Газета Завтра Газета - Газета Завтра 869 (28 2010)
Но сильный Китай не дает России никакой панацеи. Наоборот. При сохранении модели "путинской стабильности" речь скоро может пойти уже не только о концессиях на природные ресурсы, но и о прямой уступке территорий великим державам Дальнего Востока (КНР и Японии).
Полагаю, что России предстоит занять более активную позицию. И позиция эта должна состоять не в том, чтобы "прислониться" к Западу или к Востоку. Такая постановка дела погубит страну. Россия должна выступить как партнер суперцивилизаций, способный к маневрированию и торгу по поводу того, кого она поддержит в той или иной спорной ситуации. В ближайшие десятилетия максимум на что может рассчитывать Россия — это на роль той малой "парламентской фракции" в мировой политике, за поддержку которой сражаются противоборствующие большие фракции. Но здесь нужен во главе России политик с филигранным мышлением и сознанием гроссмейстера. Его явление в нынешней ситуации может показаться невероятным чудом, но такой политик необходим.
"ЗАВТРА". Сейчас все больше разгорается деятельность доминирующих во власти и в СМИ группировок по реанимации ельцинской линии и в целом 90-х годов. Куда это может нас привести?
В.А. Ельцинская линия, к сожалению, никуда не делась. Это закономерно, что она перешла в 2000-е годы в новое качество. Возьмите Чубайса, недавно награжденного орденом "За заслуги перед Отечеством". Его что, нужно как-то реанимировать? И вытеснение так называемых "правых" из Госдумы в 2007 году означало осознанный выбор: нужно было временно убрать электоральный раздражитель, перевести этих игроков на скамейку запасных.
Свежий экспертный доклад Немцова и Милова "Путин. Итоги. 10 лет" изобилует множеством уколов в адрес премьера, некоторые их выражения, вроде характеристики олимпийских сочинских строек как памятника "самодурству и бесхозяйственности Путина", призваны вызвать в народе сочувствие. Но, несмотря на критику путинского передела собственности, немцовы и иже с ними оставляют за скобками главное: вопрос о том, кому служит режим, как он связан с транснациональной системой управления финансовыми потоками. Нынешний режим подчинен не столько отечественным, сколько мировым олигархам, и против патриотических сил России выступает глобальная система с ее огромными ресурсами и возможностями. Эту тайну нам немцовы и миловы не раскроют, потому что сами прописаны в той же системе.
Критерии, по которым можно судить о глубокой зависимости РФ и ее властей от внешних центров силы, можно перечислить. Возьмем лишь самые недавние события, которые еще на слуху. Во внешнеполитическом измерении можно назвать такие лакмусовые бумажки, как попытка газового блицкрига против Белоруссии, а также еще более разрушительный шаг — фактическая сдача Ирана, переход в лагерь его стратегических противников за весьма эфемерные выгоды, которые сулят США и Израиль. Вред от этого огромен — он проявится и в экономических потерях, и в потерях геополитических по нескольким направлениям, прежде всего, по направлению "Индия—Пакистан—Иран". Велики и репутационные потери России, которую перестают уважать не только на Востоке, но и на Западе, и в том же Израиле.
Другой лакмус, внутриполитический, был явлен недавно на XIV Санкт-Петербургском Экономическом форуме, где власти специально демонстрировали перед внешними силами свою лояльность и политкорректность, приверженность доведенной до абсурда идее модернизации исключительно силами частного бизнеса. В этом ряду стоят и решения о сокращении числа стратегических предприятий с 208 до 41, федеральных унитарных предприятий — с 230 до 159, а также сокращение бюджетной поддержки образования. В этом же ряду и инициативы Дворковича и Кудрина по сокращению бюджетного дефицита, включая такую идею, как повышение пенсионного возраста. Хочу подчеркнуть, это не новая политика по сравнению с пресловутой путинской стабильностью, это расцвет и апогей той же политики (с поправкой на условия кризиса и катастрофической нехватки финансов у Кремля).
"ЗАВТРА". Каковы же ваши прогнозы на ближайшую и среднесрочную перспективу для РФ ?
В.А. Складывается ощущение, что никто всерьез не озабочен стратегическим обеспечением безопасности и выживания даже этого плутократического государства. По многим показателям оно стоит на критической грани. После вероятного удара второй волны мирового кризиса слабый корпус РФ треснет.
Думаю, что скоро появятся политики, которые громко назовут вещи своими именами. Эти новые политики вряд ли пойдут на союз с нынешними олигархами или с тем же Ходорковским. Единственное сильное место олигархов — их деньги. Однако никто из них не сможет в чем-либо убедить народ. В политическом плане и в плане авторитета в народе наши олигархи — мокрицы. Устраните внешнюю поддержку — и они будут сметены в несколько дней.
Жаль, если на волне кризиса и краха нынешней системы наверх выплывут демагоги и популисты, приверженные демагогии и простым силовым методам. А такой сценарий вполне вероятен.
"ЗАВТРА". И как предотвратить такое сползание к катастрофе?
В.А. Идеологию переходного периода мы недавно обозначили как "новую опричнину". Отчасти эту тему раскрыл на страницах "Завтра" в статье об "инновационной опричнине" Лаврентия Берии Максим Калашников. (Хочу подчеркнуть, что Берия выступил в этом качестве не как глава НКВД, а как глава спецкорпорации, занимавшейся атомной проблематикой и высокими технологиями; на тот момент ни МГБ, ни МВД он уже не возглавлял.) Для нас в этой идее главным является не репрессивный характер опричнины, а заложенный в ней образ "инобытия" внутри застойного, прогнившего государства. Только "инобытие": кадровое, правовое, институциональное, — может реализовать инновации и обновить страну. Но "опричнина" в условиях бурного роста и "опричнина" в условиях загнивания системы, конечно, имеют свои особенности. Сегодня придется заниматься санацией государства, потому что сопротивление реальным преобразованиям будет сильным.
У нас есть подробная программа. Не вижу смысла пересказывать Русскую доктрину, которая за пять лет устарела лишь в деталях, а в сущности остается столь же актуальной. Суть предлагаемой нами идеологии и программы преобразований — формирование кентавра ортодоксии и инновационной экономики, высокой духовности и высоких технологий. В таком кентавре проявится лицо той России, какой ей предстоит быть в XXI веке. Его носителем должен выступить новый атакующий класс — имперский, авторитарный, а не либерально-демократический. Это должен быть класс поддержки диктатуры сверхиндустриализма, не сменяющего промышленный уклад, а нарастающего над ним как его продолжение и развитие. (А не "постиндустриальных" химер, этой смеси маниловщины — выращивания руками олигархов "яблоневых садов" модернизации с чичиковщиной — перепродажей за счет казны "мертвых душ" псевдо-инноваций, фиктивных нанотехнологий и пустопорожних технопарков.)
Ростки сверхиндустриализма в недрах индустриализма, в том числе, и прежде всего, советского, были вполне очевидны: это ядерная энергетика, космос, искусственный интеллект, уже начинавшиеся разработки в области биотехнологий. Так называемый "постиндустриализм" увел развитие технологий с магистрального пути на боковые — связанные с сугубо информационными технологиями, мобильной телефонией, виртуальной реальностью, усыпляющей, а не побуждающей к новому витку те творческие силы, которые кипели в людях на индустриальной стадии развития. В итоге вместо изобретателей и творцов, вместо технократов и мастеров решения сложных производительных задач, мы получаем игроков и спекулянтов как основу и "соль" современной цивилизации.
Динамика, которую задаст наша программа преобразований, будет консервативной. Внедрение чего-то нового невозможно, если оно не происходит на базе качественно поддержанной и воспроизведенной традиции. В противном случае инновации приведут лишь к цепной реакции мутаций, то есть аварий, разрушительных для национальной идентичности, сдвижек, ведущих в конечном счете к утрате русскости как ощущения собственной страны, собственного народа. Мы в ИДК стремимся глубоко осмысливать эту проблему — и не побоюсь сказать, мы знаем, как нужно встроить национальную и политическую традицию в поток динамичных преобразований, чтобы эту традицию не растерять.
