Газета Завтра - Газета Завтра 797 (61 2009)
Как здесь не вспомнить Александра Сергеевича Пушкина:
"Потворствовать греху
есть то же преступление;
Карая одного, спасаю многих я".
Никакого моратория на смертную казнь в России нет. Есть только постановление Конституционного суда N 3-П от 2 февраля 1999 г., в соответствии с которым смертная казнь в нашей стране должна применяться, когда во всех субъектах Федерации будут созданы суды присяжных. В наступившем году должны быть образованы суды присяжных в Чечне — последнем субъекте РФ , где их пока нет. И тогда все будет зависеть от воли нашего судейского корпуса. Никаких других правовых ограничений не существует. В соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах ( статья 6 ) смертные приговоры могут выноситься за самые тяжкие преступления.
Указанный Международный пакт неразрывно связан со Всеобщей декларацией прав человека и является универсальным документом ООН, которым руководствуются и США, и Китай, и другие государства, имеющие смертную казнь в своем законодательстве.
Протокол N 6 к Европейской Конвенции о защите прав и основных свобод человека об отмене смертной казни Россией подписан, но не ратифицирован. Протокол N 6 — документ региональный и не носит универсального характера. В иерархии международно-правовых документов он стоит ниже Международного пакта и не является препятствием для вынесения и исполнения в России смертных приговоров.
Какая может сложиться ситуация со смертной казнью после введения повсеместно суда присяжных? Весьма парадоксальная. Согласно Конституции России по всем делам, где предусмотрена смертная казнь, обвиняемый вправе требовать рассмотрения своего дела в суде присяжных. Это касалось и террористов, и диверсантов, и членов незаконных вооруженных формирований, и участников массовых беспорядков, если они в ходе совершения этих преступлений убивали людей. И всегда эти дела рассматривались по совокупности с убийствами.
Но в конце прошлого года наши законодатели решили вывести террористов, диверсантов, мятежников из-под юрисдикции суда присяжных. И так сконструировали новую редакцию статей УК, что теперь этим особо опасным преступникам смертная казнь не грозит. А значит, они не могут требовать суда присяжных.
Получилась полная ШИЗОФРЕНИЯ: человек, совершивший убийство, например, из хулиганских побуждений или из кровной мести, или общеопасным способом, или убивший двух и более человек, может быть приговорен к смертной казни, а террорист, взорвавший людей, — нет. Нет для террориста-убийцы такого наказания в новой редакции УК. Нормально это для кризисной ситуации?
А что делают в это время американцы? Они продлили срок действия своего специального закона "Патриот" (принятого после 11 сентября 2001 г.), где применение смертной казни за федеральные преступления распространяется на лиц, причастных к террористическим актам, приводящим к гибели людей (в том числе тех, кто доставляет материалы для совершения терактов, тех, кто участвует в заговоре о нападении на систему общественного транспорта, и тех, кто участвует в нападении на суда и морские объекты).
Продолжение следует
Михаил Делягин ЧУМА НА ОБА ИХ ДОМА «Стерилизаторы», «инноваторы» и реалисты
Глобальным кризисом наконец-то озаботились "партия власти" и Торгово-промышленная Палата России. Они провели заседание экономической секции форума "Стратегия-2020", посвященное этой теме. Как натужный оптимизм официальной пропаганды, так и непонимание официальными экономистами сути идущих процессов проявилось в бодряческом лозунге "Кризис как развитие". Однако реанимация данного форума (прошлое, первое заседание состоялось почти год назад, в апреле 2008 года — накануне съезда "Единой России") и приглашение на него критиков путинской экономической политики — по иронии судьбы, четырех Михаилов: Хазина, Леонтьева, Юрьева и Ершова свидетельствовали об отчаянии и растерянности "властной вертикали".
В результате заседание показало три основные течения современной экономической мысли:
— либеральный фундаментализм, ориентированный, как в 90-е годы, на ужесточение финансовой политики любой ценой,
— инновационная маниловщина, заключающаяся в рассказывании сказок о слепо копируемой у Запада инновационной экономике;
— реализм, разъясняющий характер и причины современного кризиса и имеющий ясные рецепты выхода из него, неприемлемые для путинского государства по политическим причинам.
Наиболее интересной деталью обсуждения стало участие в нем Владислава Суркова. Мозг Старой площади в своем выступлении решительно отмежевался от либеральных фундаменталистов. Многократно подчеркнув и преувеличив свою экономическую неграмотность и указав на недопустимость расточительства, он, тем не менее, совершенно недвусмысленно заявил, что догмы либерального фундаментализма, в том числе его ориентация на стерилизацию денежной массы, — блокируют развитие и потому неприемлемы. По крайней мере, на словах Сурков объявил войну либеральным фундаменталистам, назвав "жалкой" их цель накопления денег на "черный день" и резюмировав свое выступление словами "партия стерилизаторов не должна победить".
Понятно, что он хочет застраховаться от попадания под удар силового клана, направленный против Кудрина. Понятно, что в правящей клептократии идет кастинг на роль "козла отпущения", и Сурков предусмотрительно дистанцируется от вероятных кандидатов из числа либеральных фундаменталистов. Однако ясно и иное: бесплодность этого течения и его разрушительный догматизм, превратившись в реальную опасность для государства, начинают всё больше раздражать его наиболее умных и прозорливых адептов, приближающихся к пониманию того, что Кудрин и Игнатьев представляют для власти российской клептократии неизмеримо большую угрозу, чем Каспаров и Лимонов.
"СТЕРИЛИЗАТОРЫ": ОНИ НИЧЕГО НЕ ЗАБЫЛИ И НИЧЕМУ НЕ НАУЧИЛИСЬ
Заседание открыл председательствующий на нем президент "профсоюза олигархов" — РСПП — Шохин. Этот бывший министр правительства Гайдара прославился в начале кризиса предложением отменить двухмесячное выходное пособие для увольняемых по сокращению и получил на следующий же день после этого орден "За заслуги перед Отечеством".
Нудно и неточно рассказав о кризисе (и чистосердечно признав крах всей официальной экономической мысли, которая в апреле 2008 года занималась вопросом выхода России на пятое место в мире по объему ВВП), Шохин старательно поискал в кризисе позитивные стороны вроде ухода с рынка неконкурентоспособных компаний. При этом он выразил несогласие с Грефом, который всласть поиздевался над официальным лозунгом "Кризис — это возможность" (мол, если ваш автомобиль на полном ходу врезался в столб, вся ваша возможность — валяться на больничной койке), и выразил вечную для либералов надежду на приход в Россию стратегических иностранных инвесторов.
Выступивший за ним Вьюгин продемонстрировал потрясающую ограниченность, назвав сутью кризиса и основной проблемой России "бегство капитала от разрушающихся под давлением долгов компаний". Вьюгин считает выходом из кризиса привлечение в Россию иностранного капитала при помощи внешних займов и подчинения финансовой политики интересам "понятности и прозрачности" для внешних кредиторов, то есть, по сути, требованиям МВФ.
Интересы внешних кредиторов требуют превышения экспорта над импортом и "отказа от обязательств по уровню курса рубля", то есть девальвации. Чтобы она не была слишком большой, надо ужесточить финансовую политику, предельно сжав финансирование банков и экономики.
Понятно, что проповедуемый Вьюгиным возврат в 90-е годы не может привести ни к какому иному результату, кроме полученной его единомышленниками в 1998 году катастрофы.
Выступления либеральных фундаменталистов в полной мере обнажили убожество официальной, то есть либеральной "экономической теории". Это проявилось даже формально: если Михаил Хазин и Михаил Леонтьев вынужденно перебирали время, и председательствующий Шохин прерывал и ограничивал их, то представителям официальной точки зрения просто нечего было сказать, и они часто заканчивали выступления до исчерпания лимита времени.
СКАЗКИ «ИННОВАТОРОВ»
Заместитель министра экономики РФ, бывший сотрудник Дворковича Воскресенский заявил, что "концепция-2020" предусматривает качественное изменение страны за 12 лет, и пересматривать этот подход не следует. Лозунг инновационной экономики, по его мнению, означает не развитие высокотехнологичных отраслей, но открытие общества ко всему новому и к новым технологиям не только в производстве, но и во всех сферах общественной жизни. При этом вопрос о нужности и полезности "новых" технологий Воскресенским в принципе не рассматривался; судя по всему, любая новизна по определению кажется ему благом.
