Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 5 2015)
Наталия ЗАЗУЛИНА
Наталия Николаевна Зазулина родилась в Ленинграде. Окончила исторический факультет ЛГУ и Московский финансовый институт. Работала зам. генерального директора «Независимой газеты», также в фонде Святейшего Патриарха Алексия II «Примирение и согласие». Автор многочисленных книг и монографий по истории ХIХ века.
Екатерина ИШИМЦЕВА
Екатерина Владимировна Ишимцева родилась в Иркутске. Окончила ВТУ им. М. Щепкина (х/р курса – Ю.М. Соломин). Актриса театра и кино. Постоянно работает в московском театре «Сфера».
В настоящее время учится на ВЛК Литературного института им. А.М. Горького. Публиковалась в газетах, журналах, альманахах. Автор двух книг стихов.
Теги: литературный процесс , А. Дельвиг
«Случайное – случается»
* * *
От далёкой дороги усталый,
Я впервые в Москве побывал.
Я Москвы не увидел сначала.
Я увидел - огромный вокзал.
В неоглядно вознёсшемся зале,
В ярком свете, похожем на мглу,
Пили, ели. И пели. И спали.
На скамьях, на тюках, на полу.
Билась радость, томилась обида,
В беглом взгляде мелькала вина.
За спиной старика инвалида
Громовая стояла война[?]
Я на площадь широкую вышел –
Долгожданного счастья глотнул.
Я сначала Москвы не расслышал.
Я расслышал – рокочущий гул.
Необъятно-глухой, разноликий,
Обдающий дыханьем густым.
Разнозначащий. Разноязыкий.
Над землёю стоящий, как дым.
Бились скомканно звуки, срывались,
Резко дыбились. С разных сторон
Накатившись, скрестились, смешались
Вологодчина, Курщина, Дон.
Обнажив свои дали сквозные,
Все дороги свои и поля,
Вся огромная встала Россия,
Вся безмерная встала земля.
Молдаван, и таджиков, и сванов,
И узбеков слились голоса.
Высь нагорий – и ширь океанов.
Беспредельность степей – и леса.
И подрагивал купол тяжёлый.
И – как ветер тяжёлый – гудел.
…И железный – из рупора – голос
Несгибаемо твёрдо гремел.
* * *
Протяжно-длинной чередой,
Как будто ровные ступени,
В березняке перед тобой
Лежали солнечные тени.
В цветочно-солнечной пыли
Переступал ты эти тени –
И мнилось: ввысь тебя вели,
Всё ввысь вели тебя ступени.
И в этой солнечной пыли
Обратно шёл чрез эти тени.
И вновь казалось: ввысь вели,
Всё ввысь вели тебя ступени.
И вновь вперёд, вперёд влеклись
Шаги твои чрез эти тени.
И вновь, и вновь казалось: ввысь,
Всё ввысь, всё ввысь вели ступени.
* * *
Не буйству верь, а кротости,
Чтоб не дойти до пропасти.
В ней, в строгой, в стойкой кротости,
Есть непреклонность крепости.
Нет, нет, не отсвет робости,
Нет, нет, не признак слабости –
Блеск одоленья, радости
В ней, в строгой, в стойкой кротости.
БАЛЛАДА О ДЕТСТВЕ
Поляны светятся дымясь.
Река со стоном пронеслась.
Растаял снег, просохла грязь.
Пора садить картошку.
Шумит трава. Палит жара.
Над ухом – пенье комара.
Бескрайний день. Пришла пора
Окучивать картошку.
Туманная встаёт заря.
Последнее тепло даря,
Настало время сентября –
Пора копать картошку.
Метель. Мороз за дверью зол.
Декабрь рассерженный пришёл.
Зима пришла. Садись за стол.
Мы будем есть картошку.
* * *
Обыкновенная резьба
И по окну, и по карнизу.
Обыкновенная изба.
Уже стара. И смотрит книзу.
Едва лишь вымолвлю "крыльцо" –
Изба представится мне птицей,
У ней подбитое крыло,
Ей в синь рассветную не взвиться.
И тускловатое окно
Вдруг ясным обернётся оком,
Истосковавшимся давно
О небе чистом и высоком.
* * *
На полоске – брюква.
На болоте – клюква.
Кроме клюквы – кряква.
Кроме кряквы – лягва.
Лето потемнело.
Быстро пролетело.
Эхо прозвенело:
Вновь пора за дело.
Отшумела жатва.
Отсветился смутно
Дождь тугой, как дратва.
Засверкало утро.
Ярче стала клюква.
А на поле – брюква.
А на грядке – тыква.
А в тетрадке – буква.
* * *
Глубина и прозрачность в природе.
Успокоился лес, не шумит.
В опустевшем лесу на колоде
Человек пригорюнясь сидит.
Но кручина его – не кручинна,
А легка и добра. И светла.
И летуча. Она беспричинна.
Неизвестно откуда пришла.
Шелест, свет в ней и дальняя сойка.
И блестящая, тонкая нить.
И печали в ней ровно настолько,
Чтобы счастью – законченным быть.
ПЕСНЯ И ВЕТЕР
– Вновь, и снова, и опять
Светит, душу согревая,
Мысль весёлая такая:
Вот бы ветер обогнать.
– Но, чтоб ветер обогнать,
Надо ветер тот догнать,
Все его, за пядью пядь,
Все дороги повторяя.
– Радость есть ещё другая,
Радость, солнцем налитая.
– А какая? А какая?
– Обогнать – не догоняя.
* * *
– Этой встречей ты душу встревожил,
Всё былое сумел взворошить.
Как ты годы прошедшие прожил?
– Я не жил – лишь готовился жить.
– Ну а нынче? Уже приготовясь?
Что же нынче ты будешь вершить?
– Не живу и теперь – лишь готовлюсь.
Не живу – лишь готовлюсь я жить.
– Ну а в будущем? Что же о жизни
Будешь в будущем ты говорить?
– Как готовился долго я к жизни,
Как всю жизнь я готовился жить.
* * *
Воздушно-тонкая листва
Воздушно-тонкого овала
Воздушно-тонкие слова
Воздушно-тонко прошептала.
Какая сила в них была,
Лесная птица разъяснила,
А что и птица не смогла,
Моя душа договорила.
* * *
Зорче смотришь – больше видишь.
Больше видишь – строже судишь.
Строже судишь – тише едешь.
Тише едешь – дальше будешь.
Туча с гулом вдаль умчалась.
Над землёй листки лучатся.
Есть в летящей жизни радость.
Есть в ней, есть в ней, есть и счастье.
* * *
Врасплох случайное случается,
И посему, и посему
Случайным зваться полагается
Ему, случайному сему.
Но ведь случайное – случается,
А посему, а посему
Ему причина полагается,
Как неслучайному всему.
А коль причина полагается,
Как полагается всему,
Случайным быть как полагается
Не полагается ему.
* * *
Шелестящая листва ли,
Молчаливый ли привет,
Песни тающей слова ли,
Песни тающей в ответ, –
Угасающей печали
Забывающийся след
В убегающие дали
Удаляющихся лет?..
* * *
С лесной рекой наедине
Стоял в лесистой стороне –
И тень лучей на ярком дне,
Светясь, цвела навстречу мне.
В другой, далёкой стороне,
Как в юном, радующем сне,
Былые годы снятся мне,
Как тени на песчаном дне.
5 февраля замечательному русскому поэту и давнему другу нашей редакции Василию Ивановичу Казанцеву – 80 лет! «ЛГ» поздравляет юбиляра, желает ему долгих лет жизни и новых проникновенных стихов.
Теги: Казанцев Василий
Для общей пользы
Как уже сообщала "ЛГ", во Всероссийском музее А.С. Пушкина прошли торжественные мероприятия, явившиеся прологом открытия Года литературы в России.
На вопросы «ЛГ» отвечает отдавший более четверти века своей жизни Всероссийскому музею А.С. Пушкина его директор, доктор культурологии, профессор, заслуженный деятель искусств РФ, член Пушкинской комиссии РАН Сергей НЕКРАСОВ.
- Когда-то молодой Пушкин написал: «Старик Державин нас заметил[?]» И в этом было что-то провидческое, ведь в этом собирательном слове «нас» оказался не только он сам, но и другие знаковые имена – В. Кюхельбекер, А. Дельвиг...
– Когда-то Державин «заметил» юного лицеиста Пушкина. Сейчас же, 200 лет спустя, пришло время «заметить» культуру в целом и литературу в частности. На смену завершившемуся Году культуры в Россию пришёл Год литературы. И это очень хорошо, потому что позволит привлечь внимание к нашей словесности, к её истории, к её состоянию, к литературным музеям. Мне кажется, что сама судьба, сама история дала нам прекрасный пролог к началу этого Года литературы. В эти дни мы отмечаем 200-летие знаменитого лицейского экзамена, того самого экзамена, на котором патриарх русской поэзии Г. Державин, услышав оду «Воспоминания в Царском Селе», признал Пушкина своим преемником. Произошло знаменательное событие: тысячелетняя русская литература, ведущая свою историю с самых ранних веков, вступила в золотой век, век Пушкина. И это для нас чрезвычайно важно. Та лицейская встреча, конечно же, соединила предшествующий литературный век с веком новым, сохранив при этом преемственность и непрерывность развития русской литературы. В начале ХХ века художник Репин создал замечательное полотно «Пушкин на лицейском экзамене» – это стало наглядным, зримым воплощением начала нового этапа русской литературы, о котором мы сейчас говорим.
