Газета Завтра - Газета Завтра 782 (46 2008)
Дата 22 октября (по старому стилю) получила в 1649 г. государственный статус в память о взятии в 1612 г. Китай-города народным ополчением, вдохновляемым Казанским образом. Однако по-прежнему оставалась именно днем почитания Казанской Божьей Матери, то есть сохраняла все-таки русско-православный, а не "объединяющий все народы русского государства" характер. О том, как падала популярность праздника по мере присоединения к русскому государству новых народностей, чистосердечно накануне 4 ноября поведал замглавы Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата епископ Егорьевский Марк: "…С самого начала в XVII веке праздник 4 ноября, День Казанской иконы Божией Матери, действительно отмечался как праздник всего народа, поскольку большинство населения исповедовало православие. Со временем он все более перемещался в церковную плоскость, и лишь недавно, когда ему был придан характер церковно-государственного торжества, праздник вновь начал приобретать общенародный статус". Ибо, добавим, хотя православных с дореволюционных пор никак не стало больше, "Единая Россия" придала празднику "Единства" именно церковный оттенок: по ее указанию колокольным звоном аранжировались даже митинги.
Безусловно, День народного Единства призван укреплять авторитет не только "Единой России" и РПЦ, но и династии Романовых. Как подчеркивал за три дня до праздника Б.Грызлов, "4 ноября мы будем вспоминать об окончании Смутного времени, после которого на российский престол взошла династия Романовых. Сегодня мы хотим не просто помнить и уважать историю России, но и делать новые шаги, восстанавливающие связь времен и поколений, прерванную в советский период". Однако зададимся вопросом: связь с какой именно частью монархической традиции, глубоко эволюционировавшей на протяжении веков, нам предлагается символически восстанавливать?
Поистине поражает, что "воскресители" даты 4 ноября, пытающиеся наполнить ее новым смыслом, искусным образом избегают всякого упоминания о том, что в XVIII в. у праздника и впрямь появился этот самый новый смысл. 22 октября 1721 г., решением Правительствующего Сената Царь Петр I был провозглашен Императором Всероссийским, Петром Великим и Отцом Отечества. С этого момента данный день считался и днем основания Российской Империи! (Казалось бы, непосредственного прототипа той самой "России", которая "Единая"…). Но о двойном значении даты сегодня почему-то смеют заикаться лишь правые монархисты да черносотенцы…
Возникает резонный вопрос: почему так много говорится о Смутном времени, в результате которого был признан отказ Русского Царства от Эстляндии, Лифляндии, Курляндии, Карелии (то есть выхода к Балтике), Смоленска, Чернигова и ряда других земель? А вот о начале "великодержавности" России, состоявшейся в результате великих побед Петра, вернувшего в Северной войне указанные земли, - предпочитают вообще не упоминать?! Ведь в результате возникает впечатление, что любой серьезный намек на российскую "великодержавность" тщательно исключается!..
При этом очевидно, что для того, чтобы сохранять сегодня имеющиеся границы, российскому государству необходимы не просто "русско-православные", но именно имперские смыслы! В советский период, кстати, отнюдь не забытые (вспомним хотя бы воспетые в советском кино образы объединителей русских земель).
И, безусловно, необходимо оберегание и возрождение смыслов советских. Ностальгия по СССР в регионах сегодня абсолютно коррелирует со скепсисом по поводу наличествующего российского единства. Как предположил в недавнем интервью сайту regions.ru представитель Северной Осетии в Совете Федерации В.Кадохов: "Того уровня единения и сплочения народов, который существовал во времена Советского Союза, Россия вряд ли сумеет достичь". Его коллега от Кабардино-Балкарии Х.Чеченов, вспоминая о том, как "в любом уголке Советского Союза мы чувствовали себя, как дома", дал еще более жесткое определение: "В России нет тенденции на единение народов страны…"
После югоосетинских событий антимосковский и сепаратистский "разогрев" в России резко усилился. Ингушская ситуация, уже вылившаяся в отставку президента Зязикова, - лишь из наиболее очевидных. "Мессиджи" в адрес центральной власти из Поволжья приобретают новые сочные обертона. Так, в сентябре башкирское общественное движение "КYК БYРЕ" пообещало "проходимцам с федеральными ярлыками", в случае сохранения федерального закона об образовании, организацию скоординированной акции протеста в соседствующих республиках, а Татарский общественный центр стал обсуждать возможность получения Татарстаном независимости…
В то же время приобретают качественно новую остроту акции, призванные унизить советское и российское имперское наследие, в нашем "ближнем зарубежье". 23 сентября 2008 г. было получено официальное разрешение на строительство в центре Таллина, непосредственно рядом с Тынисмяги, на горке Харью, памятника "Крест Свободы": многометрового стеклянного креста, однозначно похожего на Рыцарский крест третьего рейха, в центре которого - эмблема эстонского легиона СС. Проект реализует, в сотрудничестве с Министерством обороны Эстонии, учреждение, в состав которого входит организация бывших эстонских легионеров.
Парадоксально, но идею установления креста на месте Бронзового солдата впервые 2 мая 2007 г. озвучил митрополит Таллинский и всея Эстонии Корнилий. 16 апреля 2008 г. митрополит уточнил, что предложил руководству Эстонии установить крест еще за полгода до (порицаемого им) переноса памятника, мотивировав это следующим образом: "Напротив, пусть лютеранский, но храм, рядом, на Вышгороде - собор. … Ведь война же страшная была. Те же эстонцы были и с одной, и с другой стороны. Как бы то ни было, а крест всегда всех примиряет".
Неужели крест способен примирить жертв фашистских зверств - и фашистов?.. Да и вторая сторона к этому очевидным образом не стремится… К примеру, епископ Андрес Пыдер - "пусть лютеранский, но все же!.." - был главой оценочной комиссии, одобрившей воздвижение фашистского креста, и лично горячо за него ратовал…
О нарастающей антисоветско-антироссийской вакханалии властей Украины написано много, повторяться не буду. Новым является перенос украинских инициатив на территорию соседнего Приднестровья. 14 октября руководство ПМР приняло решение о закладке на территории Бендер памятника гетману Мазепе. Один из авторов этого политического начинания, депутат ВС ПМР и глава украинской организации "Просвiта" В.Боднар, комментировал: "Если Россия идет по пути реабилитации своих политических противников, в том числе царской семьи, ей нужно спокойно отнестись к решению городских властей Бендер". Объяснение, безусловно, наглое. Но и вызывающее российскую власть к ответу на неизбежный вопрос о готовности твердо стоять за собственные смыслы как дореволюционные, так и советские…
Советник победившего на днях кандидата в президенты США Б.Обамы З.Бжезинский 30 октября в интервью "Комсомольской правде" дал нашей стране очередное "ЦУ": Россия не сможет двигаться к Европе и развиваться, пока "думает о себе как об империи" и не обеспечивает должного уровня децентрализации. Без "тяготения" же к более близким отношениям с Европой, Россия, по мнению американского политолога, "превратится в пустое пространство". Не очень понятно, с какой стати г-н Бжезинский нынче обеспокоился проблемой нашего развития. Ибо общеизвестна одна его истинная страсть - по развалу России. Не менее известно, что все русские "тяготения к Европе" вылились в достойный диалог лишь после "имперского рывка" Петра Великого. Если же речь идет об интеграции в Евросоюз, то там целостную Россию никто не ждет, о чем нас уведомляли неоднократно и предельно откровенно…
Отказ от имперского качества, сопровождаемый забвением собственных смыслов, - губителен для развития России. Единство ее народов не должно подменяться "Карнавалом единства". Ибо всегда в тех случаях, когда Карнавал затрагивает смыслы, центральной фигурой данного осовремененного "этнографического мероприятия" вновь становится его подлинная древняя хозяйка - Смерть.
Мария Мамиконян КАМУФЛЯЖНЫЕ МАНИШКИ
Великая путаница в сознании, образовавшаяся после самоубийства СССР, с течением лет не утихает, а как бы даже растет. Это очень понятно. Государство было идеократическим, прежнюю идеологию убрали, новой не возникло. Поначалу считали, что ее может и не быть - дескать, зачем идеология, если есть либеральная проповедь и "интерес" - рыночные времена как-никак! Однако постепенно выяснилось, что без идеологии, так сказать, не вытанцовывается: как минимум государственная жизнь не складывается. А то, что государство все-таки нужно, власть после ельцинского угара понимала.
Однако к этому моменту возник другой устойчивый крен в сознании, прежде всего элитном, - будто бы политтехнологии всемогущи в новом, информационном, обществе. Успехи на ниве пиара действительно были очевидны. Но головокружение от этих успехов привело к тому, что, видимо, те, кто отвечают за здоровье общества (прежде всего умственное и нравственное), сами всерьез стали считать, что "образ" может заменить реальность, а бесконечные "машкерады" - правду жизни. Но жизнь-то стучится в двери, и все чаще в самом неприкрытом виде.
