Валентин Зорин - Некоронованные короли Америки
Этим обстоятельством в облике, в стереотипе американского бизнесмена новейшей формации определено почти все: его. необыкновенная оборотистость, почти сверхъестественная способность проникать в любую щелку на пути к деньгам. Если современная физика ввела такое понятие, как сверхтекучесть гелия, то нынешний бизнес подарил миру феномен, дающий основание говорить о сверхтекучести некоторых человеческих особей.
Произрастание на ниве изготовления орудий истребления рода человеческого предопределяет такие их качества, как махровая зоологическая реакционность, мистический ужас перед малейшей перспективой того, что улучшение международного климата отразится на барышах.
Военный бизнес требует определенной поднаторелости в вопросах современной техники, умения ориентироваться в новейших ее достижениях, повышенного внимания к науке, рассматривания научно-технических идей как товара, на котором можно заработать, а носителей этих идей — ученых и конструкторов как своеобразный, но существенный источник дивидендов, наряду, к примеру, с богатой нефтяной скважиной.
Представители военного бизнеса льнут к политическим кругам, они завсегдатаи политических салонов.
К политикам они относятся не как к назойливым болтунам, а как к рычагам получения выгодных военных заказов Пентагона. Именно поэтому их имена можно значительно чаще увидеть на чеках, оплачивающих расходы по различного рода предвыборным кампаниям национального и местного масштаба, нежели, быть может, более громкие имена представителей известных миллиардерских семей. Именно поэтому военные промышленники стали своими в апартаментах министров и сенаторов, а те в свою очередь запросто посещают их виллы.
И наконец, еще одно характерно для современной формации американского дельца. Все они — игроки, Азартные ловцы счастья. Осмотрительность, расчетливость, осторожность — качества, высоко котировавшиеся у дельцов раньше, все больше выходят из моды, С осмотрительностью ныне легко остаться за флагом, оказаться обойденным азартно рвущимися вперед ловцами фортуны, расчетливость может стать на пути к «дурным деньгам», осторожность — помешать в рискованной игре военного бизнеса.
Кто же они, эти «молодые волки», как выглядят, чем занимаются, на кого охотятся?
Один из них
Зовут его Дэвид Карр. Еще несколько лет назад в мире большого бизнеса о нем никто не знал. Больше того, не знали о нем и в мире бизнеса небольшого. Карр подвизался на журналистском поприще, будучи мелкой газетной сошкой, из тех, кто с утра до вечера рыскает по Нью-Йорку в поисках информации для одного из китов американской журналистики Дрю Пирсона. Сегодня этот, плотного сложения, с развязными манерами, с бегающими глазками, мужчина восседает в президентском кресле «Фаирбэнкс Уитни» — компании хотя и не самого первого калибра, но занимающей вполне определенное место в военном бизнесе.
Не так-то просто среди видавших виды американских предпринимателей стяжать славу одного из самых оборотистых и беззастенчивых дельцов. Карру это удалось. Его коллега, калифорнийский финансист Кранстон, характеризуя бывшего газетчика, однажды заметил: «Если ему удастся прожить еще полсотни лет, я не удивлюсь, если он прикарманит все деньги в Америке».
Говорят, что в каждой шутке есть доля правды. Во всяком случае, Карр действительно стремится прикарманить как можно больше. При этом президент «Фаирбэнкс Уитни» отнюдь не проявляет особой щепетильности и разборчивости в средствах. Больше того, собственную беззастенчивость он возвел в своего рода принцип, которым кокетничает и который рекламирует.
Памятуя, очевидно, о своей прежней профессии, в свободное от деловых обязанностей время Карр настрочил книгу, которую назвал «Борьба за контроль». Под «контролем» этот теоретик от бизнеса и бизнесмен от теории понимает захват позиций в промышленных фирмах и банках. А в слово «борьба» он вкладывает смысл, не имеющий ничего общего ни со спортом, ни с чем-либо еще, вмещающимся в рамки того, что принято называть этикой и порядочностью. «Правила, — провозглашает этот представитель новейшей формации американских бизнесменов, — существуют для того, чтобы их нарушать». А вот еще: «Сражения в конторах и правлениях наших крупнейших корпораций — это беспощадная борьба, показывающая худшее в человеке».
Не правда ли откровенно? Впрочем, к самому Карру такая характеристика относится в полной мере, что он и не считает нужным скрывать.
Откуда же взялся этот новоявленный воротила, каким образом в течение нескольких лет ему удалось из мелкого репортеришки скандальной хроники превратиться в респектабельного президента влиятельной военной корпорации, почему коллеги прочат Карру «блестящее будущее», считая его восходящей звездой американского бизнеса?
Сам Карр в полном соответствии с истертой рекламной моделью американской пропаганды рассказывает о себе традиционную сказочку, составленную в сусальнорождественских тонах. Сидя у себя в конторе в низком кресле, в помятой, мокрой от пота рубахе, со сбившимся набок галстуком немыслимой расцветки, в ярких, до рези в глазах, канареечного цвета подтяжках, он проникновенным голосом рассказывает, что родился в нью-йоркской трущобе. Мальчишкой ушел от родителей и тяжким трудом вынужден был зарабатывать себе на пропитание. Откладывая цент за центом, получив на эти трудовые гроши образование, собственными руками проложил себе дорогу к успеху.
Однако хилая сказочка эта рассчитана на легковерие собеседника. Стоит покопаться в справочниках, как картина предстает в совершенно ином, хотя и не соответствующем привычной схеме американской пропаганды, виде. Дэвид Карр действительно родился в нью-йоркском районе Бруклин в 1918 году. Но детство провел не в трущобах, а во вполне респектабельном особняке средних буржуа, принадлежавшем его отцу, Папаша Карр был известным в Нью-Йорке торговцем алмазами, которые импортировал из Южной Африки.
Так что насчет трудовых грошей и учебы на последние крохи Дэвид Карр, мягко выражаясь, приврал. Алмазных крох родителя вполне хватало ему на учебу в дорогих частных колледжах. Папа Карр мечтал видеть сына блестящим офицером. С этой целью он определил своего отпрыска в военную академию в Сан-Антонио в Техасе. Однако военная дисциплина была не по нутру юному наследнику торговца алмазами. Сказалась, очевидно, фамильная коммерческая жилка, и он вернулся в Нью-Йорк, где закончил торговую школу.
После смерти отца дела семейства пошатнулись. И Дэвиду Карру пришлось перепробовать немало профессий. Впрочем, долго он не задерживался нигде. Журналистика привлекла внимание Карра отнюдь не потому, что он рвался «сеять разумное, доброе, вечное». Слишком циничный, чтобы уверовать в вечное», слишком беспринципный, чтобы быть приверженным к доброму, и слишком расчетливый и практичный, чтобы поклоняться разумному, Карр задержался на журналистской ниве по совершенно иной причине.
С детства отравленный бесом сребролюбия, не верящий ни во что, кроме доллара, он рвался к одному — к богатству, и только к нему. Колеся по огромному Нью-Йорку в поисках сплетен, скандальных подробностей бракоразводных процессов или кровавых деталей убийств, втираясь в великосветские гостиные, подглядывая в замочные скважины дверей, ведущих в «коридоры власти», он видел в этом не цель, а средство. Думал не о громком журналистском имени, а о том, чтобы установить связи с теми, кого всесветные мещане именуют «нужными людьми», стремился постигнуть сложный, хитрый и грязный механизм, движущий американским бизнесом и политикой.
Надо сказать, что в этом Карр преуспел вполне. Дрю Пирсон — шеф пронырливого репортера — фигура в газетном мире США заметная. Многие ему не доверяют, большинство не любит, и почти все боятся. Хорошо информированный, владеющий многими тайнами американского высшего света, Дрю Пирсон на своем веку уничтожил не одну репутацию, был источником многих громких политических скандалов и сенсационных разоблачений. Не будем касаться здесь истинных пружин подобной деятельности одного из столпов буржуазной журналистики Соединенных Штатов, — это особая тема. Скажем лишь о том, что портить отношения с этим влиятельным человеком мало кто решается в Америке. Если не дружбы, то сотрудничества с ним или, по крайней мере, его нейтралитета ищут многие влиятельные деятели из политических кругов и делового мира США.
Нужно ли удивляться, что перед молодым сотрудником могущественного газетчика открылись многие двери, наглухо закрытые для других. А Карр думал вовсе не об интересах своего патрона, а лишь о своих, исподволь готовя позиции для собственной деловой карьеры.
Неплохо разбирающийся в людях, Дрю Пирсон знал цену своему оборотистому помощнику. Характеризовал его Пирсон достаточно красноречиво. «Главным ценным качеством Карра, — обронил он как-то, — помимо трудолюбия и наглости являются умение втираться в доверие и красноречие. Он прирожденный коммивояжер. Большинство не думает о журналисте как о коммивояжере, но репортеру мало уметь написать. Ему надо заставить людей говорить, убедить их дать ему важные документы. В этом Карр мастак».