Сергей Кремлев - Россия и Германия: Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера

Большевик «Коба» все еще доверял большевику «Папаше» и все еще отдавал внешние дела на откуп ему. Ведь «Папаша» неплохо поработал для того, чтобы нас признали во внешнем мире и начали воспринимать всерьез.

Но Литвинов уже не заслуживал доверия Кремля. Внутренняя политика Сталина работала на экономическое укрепление СССР. Значит, она была ориентирована на мир.

Внешняя политика Литвинова все более препятствовала нашему скорейшему внутреннему развитию. И значит, работала на будущую войну.

ГЛАВА 10. Нефть Детердинга поджигает рейхстаг, Кайт из «Известий» тушит пожар керосином

1933 ГОД — год прихода Гитлера к власти — заслуживает того, чтобы всмотреться в него повнимательнее, и поэтому вернемся к этим дням еще раз…

Все знают, что вскоре после того, как рейхспрезидент Гинденбург назначил Гитлера рейхсканцлером, 27 февраля запылало здание рейхстага. Но вот кто поджег его и зачем?

Казалось бы, классически точный ответ дает телеграмма полпреда Хинчука в НКИД СССР от 28 февраля: «Поджог рейхстага несомненно произведен „наци“ в целях разгрома компартии и для своего успеха на выборах».

Между прочим, тогда же Хинчук сообщал об обыске в квартире корреспондентки «Известий» Кайт. О ней еще будет сказано…

Хинчук, вроде бы, не ошибался: сразу после поджога было арестовано 4 тысячи коммунистов и либералов, а 3 марта, за два дня до выборов, за решеткой оказался и сам Тельман.

Но 1 марта в том же Берлине вначале германский коллега Литвинова фон Нейрат мирно беседовал с советским наркомом у себя в кабинете, а потом уже Литвинов угощал Нейрата в советском полпредстве чашкой кофе. Кофейную гущу при этом друг другу в лицо никто не выплескивал. Так что дело с поджогом выглядело чисто внутренним германским делом и СССР непосредственно не касалось.

Однако 3 марта тот же Хинчук отправил другую телеграмму. Какую? Сейчас мы об этом узнаем… Но еще до ее цитирования замечу, что остается только руками разводить — как она не заняла достойное место в исторических монографиях!

Я отнюдь не исключаю, дорогой мой читатель, что об этой шифровке советского полпреда предпочитают не упоминать даже как о версии, потому что, если сообщение Хинчука и соответствовало действительности, то такая правда не устраивала никого.

«Демократический» Запад не хотел, чтобы она выплыла на свет по причине ее неприглядности.

Литвинову и Коминтерну она ломала удобную для них схему событий.

«Историки ЦК КПСС» пренебрегли ей позднее, возможно, потому, что выглядела эта правда идеологически недостаточно солидной.

Нацистскому премьер-министру Пруссии Герингу было выгодно свалить вину на коммунистов. Литвинову, Коминтерну и «историкам ЦК» — на Геринга и антикоммунистов.

А дело-то было, читатель, судя по всему, в нефти!

Нет, «иллюминация» перед выборами в рейхстаг оказалась для нацистов, может быть, нелишней в их предвыборной борьбе с коммунистами, но…

Но вот как начиналась телеграмма берлинского полпреда в Москву от 3 марта: «Получены сведения об инспирации поджога рейхстага Детердингом, надеющимся в результате обострения борьбы с коммунизмом и СССР в Германии добиться изгнания „Дероп“ и осуществления нефтяной монополии. Предполагаются участниками его агенты. Детердинг действовал совместно с Герингом. Это сообщение, по нашим сведениям, появится во французской и американской прессе».

Увы, сенсацию замяли… А жаль. Потому что вторая телеграмма Хинчука отражала действительные мотивы происходившего явно более полно. Поджог рейхстага нацистам был, может, и выгоден, но Детердингу он был выгоден еще более.

ДАЖЕ в нефтяном бизнесе, и так не бедном биографиями блестящих авантюристов и организаторов, англо-голландец Детердинг выдавался деловыми качествами, шальными нравами и бессовестностью. Это и обеспечило ему высшую владетельную корону не из лавровых и дубовых листьев, а из листков чековой книжки.

Познакомиться с его личностью нам будет полезно, да и — думаю, интересно…

Генри Вильгельм Август Детердинг родился в 1866 году, умер в 1939-м, в 73 года. В декабре 1915 года принял английское подданство (сохранив голландское). В 1920 году получил титул сэра.

О нем интересно написал Илья Эренбург: «Детердинг был голландцем. Он уехал на Яву искать счастье и прозябал в банке как мелкий клерк. Пять лет спустя он стал директором „Ройял-Датча“, десять лет спустя — королем нефти. Он проник в Мексику, в Венесуэлу, в Канаду, в Румынию (можно еще прибавить — в царскую Россию, в Китай, Египет, Сиам, Индонезию, Аргентину, Ирак, Индонезию. — С.К.) Англичане пожаловали ему титул баронета и он превратился в сэра Генри…

Это был крепкий, энергичный человек, чуть ли не до смерти он катался на коньках, курил в трубке дешевый матросский табак… Он содействовал переворотам в Мексике, в Венесуэле, в Албании… Наверное, он считал себя нефтяным Наполеоном… Однажды журналист спросил его, что самое важное в жизни. Сэр Генри ответил коротко: „Нефть“».

Портрет живой, но это — портрет, написанный рукой художника.

Так ведь и академические издания писали о Детердинге в явно эмоциональной манере! В достаточно подробной статье в томе 21-м первого издания Большой Советской Энциклопедии за 1931 год о Детердинге говорилось так: «…руководитель мирового нефтяного концерна Роял Деч Шелл, финансист и международный авантюрист… Быстро выдвинулся своими коммерческими и организаторскими способностями. Англ. адмирал Фишер представил Д. британскому правительству как человека, способного взять на себя осуществление британской нефтяной политики. Фишер охарактеризовал Д. как „Наполеона по смелости и Кромвеля по тщательности в проведении задуманных им планов“… Столь же активный, сколь и неразборчивый в средствах, Д. однако стремится держаться в тени, ничего не сообщает о себе в печать и даже в обычные справочные издания. Д. вызывает к себе жестокую ненависть со стороны своих америк. конкурентов, видящих в нем главного противника, англ. „нефтяного Наполеона“».

Детердинг был действительно знаменит, могуществен, безжалостен и коварен.

Присутствовали и остальные «королевские» атрибуты: уникальные автомобили, загородные дома, специальные поезда и роскошные красавицы в «рубенсовско-кустодиевском» пышнотелом стиле.

Детердинг не боялся ни конкурентов, ни морозов русского образца — до конца жизни он зимой взламывал лед, принимая холодные ванны. Любил нефтяной магнат и русских красавиц. Одной из них, жене белогвардейского генерала Лидии Павловне Багратуни, он подарил в Париже изумрудную диадему от Картье ценой в 300 тысяч тогдашних фунтов.

Это было не то что состояние, а целый десяток приличных состояний. Даже у Детердинга не оказалось в наличии полной суммы, и ювелиры согласились подождать.

Детердинг же ждать не пожелал. И еще до выплаты долга «кустодиевская» русская красавица стала его женой, украсив свою жизнь не только зеленью изумрудов, но и не менее привлекательной зеленью фунтов и долларов.

Детердинг возглавлял англо-голландскую «Ройял Датч-Шелл», соединив в 1907 году свою «Ройял Датч» с «Шелл» Маркуса Самуэля.

Англосакс Генри начинал банковским клерком в Амстердаме, братья Самуэли — как торговцы ракушками (откуда, кстати, и эмблема «Шелл» — раковина-гребешок, и само ее название: «shell» по-английски — раковина).

Сотрудничать представители двух избранных народов начали в 1902 году — как раз тогда, когда один из Самюэлей стал первым в истории Англии евреем-лордом — мэром Лондона.

Не обошлось в этом союзе и без Ротшильдов. Через нефтяного дельца Гюльбекяна наладились связи с «Дойче банк», а позднее через братьев Лазаров — и с нацистами.

Живя душа в душу с бывшей русской аристократкой, Россию новую, Советскую Детердинг ненавидел не меньше, чем его жена. Да и за что было любить? Русская революция экспроприировала промыслы «Шелл» на Кавказе, а советская нефть на мировых рынках мешала бизнесу Детердинга.

В конце 1927 года он даже начал войну цен со «Стандард ойл оф Нью-Йорк», перепродававшей нашу нефть в Индию.

За пять лет до этого Детердинг сорвал Гаагскую международную конференцию 1922 года как раз тогда, когда ее участники начали соглашаться с советскими предложениями, а вот Советская Россия никак не соглашалась с ультимативными требованиями хозяина «Ройял Датч—Шелл», который добивался от Советского правительства передачи ему наших нефтяных промыслов в монопольную концессию.

Забавно, что в 1923 году он же первым закупил партию… советской нефти, прорвав таким образом общую линию ее бойкота на мировых рынках. Вот уж воистину — чудны дела твои, Господи, но дела Капитала — еще чуднее…