И. Смирнов - А чем Россия не Нигерия?

А рубка леса и вывоз «кругляка» на экспорт? Ясно, что этот вид деятельности способен приносить высокие доходы лишь в государстве клептократического типа. Ведь в правовом государстве любую занятую рубкой леса фирму неизбежно заставят либо саму сажать лес, либо платить крупные суммы денег в лесовосстановительный фонд. И в этом случае от сверхприбыли останутся одни воспоминания.

Таким образом, мы установили ещё одну причину сырьевой ориентации экспорта клептократических государств. Капитал, вложенный в сырьевые отрасли таких стран, — это типичный негативный капитал. Он приносит высокую прибыль лишь благодаря систематическому совершению экологических преступлений. Но такая схема может работать лишь благодаря прикрытию со стороны коррумпированных чиновников. То есть надо видеть, где просто большое зло, а где корень зла. Плутократия вредна. Но она развивается и процветает только там, где уже расцвела махровым цветом клептократия. 

У нас любят говорить о необходимости развития наукоёмких и высокотехнологичных производств. Спору нет, хорошее дело! Но почему-то российские политики практически в один голос утверждают, будто для развития таких производств необходимо изъятие прибыли сырьевых компаний и перераспределение денег чиновниками. Один избирательный блок — назовём его «Уродина» (читатель догадается, о ком речь) — вообще построил на этом тезисе всю свою платформу и пролез-таки в Думу — пусть и не без помощи партии власти. Хотя вряд ли лидеры «Уродины» сами дошли до этой великой мысли: она родилась где-то в недрах администрации президента, а деятели карманной «оппозиции» её лишь взяли на вооружение.

Однако к чему приведёт такой курс? Очевидно, что в российских условиях всякое перераспределение чиновниками крупных сумм денег — а тут речь идёт о десятках миллиардов долларов — ведёт к росту казнокрадства. И только. А вместо высокотехнологичных производств мы получим шиш. 

По существу, программа «Уродины», представляющая собой вариант правительственной программы, это манифест клептократии в её внутривидовой борьбе с плутократией. Чиновники-казнокрады полагают, что плутократы (которых в России крайне неудачно прозвали «олигархами») загребают слишком много денег и надо заставить их делиться. Не со страной — с чиновничеством. То есть нельзя сказать, чтобы до сих пор плутократы с ним не делились, но всё же во времена Ельцина большую часть доходов от экспорта нефти и прочего сырья плутократы присваивали себе. Теперь такое безобразие должно прекратиться! «Олигархам» указали их настоящее место — место холуев правящего клептократического слоя. Это очень богатые холуи, но тем лучше: из них много можно вытрясти! Уже сейчас значительно больше половины доходов от экспорта нефти поступает в государственную казну. А вот на что они идут дальше... Ещё во времена Брежнева, по официальной оценке (которую разрешили озвучить Аркадию Райкину), у нас 15% государственного бюджета уходило на воровство. Есть все основания думать, что с тех пор эта доля возросла.

Откровенно говоря, внутривидовая борьба клептократии и плутократии — на редкость противное зрелище. Однако многим кажется, что в лозунгах «Уродины» всё же заключена какая-то правда, ведь развитие наукоёмких отраслей для страны действительно позарез необходимо. Но как этого добиться? Ответ на удивление прост: следует вычесть из прибылей сырьевых компаний входящую в них огромную криминальную составляющую. Для этого не нужно никакого перераспределения денег чиновниками. Надлежит всего лишь восстановить независимые природоохранную и лесную службы и дать им реальные права и властные полномочия. Об остальном беспокоиться не надо. После того как сырьевым компаниям придётся платить за наносимый природе огромный ущерб, их доходность резко упадёт. И неизбежно начнётся перелив капитала в другие отрасли экономики, в том числе наукоёмкие.

Нам пора преодолеть распространённые до сих пор древнесоветские представления о том, в чём состоит национальное богатство России и каковы наши главные ресурсы. Пока мы будем считать главной частью нашего национального богатства различные виды сырья, нам не выкарабкаться. Между тем этот убогий взгляд на вещи по-прежнему преобладает и порождает жаркие споры о дележе природной ренты. Но в действительности главное национальное богатство России — это мозги ее граждан. Они в состоянии принести стране в сотни и тысячи раз больше доходов, чем любое сырьё. Однако сейчас этот важнейший ресурс почти не используется.

Как же его задействовать? Для этого не надо делать ничего сверхъестественного. Для того чтобы российские мозги начали работать на благо России (ибо сейчас они либо работают на благо других государств, либо не работают вообще), нужны всего две вещи: хозяйственная свобода и правовое государство. 

Вот вы проповедуете либерализм, возразят автору, но разве он не потерпел в России полный крах в 1990-е годы?

Нет, не потерпел! Потому что его не было.

Мерой экономического либерализма служит хозяйственная свобода. Россия по данному показателю плетётся в самом хвосте: занимает 124-е место из 161 обследованной страны. Эти расчёты принадлежат американской неправительственной организации «Фонд наследия» (Heritage Foundation). И ссылаться на нелюбовь американцев к России здесь неуместно. Каждый может открыть любую российскую рекламную газету и обнаружить объявления о продаже готовых фирм. Это наша самобытная черта, резко отделяющая Россию от всех развитых государств. Там торговлю готовыми (то есть официально зарегистрированными) фирмами просто нельзя себе представить. Каждый гражданин любой развитой страны без проблем регистрирует новую фирму тогда, когда ему (ей) это нравится. Никаких хлопот и никаких усилий при этом не требуется.

То ли дело у нас! У нас зарегистрировать фирму сложнее, чем наладить какое-нибудь производство. А если фирма всё же зарегистрирована, то с неё всё время будут требовать те или иные лицензии, сертификаты и прочие бумаги, оформление которых стоит серьёзных денег.

Отсутствие хозяйственной свободы — вполне достаточное доказательство того факта, что либеральные реформы в постсоветской России и не начинались. Автор с радостью подчёркивает, что в этом своём суждении он не одинок. Точно такого же взгляда придерживаются, например, Андрей Илларионов и Юрий Болдырев. Оба названных деятеля не вызывают у меня симпатий из-за явного сотрудничества с воровской властью[31], но тем ценнее для нас их свидетельства.

Об отсутствии в России каких-либо либеральных реформ хоть в прошлом, хоть в настоящем свидетельствует и место нашей страны в мировом рейтинге коррупции, который ежегодно публикует международная организация Transparency International. Все страны мира (кроме карликовых государств и стран, по которым нет данных, вроде Северной Кореи) оцениваются по 10-балльной шкале, где 10 баллов — абсолютная честность, а 0 баллов — абсолютная коррумпированность. Таких крайних оценок нет ни у кого. Но Россия с оценкой 2,8 балла[32] располагается куда ближе к хвосту, чем к голове. Это 90-96-е места (из 146), наравне с Гамбией, Индией, Малави, Мозамбиком, Непалом и Танзанией. Кстати, по странному стечению обстоятельств все наши соседи обладают жарким климатом. Так что теория климатической обусловленности коррупции отпадает.

При пересчёте на школьную пятибалльную шкалу наша оценка ближе к колу, чем к двойке! Нам остаётся утешать себя тем, что кое-где воруют даже сильнее, чем у нас. К таким «райским» уголкам принадлежат Азербайджан и Парагвай (по 1,9 балла), Чад и Мьянма (по 1,7), Нигерия (1,6) и замыкающие таблицу Бангладеш и Гаити (по 1,5). Но ещё не вечер! Вертикаль власти у нас крепчает, а это значит, что коррупция в России неизбежно будет расти и шириться. У нас отличные шансы догнать и перегнать Нигерию по этому показателю!

А вот развитые страны получили совсем другие оценки от Transparency International. Список самых честных стран возглавила некогда входившая в состав Российской империи Финляндия (9,7), за ней следуют Новая Зеландия (9,6), Дания, Исландия (по 9,5), Сингапур (9,3)[33], Швеция (9,2), Швейцария (9,1) и Норвегия (8,9). Обратим внимание на густую концентрацию северных стран в лидирующей группе! Вот только нас там нет. Государства «большой семёрки» расположились несколько ниже. Но показатели Великобритании (8,6), Канады (8,5) и Германии (8,2) тоже очень высокие. Немного скромнее они в США (7,5), Франции (7,1) и Японии (6,9). Однако ясно, что и в этих странах соблюдение закона является нормой, а коррупция — исключением. У нас всё ровно наоборот!

Вряд ли нужно объяснять, что о либерализме хотя бы в чисто экономическом смысле слова можно говорить только там, где соблюдаются законы. Без верховенства права, без независимости суда, без реальных гарантий личной безопасности и права собственности либерализма не бывает. И там, где ничего этого не было и нет (как в России), «либерализм» власть предержащих не более чем словоблудие. Впрочем, в современной России почти исчезла даже либеральная риторика, которую мы ещё нередко слышали от министров и иных чиновников в течение первого срока Путина.