Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №11 (2002)
Признаться, ехал на завод для встречи с Бобченком и имел весьма смутное представление о технологии производства водочной и прочей алкогольной продукции и тем паче — о тех сложностях, которые испытала и испытывает до сих пор отрасль в масштабах страны. Казалось, что уж кому-кому, а “водочным королям” на жизнь грех жаловаться. Даже в условиях “нечеловеческой экономики” народ не гребует той, что “под тын кладет”, и все виды увеселительного продукта в России на прилавках не залеживаются. Знай себе производи, продавай да подсчитывай барыши. Но едва ли не в начале разговора Валерий Константинович пояснил:
— Водочное производство — “золотое дно” только для тех, кто не платит налоги, для остальных — стабильная “головная боль”. О себестоимости я умолчу, ибо за этим стоят наши закрытые наработки и их воплощение в производство. А дальше так, считайте. В этом (2002-м. — В. М. ) году с одного литра безводного алкоголя, проще — спирта, мы должны заплатить в казну 89 рублей 89 копеек. Затем 20% НДС, в том числе и с акцизов. Тут явное беззаконие: налог берут с налога! Из того, что остается, отчисляем налог на прибыль. С товарооборота мы отчисляем в дорожный и прочие фонды. Так что остается у нас от исходной суммы совсем немного. По рентабельности мы имеем в два раза меньше прибыли, чем, например, любой пивзавод, а затраты на производство у нас и у производителей пива — несравнимые. При этом ОАО “Кристалл” — самый крупный налогоплательщик в Калужской области. Только в минувшем году мы заплатили порядка 600 миллионов рублей налогов. Средняя зарплата по предприятию — 4 700 рублей. Для сравнения скажу, что рабочие того же пивзавода получают больше, кондитерско-макаронной фабрики — больше, мясокомбината — гораздо больше... Но у нас есть другое богатство — огромный опыт выживания.
Опыт этот в итоге был оценен внушительной стопой отечественных и международных дипломов, десятками (!) золотых, серебряных и бронзовых (этих — меньше) медалей на самых престижных выставках, “Серебряной медалью гения” на 14-м Всемирном форуме гениев (Токио, 2000 г.), четырьмя Гран-при. Международный институт финансового и экономического партнерства и Международная академия руководства в области бизнеса и делового администрирования (Бирмингем, штат Алабама, США, 1995 г.) принял В. К. Бобченка в число действительных членов Академии и вручил награду “Факел Бирмингема” с оригинальной формулировкой: “За достижения в деле выживания и развития в неблагоприятных экономических условиях”.
Завод “Кристалл” сто лет назад назывался просто: “Казенный винный склад” и был пущен 1(14) июля 1901 года. Освящение происходило в торжественной обстановке в присутствии губернатора А. А. Офросимова и городской знати. Как писали калужские “Губернские ведомости”, “по случаю торжества рабочим было предложено обильное угощение, а присутствующим — шампанское”. Уже в ноябре того же года был опубликован первый отчет о работе винного склада. Канцелярии губернского акцизного управления, полицмейстера и губернатора стали пачками получать прошения об открытии частными лицами чайных, пивных и трактиров. В период первой русской революции Калугу, как и другие города России, тряхнуло революционное движение, однако рабочие винного склада выдвинули лишь экономические требования. Возможно, это как-то благоприятно сказалось на судьбе первого заведующего В. П. Павловского, который продолжал возглавлять предприятие вплоть до его национализации и умер своей смертью в 1932 году.
30 января 1913 года Николай II в Высочайшем рескрипте писал: “Нельзя ставить в зависимость благосостояние казны от духовных и хозяйственных сил моих верноподданных. А посему необходимо направить финансовую политику к изысканию государственных доходов, добываемых из неисчерпаемых источников государственного богатства и от народного производительного труда, при соблюдении разумной бережливости постоянно соединять заботы об увеличении производительных сил государства с заботою об удовлетворении нужд народа”. В числе желательных преобразований он предлагал министру финансов сократить производство и продажу крепких спиртных напитков и увеличить выпуск виноградных вин, пива, меда и шампанского. Николаевский рескрипт был разумнее горбачевского Указа и по замыслу, и по исполнению. Помешала Первая мировая война: спирт потребовался для медицинских нужд и технических целей. Зато в тылу, где шло сокращение питейных точек и введен был сухой закон, расцвело самогоноварение.
Советская власть продлила царский запрет на торговлю водкой во время гражданской войны и иностранной интервенции двумя декретами (декабрь 1917 и июль 1918 г.). Но совместным постановлением ЦИК и СНК ССР от 26 августа 1923 года производство и торговля спиртными напитками были возобновлены.
Оптимальную пропорцию спирта с водой вывел, как известно, русский химик Д. И. Менделеев, издав в 1865 году брошюру с незамысловатым названием — “О соединении спирта с водою” (СПб, товарищество “Общественная польза”), где привел расчеты, подтвержденные опытами, что именно сорокаградусная водно-спиртовая смесь выделяет наибольшее количество теплоты и отличается максимальной однородностью. И что литр 40-градусной водки должен весить ровно 953 грамма. В 1894 году менделеевский состав водки был запатентован Россией как водка “Московская особенная” (сейчас — “особая”). Специальный “Технический комитет”, созданный десятью годами раньше, контролировал производство и качество выпускаемых на разных заводах “монополек”. До 1917 года над совершенствованием качества водки работали многие ученые — вплоть до академика Н. Д. Зелинского, первооткрывателя циклических углеводородов, изобретателя первого в мире противогаза. В 1924 году, с возобновлением производства алкогольных напитков, профессор А. А. Вериго предложил точный и надежный метод определения сивушных масел в спирте-ректификате и ввел двойную обработку водки древесным углем, а профессор А. Н. Шустов предложил обработку смеси активным углем — березовым и липовым. До войны Калужский винзавод выпускал продукцию высокого качества, так как все технологические новшества непременно внедрялись в производство.
Удивительно, что завод продолжал работать и в короткий период немецкой оккупации Калуги в октябре — декабре 1941 года. Попытка эвакуировать людей и оборудование не удалась — немец наступал стремительно, а у нашей службы тыла были задачи и поважнее. Запасы спирта и водки вылили, сколько успели, чтобы русский “шнапс” не достался супостату: согревайтесь своей гидролизной бурдой!..
С февраля 1942 года завод стал выпускать бутылки со знаменитым “коктейлем Молотова” — зажигательной смесью. Не один танк Гудериана и Клейста отведал этого жгучего и жгущего “коктейля”, ставшего грозным оружием в руках советских пехотинцев. Ветеран завода А. Н. Николаева так вспоминает это время (привожу по книге “Век крепких традиций”): “Взяли меня на завод чернорабочей в 1937 году, потом я перешла в “розлив” браковщицей. Все делали вручную: разливали, запечатывали, укладывали в ящики... А когда эту горючую смесь разливали, у меня руки были обожженные. Все пришлось пережить: и щели от бомбежки копали, и на крыше дежурили, и лес пилили для этих, как их ...дзотов. А вино делали всю войну, и ликеры тоже...”
Объем довоенного производства водки на калужском заводе был восстановлен только в 1948 году. За это время был проведен ряд технологических улучшений, которые внедрялись и позже.
Валерий Константинович, студент последнего курса Ленинградского технологического института холодильной промышленности, на Калужский ЛВЗ попал на преддипломную практику. Организация труда, дисциплина в коллективе ему понравились, город — тоже, и он, получив диплом, приехал на завод на должность инженера-конструктора. Примерно в это время завод включили в элитный список работающих на экспорт.
— В то время в стране было всего 10—12 ликеро-водочных заводов, которые имели право через внешнеторговую организацию “Союзплодимпорт” отправлять свою продукцию за рубеж. Поставляли в 82 страны мира, но не всегда даже точно знали — куда. Довольно большие поставки приходились на США, Италию, Испанию, Грецию. С одной стороны, поставки за рубеж — это признание качества продукции и доверие, с другой — вполне понятные трудности, связанные с выполнением заданий правительства.
Это и очень жесткие требования иностранных партнеров к качеству водки: не просто отличного качества, а стабильно отличного качества во всех поставляемых партиях. Мы разработали свою технологию очистки спиртов — очень хороших. А в 1967 году был утвержден новый стандарт на ректифицированный спирт, еще более ужесточивший нормы содержания примесей — лишь тысячные доли процента — 1—2 промилле. В 70-е годы, когда я уже работал главным механиком, мы расширили ассортимент водок: кроме “Московской особой”, “Столичной” и “Экстры” стали выпускать “Посольскую” и “Сибирскую”. Так что в рынок мы вошли еще при социализме. (Забегая вперед, скажу, что сегодня калужский “Кристалл” не имеет права выпускать ни “Московскую”, ни “Русскую”, ни “Сибирскую”, ни “Столичную”, поскольку бывший “Союзплодимпорт” сумел зарегистрировать эту продукцию в Роспатенте как свою, и теперь Бобченку выпуск этих “раскрученных” на внешнем рынке сортов заказан. — В. М. ) В 1984 году при прежнем директоре Б. И. Корчемкине нам удалось отпочковаться от Тульского спиртообъединения Минпищепрома РСФСР и образовать ликеро-водочный комбинат на базе Калужского головного предприятия и Остроженского спиртзавода. Сколько было по этому поводу скандалов в партийно-советских кабинетах!.. Но приобретенная самостоятельность нам помогла выжить после вступления в силу горбачевского постановления № 410 в мае 1985 года “О борьбе с пьянством и алкоголизмом”. Время было такое, что нам ежегодно давали планы на снижение производства в два раза. Многие директора поуходили с производств. Я стал директором по просьбе коллектива. Продержаться можно было лишь за счет экспорта, чтобы сохранить производство, рабочие места, относительно стабильную зарплату. Как экспортеры мы всегда числились в лучшей пятерке ЛВЗ. Учитывался при этом объем производства, качество продукции (есть ли забраковки поставок), величина экспортной доли, учитывалась эффективность производства, экономические показатели: себестоимость, затраты, прибыль. У нас теперь был свой спиртзавод, который поставлял нам спирт-сырец для ректификации. Ректификация — это окончательная очистка спирта, наподобие крекинга нефти. Спирт-сырец подогревается, идет испарение. Есть компоненты более летучие, есть менее, но разница тут очень невелика — в десятую долю градуса. В этом сложность отбора фракций. Затем отобранные фракции дополнительно очищаем на угольных колонках. Обработка древесным углем БАУ — это чисто российский способ. БАУ — березовый активированный уголь, у которого есть модификации. Но мы разработали и свои способы очистки, довольно оригинальные, раскрывать секрет которых я пока не собираюсь. Кадры у нас замечательные. Даже аппаратчицы все с высшим образованием. Разумеется, весь процесс очистки автоматизирован. Но профессиональное чутье человека не подменишь никакой техникой, его дает и шлифует только опыт.
