Газета Завтра Газета - Газета Завтра 479 (4 2003)
Для народов Украины и России расширение статусно-институциональных международных возможностей государств — это один из аспектов защиты своего права на полноценное будущее. В этом плане внутренняя и внешняя проблематика тесно переплетаются.
Когда "прагматичные", но нечистоплотные дельцы много говорят о "братских узах" между народами, это означает, скорее всего, одно. В данный момент их собственный интерес в определенной мере совпадает с интенсификацией некоторых сегментов экономического и торгового сотрудничества. Может совпадать и интерес политический, привычно трансформируемый в бизнес-интересы.
Компартия Украины не отрицает необходимости сугубо прагматического анализа украинско-российских отношений. Например, в таком их аспекте, как долги за энергоносители. Тем более, что делают эти долги одни, причем, наживаясь соответственно их росту, а расплачиваться приходится нынешнему обездоленному народу, не избежать этого и будущим поколениям.
Конечно, нужно научиться составлять точные балансовые сметы взаимных расчетов. Только поможет ли чисто бухгалтерский подход решить проблему сначала физического (в Украине вопрос стоит именно так), а затем и полноценного социокультурного выживания и развития уникальной славянской цивилизации?
Несложно определить примерный валютный эквивалент внезапным фальшивым всплескам любви к России в среде нынешней украинской властной верхушки. Но все же не они и не доходы газовых или других контор должны определять главные параметры взаимодействия двух народов. В сегодняшнем однополюсном мире миссия России далеко не исчерпывается ее экономическим потенциалом. Он — лишь одна из опор для достижения баланса в мире ради его спасения. И речь идет не только о цивилизационном разнообразии, но и о необходимом силовом противовесе, сдерживающем от соблазна решать все мировые проблемы с позиции грубой силы теми, кто претендует на роль миссионеров и учащих уму-разуму отсталых "аборигенов". С мощной Россией, способной отстоять право народов на собственное — органично-историческое, с вековыми ценностями, уникальной спецификой — развитие связаны многие наши надежды. С Россией, которая будет в состоянии сдерживать перекосы вестернизации, ведущие к высокотехнологичному примитивизму. Во многом общее культурно-цивилизационное наследие, которое нам вместе удалось сохранить в разрушительных войнах, нужно уберечь и от "рыночно-прагматичной абсорбции".
Достаточно часто высказывается мысль, что историческая миссия России выполнима лишь в союзе с Украиной. Остается уточнить. Подходит ли для такого союза стандартная униформа прагматизма в сочетании с ритуальной, но пустой риторикой о "братстве"? Если отождествлять Украину с Кучмой, с его окружением, что ж, это, пожалуй, так.
Развитие ситуации в Украине во многом зависит от позиции России. Последняя имеет существенное влияние на украинский фактор в Европе. Однако не преувеличивая и не преуменьшая значение этого фактора отметим, что от внутренних преобразований в Украине в значительной мере будет зависеть и успешность украинско-российского сотрудничества, выходящего за рамки "бухгалтерского прагматизма". А посему дружбе двух народов — быть. На века.
Киев
АПОСТРОФ
28 января 2003 0
5(480)
Date: 28-01-2002
Author: Оксана Тимофеева
АПОСТРОФ
Тибор Фишер. Философы с большой дороги. М.: ООО "Издательство АСТ", 2002.
"Древо познания не есть древо жизни" — это старая философская истина, ничего, впрочем, ни к жизни, ни к познанию не добавляющая. Тем хуже для "философов" — однажды ее осознав, они чахнут в тоске по "реальному опыту", который начинается только тогда, когда заканчиваются книжки. А книжки для них никогда не заканчиваются, ибо философия предполагает бесконечную работу со своими и чужими текстами. Тем более академическая, место действия которой — кафедра. Тоска по "реальному" только провоцирует их умножать количество книжек, баррикадами встающих на пути к опыту "жизни". Реальное и интеллектуальное вступают в противоречие, особенно невротически ощутимое в книжной среде философов.
Представить себе немолодого "толстеющего философа", грабящего банк, довольно трудно без здорового чувства юмора, которым изобилует книга Тибора Фишера "Философы с большой дороги". Ее герой, кембриджский профессор Эдди Гроббс, буквально спасается от философии бегством в другую страну, где, особо не утруждая себя, превращает эту науку в уникальное орудие ограбления (подробности см. в книге).
Он отправляется на поиски той самой "реальности", которая является навязчивым бредом философов. Есть две категории людей. Первые, не вкушавшие плодов философии, очарованы ей, так как предполагают, что в этой неизведанной стихии сокрыто всеобъемлющее знание ("истинная истина"), которое, однако, может быть изложено философом в виде краткого резюме для карманного использования. Вспомним рекламу чая: "философия на каждый день". Этот слоган эксплуатирует романтический образ философии, завораживающий потребителя. (Другие примеры — "философия вкуса", "это не обувь, это — философия"…). Люди данного типа могут приписывать себе, к примеру, популярный титул "философа по жизни". Вторые, собственно философы, испытывают противоположное влечение — к "реальной реальности", которую приписывают простой жизни, не обремененной рефлексией над смыслом бытия. И реальная реальность, и истинная истина равно фантазматичны, но, сталкиваясь, могут обогатить мир любопытными и забавными вещами. Однако эти два типа бытия существуют параллельно, в естественных условиях практически не пересекаясь.
Книга Фишера — своеобразная искусственная среда, где в лице двух героев происходит столкновение, скажем так, "реальной реальности" и "истинной истины". Истинная истина (философ) оказывается плешивой, толстой и постоянно прикладывающейся к бутылке, а реальная реальность (его будущий напарник-бандит) — буквально разваливающейся на отдельные части (калека, по утрам восстанавливающей свое тело, как конструктор, из протезов). Так или иначе, эти две половины, каждая из которых по-своему комична, находят друг друга, чтобы судьба могла предоставить им неслабый шанс.
И здесь необходимо провести грань (скорее, даже, подчеркнуть ее самым жирным шрифтом, так как эта грань уже давно проведена), между телевизором и книгой. Смотря телевизор (или потребляя прочие близкие к нему продукты масс-культуры), мы с каждым днем усваиваем раскручиваемый медиа, кино и рекламой культ молодости и красоты. Многочисленно растиражированные звезды и счастливчики, служащие для нас культурными образцами, сплошь молоды и прекрасны. Возникает ощущение, что необходимы лишь эти два параметра, дабы получить карт-бланш на вход в некую дверь под скромной табличкой "Счастье", где вас ждет и истинная истина, и реальная реальность в одном флаконе, по доступным ценам. Но там, в этом мире, кажется, совсем нет места для старых и больных, а также для лентяев, негодяев и тихих пьяниц.
Другое дело — книга. Фишер даже не то что предоставляет шанс, а просто не дает от него отделаться самым что ни на есть маргиналам. Жалкие с виду бродяги не успевают собирать безвозмездные дары, которыми их забрасывает жизнь. Женщины, роскошь и каждый раз совершенно немыслимая удача становятся настолько привычны, что понимаешь — момента расплаты не будет. Или же он наступит только со смертью — однако и смерть не спешит, вопреки почтенному возрасту героев и их, отнюдь не здоровому, образу жизни. Даже полиция бессильна перед вопиющей праздностью банды философов. Искренне желая, они все же не могут попасть в тюрьму. Единственное усилие, которое приходится совершать Гроббсу — раннее пробуждение. Кроме этого не существует никаких препятствий на пути к очередному ограблению.
Безудержный авантюризм, к тому же, сопровождается неумеренным потреблением алкоголя. Это довольно интересный и важный момент, который нельзя обойти стороной. Мотив беспробудного пьянства в современной литературе, можно сказать, формирует определенную традицию. Склонный к возлияниям герой, от лица которого ведется повествование, культивируется такими сильными авторами, как, например, Крахт или Буковски. Сильно пьющий человек возникает в литературе неспроста. Это мощная фигура противостояниия — с одной стороны, жесточайшему рабочему ритму, не дающему человеку оглянуться и подумать хотя бы о "тщете всего сущего", а с другой — все той же телевизионной и масс-медийной культуре, навязывающей стереотип "элегантного", светски-аристократического отношения к спиртному, который является одним из главных атрибутов буржуазности.
