Газета День Литературы - Газета День Литературы # 136 (2007 12)
Новая книга Владимира Илляшевича, выпущенная в 2007 году таллинским издательством НКО "Фонд поддержки интеграции", так и называется "Русские судьбы Эстонии" – и она, как отмечают издатели книги, показывает "судьбы русских людей в Прибалтике в контексте совместного русско-прибалтийского бытия и общежития". Уходя от сегодняшних политических претензий друг к другу, Владимир Илляшевич приводит в своём исследовании уникальные (и увлекательные) фактологические материалы, показывающие примеры бескорыстного служения русских людей культуре и экономике Эстонии, воссоздаёт портреты тех, кто оставил бесценный цивилизационный след, материальное и духовное наследие в Прибалтике.
Читатель найдёт в книге материалы, посвящённые судьбам великого русского писателя Ф.М. Достоевского, генерала И.К. Григоровича, предков Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и других известных личностей, а также множество документов и справочных материалов, касающихся русской истории в Прибалтике.
СТИХИ И СНЕГ
В рамках Дней чтения и Года русского языка в Новосибирске с большим успехом прошёл всероссийский фестиваль поэзии "Мороз и солнце", по ходу которого состоялись поэтические выступления и встречи с читателями в районном центре Мошково, в городах Искитиме и Бердске, в библиотеке НГУ и в зале Новосибирской областной научной библиотеки. Вот что рассказал об этих мероприятиях журналисту Любови Шалабаевой директор одного из интереснейших в сегодняшней России журналов "Сибирские огни" (нередко намного более интересного, чем даже некоторые из столичных изданий) поэт Владимир Берязев:
“Возрождение внимания к поэзии отрадно и симптоматично, это говорит о том, что в нашем мире что-то меняется. Возможно, люди устали от давления рекламы, масс-медиа, политической шумихи и хотели бы вернуться к истокам подлинной духовности и культуры. Мне кажется, что слушать стихи – древняя и естественная человеческая потребность. Без этого любое разумное существо не может нормально жить”.
Со своими стихотворениями на фестивале выступили лауреат многочисленных литературных премий Светлана Кекова (город Саратов), а также поэт из Санкт-Петербурга, обладатель премии Анны Ахматовой за лучшую поэтическую книгу 2007 года Виталий Дмитриев, который некоторые свои стихи исполнил под гитару. Кроме того, свои стихотворения на встрече прочитал поэт Олег Клишин из города Омска, обладатель специальной премии имени Достоевского.
Представили публике свои новые творения также и новосибирские поэты. Стихи, которые читали все авторы, написаны в лучших традициях русской поэзии. Светлая лирика, тонкая ирония, озорная шутка – в таком ключе проходили практически все встречи. Здесь не было места ничему авангардному, жёсткому, кричащему, хотя в Новосибирске есть и такое направление. К примеру, это широко известные в узких кругах участники творческого объединения "Шорохо". Как можно рассматривать такое явление? Владимир Берязев отвечает на этот вопрос так:
“То, что это у нас есть, само по себе хорошо. Это говорит хотя бы о том, что новое поколение начинает свои поиски. Поиски, прежде всего, самих себя. Эти молодые поэты вырастут, и если они не научатся писать стихи на русском языке, через несколько лет их забудут. Сейчас они ищут себя, и это нормально. Два с половиной века русской поэзии – это время непрерывных поисков. В поэзии сегодня идёт работа внутри традиции. Каждый поэт привносит что-то своё, обновляет её суть или форму. На одной из встреч с читателями выступил со своими стихами английский поэт Энди Крофт. Он прочитал забавное стихотворение на английском языке, написанное онегинской строфой. В этом стихотворении он так описал пять дней своего предыдущего визита в Новосибирск, что даже те, кто не знает английский язык, смогли почувствовать, как удачно звучит в стихах английского поэта лёгкая пушкинская рифма”.
Как всегда, с большим интересом были встречены стихи новосибирских поэтов, среди которых были Владимир Ярцев, Анатолий Соколов, Сергей Самойленко, Владимир Титов, Станислав Михайлов, Марина Акимова, Александр Ахавьев, Дмитрий Рябов и Владимир Яранцев, который завершил поэтический вечер в зале новосибирской филармонии своими, ещё не опубликованными, стихами.
Так для чего всё-таки человеку нужна поэзия, какое место она занимает в его жизни? Владимир Берязев ответил на этот вопрос с присущей ему прямотой и отчасти дерзостью:
“Если человек хочет быть свободным, не зависеть от рекламы, политики, медийных средств, то первое, что он должен сделать в своей жизни, это уничтожить телевизор. Следующий этап – процесс обращения к общим ценностям, возвращение к истокам, к первоначальным ценностям – любви, поэзии, музыке, к вере, конечно, и другим лучшим идеалам…”
Фестиваль поэзии в Новосибирске настолько всем понравился, что его решено сделать ежегодным.
Материалы полосы подготовили Николай ПЕРЕЯСЛОВ и Елена САПРЫКИНА
Леонид Бахревский НОВАЯ МУЗЫКА МИРА
Держу в руках толстую книгу с грифом "московский университет – школе" – "история русской литературы" (под редакцией а.и. журавлевой. м., 2006). прекрасное издание и прекрасный замысел… с обложки сам ломоносов с гордостью и достоинством презентует книгу.
Ультрамодерн – это, в общем, дорога в никуда, дорога, на которой теряются остатки смысла и сам человек. Второй же путь, путь обращения к поруганной и забытой Традиции, таит в себе возможность "возвращения Великих Времён".
Предшествующий нынешнему состоянию вещей модерн, синонимами которого являются "Новое Время" и "Современность", по выражению философа, был "процессом десемантизации и дезонтологизации традиционной системы ценностей". Осознавали то приверженцы идеологии Нового Времени, или нет, они несли с собой чистое отрицание. Когда процесс этот выдохся, да и отрицать, в общем, стало больше нечего, неожиданно пришло осознание того, что никакой положительной, созидательной программы-то у модернистов и не было. Свобода, к которой они звали столетиями, была всего лишь "свободой от". Но для чего она, эта завоёванная "свобода ото всего", вразумительно разъяснить они теперь не в состоянии и, предаваясь нигилистической инерции, лишь продолжают разрушать, теперь уже не Традицию, а само "человеческое". Впереди, таким образом, пропасть. Сзади – "выжженная модерном земля".
Что касается второй версии постмодерна, всё, связанное с этим, наверное, можно было бы уподобить росткам зелёной травки, пробивающейся сквозь асфальт и бетон. Асфальт уже некому обновлять. Залитые бетоном площадки стали никому не нужны. По "современным" трассам уже почти никто не ездит. И вот травка собралась с силами и пробилась к Солнцу. На то, чтобы взрыть всю омертвлённую поверхность, сил у неё пока маловато. Но время течёт. Травка цветёт. Скоро будут семена. Они разлетятся вокруг. Попадут в трещинки. Скоро новые всходы озарят лунный постмодернистский пейзаж. И в перспективе здесь снова будет вольная казачья степь с колокольчиками и ковылём...
В обсуждаемом интервью А.Г. Дугина отсутствует оценка того, на какой стадии разрушения "бетонного покрытия" мы сейчас находимся. Нет и указаний на сами, так сказать, конкретные проявления и феномены нового премодерна в тех или иных сферах. Позволю себе высказать несколько собственных соображений на этот счёт, касаясь лишь сферы художественной. Соображения эти могут быть спорны. Но, возможно, послужат поводом к изложению и других точек зрения.
Я считаю, что одним из проявлений пресловутого нового премодерна является так называемый жанр "фэнтези" в литературе. Знаю, что к произведениям Дж.Р.Р.Толкина отношение в наших православных и традиционалистских кругах сложное. Кто-то даже обозвал его "Властелина колец" – "атлантистской утопией". Но, как представляется, обвинения Толкина в атлантизме надуманы. Англичанин – ещё не означает стопроцентного атлантиста. Безусловно, европоцентризм в мировоззрении Толкина имеет место. И это довольно естественно. Что касается отношения к Традиции, тут Толкин – просто безупречен. Будучи видным профессором Оксфорда, он всю жизнь оставался правоверным католиком, что само по себе весьма показательно для подданного протестанско-англиканской монархии. По свидетельствам знавших Толкина при жизни, он с горечью наблюдал гибель традиционного уклада жизни старой доброй Англии под напором индустриального развития страны. Прежняя жизнь уходила, но сам Профессор держался. В семье Толкина свято блюлись традиционные устои. Неприятие прогресса же у него выражалось даже в том, что он, как говорят, нарочито не пользовался такими техническими изобретениям нового века, как телефон или телеграф.
