Газета Завтра - Газета Завтра 250 (89 1998)
…Урожай в этом году плохой. Весна была холодной и дождливой. Поэтому отсадились поздно. А в июне ударила небывалая жара. Даже наши калининские болота высохли, над полями дрожало жаркое сухое марево. В июле опять пришли холода и дожди. В общем три мешка посадил, а сейчас, выкопав пол-огорода, едва набрал шесть…
Когда-то, еще в училище, к нам приехали ветераны авиации. И один из них - совсем старенький дед, рассказывал нам, как еще в девятнадцатом его, красного "военлета", за храбрость наградили кожаным регланом и двумя мешками картошки… Дело было осенью и мы как раз готовились выезжать в поля на уборку урожая. Наш комэска все шутил: мол, запоминайте, как картошка в поле выглядит, а то теперь до пенсии ее только под плоскостями и увидите… Знал бы он тогда, как ошибался.
Я, подполковник российских ВВС, командир эскадрильи, на восемнадцатом году службы и тридцать втором выслуги копаю сегодня картошку и считаю это одним из самых главных своих дел в году. Последний раз зарплату получал в мае. С тех пор ни копейки из полковой кассы я не получил. Ни отпускных, ни курортных - ничего. Поэтому отпуск свой я, как обычно в последние годы, провел "при части" - сидел дома. Ходил на рыбалку - насушил килограммов десять лещей и плотвы. За грибами - жена целую наволочку боровиков насушила да еще кадушку в гараже засолили. Съездил два раза в Москву - попробовал "таксовать", да только когда посчитал - получились слезы. За вычетом бензина и ремонтов моей старушки "шестерки" едва полсотни наскреб. А надо только за долги отдать полтора "лимона". Одолжил у моего бывшего "прапора" из ИАС. Тот после увольнения подался в "челноки", вместе с женой в Твери на рынке стоит. Турецким шмотьем торгует. Спасибо ему - по старой памяти выручает. Да только как теперь этот долг отдавать - не представляю. Брал-то долларами, а они теперь в три раза прыгнули. Если и выдадут скоро получку, то вся она за долги сразу и уйдет. По майскому курсу было семьсот долларов, а теперь - двести…
В военторге теперь одни пустые полки. Все размели. Причем не столько наши, гарнизонные, сколько чужие… У наших в кармане - шиш. В два дня весь военторг размели. Крупы, консервы, мыло, сахар, муку. Наши повозмущались было, да только куда там. Продавщицам все равно, кому продавать, они и так последние месяцы без выручки сидели. А тут такой наплыв. Но я-то еще ничего - у меня огород, жена в зверосовхозе секретарем работает. Хоть и за четыреста тысяч с двумя институтами, при хаме и пьянице директоре, а все же за "живые" деньги. А вот лейтенантам нашим - вообще "труба". Из моих эскадрильских только у одного жена работу нашла в городе. Да и то в поликлинике, а там тоже два месяца как не платят. У троих - дети маленькие. Больно видеть - ведь просто голодают. Лейтенанты домой в термосах обеды и ужины таскают. На троих делят.
…Плохая в этом году картошка. В прошлом еще ничего была. И нам хватало, и лейтенантам мешок в месяц получалось привозить. А в этом - дай Бог, самим прокормиться. Юлька с Вовкой растут не по дням, а по часам. Полгода назад обоим джинсы купил, а теперь совсем малы стали. Третью зиму в китайских пуховиках ходят. Перья, как с кур, сыпятся. Руки скоро по локоть из рукавов вылезут. Думал, деньги получу - куплю новые. Да только теперь все за долги уйдет…
Марина что-то совсем в этом году сдала. Почки на здешней воде посадила. Две недели в больнице пролежала. Хорошо, Николаев на лекарства одолжил. Подняли на ноги. Да только это все временно. Лечиться надо по-настоящему, ехать в санаторий. А это опять деньги…
За восемь месяцев я налетал двадцать шесть часов. Три с минутами - за месяц. Смешно! Летчик 1-го класса. Недавно заметил, что боюсь садиться в кабину - нет уверенности в себе. В соседнем полку недавно один ас вообще "на брюхо" сел. Шасси забыл выпустить. И ведь не какой-нибудь там лейтенант-первогодок, а целый "замкомэска", первоклассный летчик. Когда-то нам рассказывали, как ужастик, о том, что на Кубе из-за блокады летчики по сорок часов в год летают. Нам бы этот налет! Были же годы, когда я по сто двадцать часов имел… А теперь ИАС - инженерно-авиационная служба - на смену выставляет четыре машины. И не потому, что топлива мало - это само собой. А потому, что "БГ" машин больше нет - боеготовых. С трех эскадрилий мы ужались за три года до двух. С тридцати шести до двадцати. Да и из оставшихся на полеты из трех одна кое-как собирается. Многих запчастей нет и уже никогда не будет - заводы, их производившие, давно закрыты. Еще год - и из двадцати самолетов пяти не останется. Почти у всех двигателей осталось по двадцать-тридцать часов ресурса. Добьем их, и все. Можно распускать полк по домам.
…Я еще ничего - держусь. А вот заехал на прошлой неделе к Игорю Матюшенко - однокашнику по училищу. Его в прошлом году в Москву забрали в службу безопасности полетов. Так у него вообще - мрак. Живет в каком-то бараке. Комната полуподвальная, на стенах подтеки, сыро. Игорь на службе был, встретила жена. Увидела меня - застыла, как вкопанная, в дверях. Я думал, может, не вовремя, или обиду за что на меня затаила. А она вдруг разревелась как белуга. Прости, говорит, Андрей, у нас даже хлеба дома нет. Вчера последний стакан гречки сварила. Месяц без масла сидим, детей к старикам в Ярославль отправили… Был у меня полтинник - Марина дала детям тетрадки купить. В общем, я на него купила им ведро картошки, хлеба, лука и полкило сахара. Еду домой и думаю: до чего же нас этот беспалый довел. Если полковник-летчик с голодухи пухнет!
Гарнизон медленно вымирает. Люди разъезжаются кто куда. За год в полку двадцать офицеров уволились. Из десяти лейтенантов пять осталось. Все, кому есть куда уйти, кто работу "на гражданке" находит - все уходят. Остаются такие вот, как я, "старики". У кого по России ни родных, ни квартир. Матушка моя в поселке под Псковом. Хочет продать квартиру и ко мне перебраться. У них в прошлую зиму даже не топили. Завод, при котором поселок жил, закрылся, все оборудование, а заодно и котельную, хозяева продали в Эстонию на металлолом. "Буржуйкой", оставшейся с войны, грелась, на ней же и готовила. Газ им тоже перекрыли. Школа ее еще в прошлом году закрылась. А у меня все же три комнаты, участок земли в деревне. Марина, вообще, говорит, давай, пока гарнизон совсем не разогнали, продадим или поменяем квартиру на дом в деревне. Там в советские времена коттеджи понастроили для колхозников. Их чеченцы потом позанимали, да только теперь они уезжают, продают.
Что ж, может быть, она и права. Побыл летчиком, подполковником - пора и в крестьяне. Земля всегда прокормит. А тем более с военной пенсией в придачу.
…Эх, плохая нынче картошка. Хорошо, что поросенка не взял. Марине предложила бухгалтерша на работе. Мол, бери, выкормишь. Я даже хотел, было, в гараже загородку для него сделать. А потом сомнение взяло. Чем кормить? Была надежда на картошку, да только куда теперь. Ну да ничего, перезимуем. Капусты наквасили, огурцов сорок банок закрыли, грибы, варенье, клюква…
Говорят, должны керосин завезти. Так что на той неделе, может быть, пару летных смен отработаем. У меня "ночные" допуски вот закончатся. Еще хотя бы часов десять до нового года налетать - и можно дальше жить. Ты уж, Влад, извини, что в поле тебя встречаю. Такие нынче времена. Это раньше ты к нам приезжал собирать материал о новых методиках боевой подготовки, об учениях, о лучшем авиагарнизоне округа. А теперь, сам видишь, - все больше о картошке…
Сейчас гряду закончим, костерок разведем, напечем картошки! Соль у меня пока есть. Тогда твою бутылку и устаканим во славу российских ВВС…
Записал Владислав ШУРЫГИН
Тверская область, Н-ский авиационный полк
РАЗОРИЛИСЬ
В ПЕРИОД нового кризиса, потрясшего Россию, в потоке зловещих слухов о предстоящем голоде, в ожидании повышения уже и так взлетевших цен на товары первой необходимости - все чаще слышу от замордованных "реформами" людей: "Ничего и никого уже не жалко… " Кто так говорит, тот обычно предрекает (вернее, обещает) гражданскую войну - кровавую баню в одну шестую часть суши и поболе… Чтоб всему миру ударил в нос селитровый запашок рассейской демократии…
Иные говорят: "Никого не жаль, кроме детишек. Все они такие беззащитные и ни в чем, собственно, неповинные."
Третьи говорят, горько вздыхая: "Э-эх, измываются над нашим народом. Русских жалко".
- А не жалко вам "новых русских”? - спрашиваю.
Многие не понимают, о чем это я. Хотя нынешний кризис характерен именно тем, что под откос отправились тысячи накопленных за последние годы состояний. За этим - личные трагедии, но за этим социальная тенденция. Обвал рубля, банковская неразбериха страшно ударили по русским предпринимателям, классу средних собственников, которые связали свой бизнес с производством или другой деятельностью в России. Не о крупных банковских спекулянтах и их обслуге идет речь, но именно о людях, пытавшихся в современных условиях формировать в России собственное дело.
