Газета Литературы - День Литературы 144 (8 2008)
Но у человека семья, работа; душу свою залатал и — обратно — в людскую суету.
Для таких людей, видя их немощь души, условия создаются самые (по-другому и не скажешь) курортные. Их никто не трогает, ни к чему не принуждает, питаются они с монахами (а такой вкусной и разнообразной кухни ещё поискать), отдыхай человек, выздоравливай. Но… я не помню, когда с таким наслаждением (сам выпросил для себя эту радость) мыл полы в просфорне и коридоре, и (к сожалению своему) больше не могу вспомнить того умиротворения (сколько бы я не ходил после в церковь), которое испытывал на службе в монастырском храме. Я любил всё это. Всё это было моё.
Я сам не видел этого армянина, мне о нём рассказывали. Он так же пришёл в монастырь, привёл семью, умудрился себе выхлопотать отдельную келью (несколько комнат в домике), его никто не беспокоил, он жил тихо, совсем незаметно, никто не встречал его на службе, никто не видел на послушании (на работе), он бесплатно жил, бесплатно ел, занимался какими-то своими делами за стенами монастыря, и длилось всё это довольно продолжительное время. Монахи — те же люди, конечно роптали. Есть такая старая русская поговорка — не любите меня, любите моё.
Этот армянин жил в монастыре, точно на съёмной квартире (точно те бомжи, о которых я выше упомянул), не было в нём ни благоговения, ничего такого в помине. Просто жил, тихо-мирно, но как-то по-своему не по-христиански. Не любите меня, а любите моё — сколько всего в этой фразе…
А если вот посмотреть на это с другой стороны. Какие монахи эти националисты, на армянина вот ропщут…. не монахи, а нацболы, в самом деле! Какие-то антиармяне! Живёт себе армянин, никого не трогает, ест, понимаешь, пьёт, понимаешь. Вам что, жалко?! Монастырь богатый, еды навалом. Бомжи вон на вас работают, эксплуататоры вы этакие, люди вон к вам ходят, полы в сортирах за радость почитают мыть. Вам что, жалко одного тихого армянина с семьёй прокормить, а?!!
У меня нет желания дальше всё это комментировать ни с иронией, ни без иронии. Я вот только что скажу напоследок.
Нам всем, кто живёт в Православной России, очень хочется, чтобы все жили в мире: и евреи, и татары, и армяне, — чтобы все, кто живёт в России, жили в мире — в нашем Господом благословлённом православном мире.
Ровно, как думаю и в Израиле все правоверные иудеи хотят, чтобы все те, кто живёт в их мире: и христиане, и арабы, и армяне, и прочие — если так получилось жить им в Израиле, чтобы все они жили в мире — в обетованном сионском мире.
Разве я не прав?
И ещё несколько слов о том армянине (надеюсь, говоря о нём, я не оскорбил национальных чувств всей Армении?) Не сомневаюсь, что это умный, цивилизованный и просвещённый человек (а иначе, как он мог так долго продержаться в монастыре?). Есть замечательная цитата у Наполеона: "Обращение с евреями в любой стране есть термометр её цивилизован- ности".
В "Дневнике писателя" Достоевский заметил: "Верую даже, что царство мысли и света способно водвориться у нас в нашей России, ещё скорее, может быть, чем где бы то ни было, ибо у нас и теперь никто не захочет стать за идею необходимости озверения одной части людей, для благосостояния другой части, изображающей собою цивилизацию, как это везде во всей Европе".
И знаете, я замечательно понимаю этих монахов. Если сказать проще: "Этот армянин, он что умнее всех, что ли?".
P.S. После смерти царя Соломона еврейское государство разделилось на два царства — Израиль и Иуда. Я не буду цитировать всю 17 главу 4 книги Царств, лишь одно:
"И прогневался Господь сильно на израильтян, и отверг их от лица Своего. Не осталось никого, кроме одного колена Иудина".
Может вопрос мой покажется наивным… и всё же. Если израильтян "не осталось никого"… Если остались и живут поныне лишь потомки Иуды, то бишь иудеи… То почему же нынешнее государство назвали Израиль, а не Иуда?
Себастьян Вилар РОДРИГЕС ЕВРОПА УМЕРЛА В АУШВИЦЕ
Я шёл по улице в Барселоне
и вдруг открыл для себя
ужасную истину -
Европа умерла в Аушвице.
Мы убили шесть миллионов евреев
и заменили их на двадцать
миллионов мусульман
В Аушвице мы сожгли свою культуру,
мышление,
творческий
потенциал,
талант.
Мы разрушили избранный народ,
избранный по-настоящему,
ибо он породил
великих и замечательных людей,
изменивших мир.
Вклад этих людей ощущается
во всех областях жизни: в науке,
искусстве, международной торговле,
но прежде всего — в том, что они
подарили миру понятие совесть.
И вот, под маской терпимости,
желая доказать самим себе,
что мы излечились от вируса
расовой вражды, — мы
открыли ворота
двадцати миллионам мусульман,
которые принесли к нам
религиозный радикализм
и нетерпимость,
преступность и бедность,
вызванные нежеланием работать
и поддерживать
достойное существование
своих семей.
Они превратили
прекрасные города Испании
в часть третьего мира,
тонущую в грязи и преступности.
Они селятся в квартирах,
предоставленных бесплатно
правительством,
и в стенах этих квартир строят планы,
как убить и уничтожить наивных хозяев.
Таким образом, к нашему несчастью,
мы обменяли культуру
на фанатичную ненависть,
творческий дар на дар разрушения.
Мы променяли миролюбие
европейского еврейства,
его свойство заботиться о нормальном
будущем для своих детей,
его упорную привязанность к жизни,
которая считается святой
и неприкосновенной,
на тех, кто ищет смерти,
на людей,
которые желают гибели
себе и другим,
нашим детям и своим детям.
Какую ужасную ошибку совершила ты,
несчастная Европа!
На этой неделе
в Англии
было удалено упоминание о Холокосте
из школьных программ,
под предлогом, что это
оскорбляет
мусульманское население,
которое утверждает,
что Катастрофы
никогда не было.
Это грозное предвестие
того ужаса,
который постепенно овладевает миром,
устрашающее свидетельство
той лёгкости,
с которой страны
сдаются перед ним.
Прошло более 60 лет
с момента окончания
Второй Мировой войны в Европе.
Это напоминание -
с целью создания
цепочки памяти,
памяти о 6 миллионах евреев,
20 миллионах русских,
10 миллионах христиан,
1900 католических священников,
убитых, замученных,
изнасилованных,
сожжённых,
умерших от голода
и униженных фашистами!
Теперь, более чем когда-либо,
крайне необходимо сделать всё,
чтобы мир
никогда не забыл об этом.
(перевод с испанского)
Андрей РУДАЛЁВ ВДОЛЬ ОГРАДЫ
Майю Кучерскую принято хвалить. Критикуя её, легко прослыть ретроградом и обскурантистом. Она подвизалась на территории, на которую не каждый литератор решится запустить свою ногу. Рассказывая о церковной жизни, она не то чтобы чувствует себя монополистом, но, по крайней мере, достаточно уютно. Сначала много восторгов было по поводу "Современного патерика", потом увеличенный вал эмоций вызвал её роман "Бог дождя". Но лично меня в ней многое настораживает, особенно демонстративная религиозность, причём религиозность далеко не каноническая и спорная. Я бы даже сказал, провокационная.
"С некоторых пор Майя Кучерская считается у нас едва ли не главным специалистом в делах церковных. Но, читая её, порой ловишь себя на мысли: а насколько сама она верующий человек? И что для неё церковь — храм или что-то вроде объекта "фольклорной экспедиции", где можно "набрать материал" для будущих писаний?" — отметила Светлана Шишкова-Шипунова в статье "Возвращение "батюшек"" (Знамя, 2008, N2). На мой взгляд, это высказывание достаточно точно характеризует творения Кучерской.
Протоиерей Андрей Ткачёв назвал свою реплику по книге Кучерской ""Из пушки по воробьям". Несколько претензий к Майе Кучерской" (http://www.lepta-kniga.ru/ncd-5-11-245/cafe.html). По его мнению, в "Боге дождя" содержится "подвох", который состоит в том, что образ Православия, представленный в нём, далёк от реальности. Скорее это определённое и довольно узкое восприятие его: "Вся православная среда в пространстве книги — это среда косящих под православие московских интеллигентов".
Этот кружок "косящих" давно уже пытается типизировать своё восприятия веры, сделать его универсальным, хотя в реальности он всё более походит на сектантскую односторонность и систему подмен.
Ткачёв также сравнивает подход к демонстрации личной драмы героини романа с заработками на уродствах и личных трагедиях цирковых карликов и довольно резонно спрашивает у автора: "Почему бы не сжечь — а-ля Гоголь — свои писания?", подспудно намекая на необходимости чувства ответственность писателя за своё слово.
"Бог дождя", по мысли протоиерея, попросту личный девичий дневник, который однажды был отрыт из кучи забытого хлама и явлен на свет Божий под ходовой вывеской романа. Отсюда и возникает вопрос, который нельзя не задать: "Зачем доставать из пыльных чемоданов надрывную юношескую прозу десятилетней давности?" Ни "рецепта исцеления", ни путей выхода из обрисованных Кучерской духовных тупиков, в книге нет. "На грязь можно смотреть без страха, когда в кране есть горячая вода, а на полке в ванной стоит полная пачка стирального порошка. Ни порошка, ни выхода, ни лекарства в книге Майи Кучерской нет" — так достаточно образно высказался отец Андрей.
