Внутренний СССР - Аналитическая записка о событиях во Франции осенью 2005 года
И главное:
Нарушить права человека состоявшегося – невозможно в силу того, что он – наместник Божий на Земле. Возможно только препятствовать человеку не состоявшемуся (в качестве носителя человечного типа строя психики) состояться в таковом качестве. Именно в этом и состоит цель фашизма.
* * *Фашизм это – один из типов культуры общественного самоуправления, возможный исключительно в толпо-“элитарном” обществе.
Суть фашизма как такового вне зависимости от того, как его называть, какими идеями он прикрывается и какими способами осуществляет власть в обществе, – в активной поддержке толпой «маленьких людей» – по идейной убеждённости их самих – системы злоупотреблений властью “элитарной” олигархией, которая:
· представляет неправедность как якобы истинную “праведность”, и на этой основе, извращая миропонимание людей, всею подвластной ей мощью культивирует неправедность в обществе, препятствуя людям состояться в качестве человека – носителя человечного типа строя психики;
· под разными предлогами всею подвластной ей мощью подавляет всех и каждого, кто сомневается в праведности её самой и осуществляемой ею политики, а также подавляет и тех, кого она в этом заподозрит.
Толпа же по определению В.Г.Белинского (неоднократно приводившемуся в материалах Концепции общественной безопасности) – «собрание людей, живущих по преданию и разсуждающих по авторитету», т.е. толпа – множество индивидов, живущих безсовестно. И неважно выступает ли правящая олигархия публично и церемониально, превозносясь над обществом; либо она превозносится по умолчанию, публично изображая смирение и служение толпе, именуя её народом; либо действует скрытно, уверяя общество в своём якобы несуществовании и, соответственно “несуществованию”, – в своей бездеятельности, в результате которой всё в жизни общества течёт якобы «само собой» “либерально”, а не целенаправленно по сценариям концептуально властных кураторов олигархии.
* * *
Это определение-описание фашизма не включает в себя пугающих и бросающихся в глаза признаков его проявлений в действии: символики; идеологии, призывающей к насилию и уничтожению тех, кого хозяева фашизма назначили на роль неисправимого общественного зла; призывов к созданию политических партий с жёсткой дисциплиной и системой террора, отрядов боевиков и т.п. О человеконенавистнической же сущности фашизма на основе урока, преподанного всем германским фашизмом, сказано после 1945 г. много. Вследствие ставших негативно культовыми ужасов времён фашизма 1933 – 1945 гг. приведённое определение кому-то может показаться легковесным, оторванным от реальной жизни (абстрактным), и потому не отвечающим задаче защиты будущего от угрозы фашизма.
В действительности же именно это определение и есть определение фашизма по сути, а не по месту возникновения и не по особенностям его становления и проявления в жизни общества.
Но понимание этой сути фашизма разкрывается только через выявление различия типов строя психики человека и признания человечного типа строя психики (в выше определённом смысле) – единственно нормальным для всех людей во всех обстоятельствах с момента вступления их в юность.
И это утверждение не идеологическая основа самого “крутого” фашизма и человеконенавистничества под предлогом, что у кого-то неугодного якобы выявлен не тот тип строя психики, поскольку за тот строй психики, с которым живёт и действует, каждый отвечает сам; а если кто-либо видит, что кто-то другой по его представлениям живёт и действует не в том типе строя психики, то проблема решается не государственно (или мафиозно) организованным террором в отношении “не тех”, а личной и общественно организованной помощью им в личностном развитии. А для того, чтобы это было возможно и закрыло дорогу фашизму, цель и суть фашизма должны быть обнажены.
Однако для таких “антифашистов” как Е.Альбац и покойные А.Д.Сахаров и А.Н.Яковлев, фашизм «великого комбинатора», осуществляемый под покровом либеральных идей, предпочтительнее фашизма «великого инквизитора» [29], осуществляемого под покровом идей не либеральных. Но когда толпа устаёт от власти фашизма «великого комбинатора», она созрела для того, чтобы прибегнуть к помощи «великого инквизитора» в деле защиты своей собственности от «великого комбинатора» и его присяжных либералов: уровень социальной защищённости большинства под властью «великого инквизитора» – выше, нежели под властью «великого комбинатора».
Такие либеральные фашисты как Е.Альбац, А.Д.Сахаров, А.Н.Яковлев в обществе составляют меньшинство; массовка же, способная под властью «великого комбинатора» возжелать власти «великого инквизитора» во всяком современном толпо-“элитарном” обществе – куда многочисленнее: в том числе и в России, где изрядная доля толпы устала от 15-летия фашистской по её сути власти «великого комбинатора» под знамёнами «либеральных идей». Собственно это обстоятельство и пугает либералов, приверженных фашизму «великого комбинатора», и является причиной, по которой либералы, преследуя свои паризитические интересы, становятся борцами против угрозы фашизма «великого инквизитора».
Это тот минимум сведений, которые необходимо знать для выявления и понимания алгоритмики возникновения и развития ситуации во Франции. Теперь можно приступить собственно к анализу возникновения ситуации во Франции и перспектив её развития.
3. Анализ ситуации во Франции
Ретроспективный анализ показывает, что события во Франции – объективно неизбежный, тщательно выращенный результат политики, проводимой под прикрытием идей либерализма в стране на протяжении нескольких десятков лет.
“Новые Известия” в номере от 29 января 1998 г. опубликовали интервью Юрия Коваленко с французскими социологами Моник и Мишель Пенсон под заглавием “Элита: честь нации или каста жрецов?”
«– Что же такое нынче элита? Ум, честь и совесть нации или клан, который преимущественно блюдёт собственные интересы?
– Прежде всего существует не одна элита, а несколько – экономическая, интеллектуальная, политическая, административная и т.д. Как социологи мы не любим слово «элита», которое имеет позитивный смысл. Элита предполагает принадлежность «к лучшим из лучших». Мы предпочитаем говорить о социально доминирующем классе».
Это очень значимое мнение, весьма отличное от мнения тех, кто на протяжении последнего десятилетия стенает на темы хронических неудач в становлении новой “элиты” в “Россионии”, определённо предпочитая говорить об «элите», а не о «социально доминирующем классе»; и уж тем более не о формировании «социально доминирующего класса» и его характере (его нравственных и этических качествах). Доминировать в обществе могут и худшие из худших, и лучшие из лучших пустоцветов, в то время как слово «элита» во всех отраслях знания (за исключением нынешней российской социологии и политической публицистики) действительно имеет смысл отбора лучшего из лучшего.
Выразив «политкорректность» тем, что вопрос о сути элиты (ум, честь, и совесть нации – либо правящая корпорация эгоистов) остался без ответа, социологи далее продолжают своё повествование:
«Во французской системе наследственная элита старых буржуазных и аристократических семей, которые занимают ключевые места в обществе и в государстве, как бы сливается с элитой, которой удалось с помощью дипломов [30] совершить социальное восхождение. Между двумя элитами возникает солидарность. Они действуют не то чтобы на мафиозной основе, но занимаются лоббированием, взаимной поддержкой несмотря на возникающие порой идеологические разногласия» [31].
Надо иметь в виду, что каждая ветвь официальной социологии в толпо-“элитарном” обществе всегда обслуживает один или несколько классов общества, а не всё общество в целом. Официальная социология, будь то социология правящего режима либо социология узаконенной оппозиции, соблюдает “приличия”, принятые в обществе, вследствие чего на некоторые вещи только намекает (знающие поймут и намёки, а кто не понял – тому, с её точки зрения, и не надо), а о некоторых просто умалчивает, будто их нет вовсе (чем и способствует возникновению и усугублению проблем, натягивая на ещё живое общество саван «политкорректности»).
Именно из этой особенности официальной социологии и возникают обороты речи типа «не то чтобы на мафиозной основе», поскольку быть «мафиози» считается неприличным. Поэтому по существу мафиозному характеру деятельности представителей наследственных и дипломировано приобщённых к правящей мафии “элит” подъискиваются слова, не имеющие в обществе отрицательного смысла типа: «лоббирование», «взаимная поддержка». Но молчаливая взаимная поддержка характерна и для деятельности представителей мафий, порицаемых официальной правящей “элитой”. Поэтому, если сдёрнуть саван «политкорректности» – светски приличных выражений, не оскорбляющих чьего-либо персонального самомнения, – то французская социология по существу признала кланово-мафиозный и соответственно корпоративно-эгоистичный характер власти во Франции.
