил Арсур.
Однажды к нему в лагерь пришли местные вожди небольших селений и принесли ему скромные символические дары – хлеб, вино, миндаль, изюм. Защитник Гроба Господня принял их, сидя на мешке, набитом соломой и брошеном на землю. Вожди были изумлены и спрашивали, как такой великий государь может сидеть так бесславно, не имея ни ковров, ни шелковых материй. Готфрид ответил: «Для смертного человека достаточно иметь землю сидением, так как после смерти она сделается его постоянным жилищем.» Вожди, прощаясь, сказали приближенным Готфрида: «Это муж, которому должны подчиняться все земли, и который по справедливости предназначен быть властелином всех народов».
Осаду с Асура решили снять, определённый результат она всё-таки дала. Мусульмане теперь, и не думая покушаться на Иерусалим, сидели тихо, радуясь, что сохранили своё. А между тем в Иерусалиме порою просто нечего было есть.
И вот лазутчики доложили Готфриду, что за Иорданом беспечно кочуют арабские шейхи с огромными стадами. Готфрид собрал небольшой отряд, пошел за Иордан и весьма успешно решил продовольственную проблему. Домой он возвращался с огромным количеством крупного и мелкого скота, да ещё и с бесчисленными пленными.
Один местный вождь, захотевший мира с Готфридом, пришёл к нему со свитой. Когда они заключили мир, вождь сказал, что много слышал о силе Готфрида и предложил ему отрубить голову верблюду одним ударом. Готфрид рассмеялся и с лёгкостью отрубил верблюду голову. Араб чрезвычайно изумился и спросил у Готфрида, может ли он это сделать другим мечом? Готфрид взял у араба меч и с такой же легкостью отрубил голову другому верблюду. Араб понял, что сила заключается не в клинке, а в руке. Он подарил Готфриду золото, серебро и лошадей, теперь он искал уже не просто мира, а дружбы с христианским воином.
За то время, пока Готфрид правил Иерусалимом, он показал себя не только, как великий воин, но и как мудрый правитель. Стремясь добиться устойчивости христианских завоеваний, он решил привязать рыцарей к земле и постановил, что проживший на участке год и день рыцарь становится его собственником. Одновременно он наложил дань на эмиров Кесарии, Акры и Аскалона, постаравшись сделать их из противников вассалами.
Первое время в Иерусалиме не было порядка. Победители требовали наград и постоянно ссорились, никто не знал, как решить, кто прав. Тогда Готфрид созвал самых мудрых вождей, и под его руководством был составлен свод законов, названных Иерусалимскими ассизами. Ассизы, принятые с большой торжественностью, были доставлены для хранения в храм Гроба Господня.
Как правитель он умел проявить не только силу, перед которой все трепетали, не только мудрость, которой все восхищались, но и большое смирение, достойное настоящего христианского правителя. В начале 1100 года патриарх Иерусалима потребовал у Готфрида весь город, а так же Яффу и почти всё, что принадлежало Готфриду. Это требование было абсурдно, Готфрид получил Иерусалим и Яффу от совета победоносных князей безо всякого условия когда-либо их уступить кому-либо. Наглость и жадность патриарха поставила едва родившиеся государство крестоносцев на грань конфликта с Церковью. И защитник Гроба Господня с кротостью и смирением уступил патриарху четвертую часть Яффы, а так же Иерусалим с тем лишь условием, что он будет пользоваться этими городами, пока Господь не расширит государства крестоносцев завоеванием двух других городов. Впрочем, этими условиями не суждено было исполниться. Вскоре патриарху пришлось договариваться уже с преемником Готфрида, который принял титул короля.
В июле 1100 года защитник Гроба Господня тяжело заболел. Он исповедовался, причастился и 18 июля принял мирную христианскую кончину. Готфрида погребли в храме Гроба Господня. Его смерть оплакали и христиане, для которых он был отцом, и мусульмане, много раз испытавшие на себе его справедливость и милосердие.
Звезда Готфрида просияла в эпоху, когда рыцарство ещё только зародилось, а между тем он навсегда остался непревзойденным, самым лучшим в мире рыцарем. Своей боевой доблестью он был равен Ричарду Львиное Сердце, своим благочестием и набожностью – Людовику Святому. Столь великим достоинствам и добродетелям никогда уже не суждено было сочетаться в одном человеке.
Кажется, у Католической Церкви было более чем достаточно оснований для канонизации Готфрида. Но католики оказались недостойными
