С Микульский - Генри Фильдинг - великий английский пpосвeтитель
Будучи не в силах разрешить противоречия политической жизни, Фильдинг переносит их в чисто моральный план, противопоставляя честного человека бесчестному, из коих первый счастлив благодаря своей честности, а второй несчастен благодаря своей бесчестности. Но такое противопоставление совершенно схематично, нежизненно, нереалистично; оно не может разрешить социальные и политические противоречия. К тому же добродетели Хартфри оказываются идеализированными буржуазными добродетелями, которые Фильдинг обычно сам осмеивал. Совершенно натянуты, безжизненно дидактичны те сцены романа, в которых описывается "моральное торжество" Хартфри над Уайльдом.
Таким образом, Фильдинг, начав с изображения вопиющего общественного неравенства, переносит разрешение общественных противоречий в сферу частной жизни. Так намечается переход его от политической сатиры к "комическому эпосу" частной жизни - к роману "История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса" (1742), начавшему серию его больших реалистических романов.
"Джозеф Эндрус" был ответом Фильдинга на роман Ричардсона "Памела, или Вознагражденная добродетель" (1740). В этом романе, открывшем новую эру семейно-бытового, психологического романа в английской литературе, была рассказана история служанки Памелы Эндрус, живущей в доме молодого сквайра Б., светского повесы, преследующего ее своими ухаживаниями. Добродетельная девушка из народа с таким упорством отвергает домогательства порочного аристократа, что тот в конце концов, умилившись несокрушимой добродетелью и душевной чистотой Памелы, делает ее своей законной женой.
В романе Ричардсона утверждались права человеческого чувства, идущего вразрез с существующими сословными классовыми нормами и предрассудками. Однако сам Ричардсон не сумел высказать эту просветительскую мораль со всей той силой и решительностью, с какой это делали впоследствии его преемники. Типичный английский буржуа, смотревший на жизнь сквозь пуританские очки и твердо стоявший на платформе дворянско-буржуазного компромисса 1689 года, Ричардсон значительно ослабил остроту этического конфликта, положенного в основу его романа. Гордая своей добродетелью Памела, получив предложение от хозяина, поспешила отдать ему руку и сердце, после чего превратилась в чопорную английскую даму, преподающую всем уроки пуританской добродетели.
"Памела" имела огромный успех. Она выдержала в течение одного года не меньше пяти изданий, после чего вышло несколько анонимных продолжений, подделок, а затем памфлетов и пародий на "Памелу". Это были: "Поведение Памелы в высшем свете", "Анти-Памела, или Разоблаченная притворная невинность", "Истинная Анти-Памела", "Осужденная Памела", "Памела, или Прелестная обманщица". Наиболее талантливая из этих пародий - "Апология жизни миссис Шамелы Эндрус" (имя Шамела происходит от английского слова "sham" - притворство, фальшь) приписывалась многими современниками Фильдингу. В памфлете ричардсоновская героиня объявляется лицемерной кокеткой, притворщицей, "юной политиканкой", весьма ловко расставившей сети своему хозяину, чтобы женить его на себе. Автор приходит к выводу, что "роман Ричардсона преподает не урок добродетели, а урок порока".
Через десять месяцев после "Шамелы Эндрус" вышел в свет роман Фильдинга "Джозеф Эндрус". Первое, на что обратили внимание читатели, была фамилия героя, совпадавшая с фамилией Памелы. В романе разъяснялось, что Джозеф родной брат Памелы, находящийся в услужении у родственницы ее бывшего хозяина, нынешнего мужа. Но если у Ричардсона молодой сквайр именуется просто мистером Б., то Фильдинг расшифровывает этот инициал как Буби ("олух"). Вообще он изображает ту же ситуацию, которая дана Ричардсоном, но "вывернутой наизнанку". Если у Ричардсона порочный аристократ преследовал своими ухаживаниями Памелу, угрожая ее невинности, то у Фильдинга не менее порочная, но вдобавок еще и лицемерная аристократка преследует своим кокетством лакея Джозефа, который, как его библейский прототип Иосиф Прекрасный, с неослабным рвением защищает свою невинность от леди Буби и от ее домоправительницы Слипслоп. Добродетель Джозефа была, однако, вознаграждена совсем иначе, чем добродетель его сестры: Джозефа выгоняют из дома. Впрочем, читатель скоро узнает, что действительная причина целомудрия Джозефа крылась в его любви к деревенской девушке Фанни.
В образе Фанни Фильдинг рисует идеал здоровой красоты, женственности, трудолюбия. Фанни обладает цельной и непосредственной натурой, способна горячо и верно любить. Она одинаково чужда аристократической развращенности леди Буби и чопорной пуританской "добродетели" героини Ричардсона.
Полемика Фильдинга с Ричардсоном в "Джозефе Эндрусе" имела глубоко принципиальный, философско-эстетический характер. В ней отразились идейные разногласия среди английских просветителей, борьба двух течений апологетического и критического, или же пуританского и антипуританского.
Фильдинг - политический писатель, публицист, сатирик, беспощадный обличитель правящих классов дворянско-буржуазной Англии - решительно противостоял аполитичному, законопослушному, буржуазно-ограниченному писателю Ричардсону, которому конституция 1689 года, плод компромисса между дворянством и буржуазией, представлялась "совершенным продуктом английского разума". Все творчество Фильдинга было пронизано жизнерадостным свободомыслием и материализмом, несравненно более прогрессивным, чем мировоззрение Ричардсона, не освободившегося от стеснительных оков религиозно-пуританского мировоззрения. Если Ричардсон был сухим рационалистом, педантичным проповедником протестантского толка, с недоверием относившимся к чувственной природе человека, то Фильдинг, напротив, относился с любовью и доверием к чувственной природе человека, к инстинктам, которые толкают его к благу; перекликаясь с гуманистами эпохи Возрождения, Фильдинг ратовал за равновесие духа и плоти и видел задачу писателя в том, чтобы показывать нравы общества, выводить живых, реальных людей, не останавливаясь перед тем, чтобы раскрывать в своих романах грубую, грязную, низменную сторону жизни. Отсюда все упреки в грубости, непристойности, вульгарности, которыми награждали Фильдинга сторонники Ричардсона. На самом же деле в произведениях Фильдинга проявлялся полнокровный реализм, напоминающий величайших мастеров ренессансного реализма - Шекспира, Рабле, Сервантеса. Последнего Фильдинг особенно упорно называл своим учителем, начертав его имя на титульном листе "Джозефа Эндруса".
Пародийные задачи выступают обнаженно только в первых главах романа, напоминающих завязку "Памелы". "Джозеф Эндрус" явился по существу новым типом реалистического романа, в котором соединяются традиции авантюрного, "плутовского" романа ("эпоса больших дорог", по выражению Фильдинга) с элементами романа семейно-бытового ("эпоса частной жизни").
"Подражание манере Сервантеса", о котором Фильдинг сам говорит в подзаголовке "Джозефа Эндруса", сказалось и в широком эпическом размахе романа, и в обилии в нем разнообразных действующих лиц, и в пародийной направленности романа против Ричардсона, и в самой теме "донкихотства", которая особенно ярко раскрылась в "Джозефе Эндрусе" в образе пастора Адамса, подлинного героя романа.
Пастор Адамс - самый живой и обаятельный образ в романе. Прежде всего, в этом полунищем служителе культа нет поповского лицемерия, назойливой морализации и дидактизма. Он весьма жизнелюбив и жизнерадостен, весел, здоров; он умеет постоять за себя и обладает крепкими кулаками. Не в пример большинству своих собратьев по профессии, он вполне равнодушен к жизненным, материальным благам. Он беден и бескорыстен, человеколюбив и милосерден. Он друг всех несчастных и обездоленных, с которыми готов поделиться последним. Наконец, он по-детски простодушен, наивен, доверчив, неопытен в житейских делах. Добрый фантазер, милый чудак, он на каждом шагу попадает в глупое положение. И все же, сталкиваясь с житейской пошлостью и прозой, он не дает этой тине затянуть себя, не дает ей победить себя и свою веру в людей. Подобно герою романа Сервантеса, он воодушевлен непоколебимой верой в свой идеал, и хотя содержание этого идеала у англиканского пастора несколько иное, чем у испанского рыцаря, тем не менее англиканский священник столь же одержим верой в совершенство человеческой природы, как и испанский рыцарь. Естественно, что Фильдинг так же сочувствует Адамсу, как Сервантес Дон Кихоту.
Итак, пастор Адамс является героем комического романа Фильдинга. Комизм образа Адамса порождается несоответствием между суровой английской действительностью и наивными гуманистическими представлениями о ней Адамса. Его "донкихотизм" является как бы своеобразной формой протеста Фильдинга против лживой морали английского буржуазно-пуританского общества. И все же в образе Адамса можно найти отдельные, правда слабые, проявления пуританско-религиозной морали. Сюда относятся все тирады, произносимые Адамсом в назидание его юному другу Эндрусу, - тирады в честь умеренности, воздержания и христианского смирения, мысли Адамса о преступности любви, если она не подчинена долгу, и другие проповеднические банальности. Характерно, однако, что Адамс поступает совсем не так, как говорит, и что ограниченная пуританская мораль все время побеждается в нем народной, "естественной" моралью, которую пропагандировали просветители.
