Анна Соколова - Корпорация «Подмосковье»: как разорили самую богатую область России
Впервые в своей практике икеевцы обратились к известному российскому адвокату, который не знал поражений в юридических боях. В письме к нему они изложили суть своих проблем с подмосковными властями и попросили совета. Его ответ был краток: «Заплатите им». Но давать взятки было не в правилах ИКЕА. Несмотря на отсутствие всех разрешений, которые, казалось, получить невозможно, шведы назначили открытие МЕГИ на декабрь 2004 года. Накануне мэр Химок обещал оцепить территорию и никого туда не впускать. Арендаторы не могли открыть в этот день свои магазины: местные власти не выдали им документов, разрешающих торговлю.
В итоге пришлось открывать, по сути, неработающий торговый центр. В нем все было готово к приему покупателей, но никто не имел права ничего там продавать. На странном открытии присутствовали представители многих СМИ. Про конфликт ИКЕА с руководством Химок написали практически все газеты. Журналисты намекали на нечистоплотность подмосковных чиновников, писали о тяготах, которые пришлось пережить инвесторам в регионе. Хотя, казалось бы, огромный торговый центр на территории района – золотая корова, которую надо беречь, а не пытаться зарезать.
В дело, которое уже попахивало международным скандалом, пришлось вмешаться самому Громову, который дал Стрельченко указание разрешить работу МЕГИ. И вдруг все необходимые согласования были легко получены, а от претензий в нарушении закона не осталось и следа.
Российский стандарт
История ИКЕА – показательный пример того, как делаются дела в Подмосковье, да и не только здесь. Чиновник невысокого ранга, старающийся добиться каких-то своих целей, может доставить неугодным бизнесменам кучу проблем, загубив на корню хорошее начинание. При этом он будет ссылаться на законы, рассказывать об алчности коммерсантов, которые ради наживы не поступаются ничем. Но стоит измениться политической ситуации, а вышестоящему начальству дать соответствующее указание, как все претензии тают, как дым. Это и есть ручное управление регионом: без ведома первого лица тут невозможно построить даже трансформаторную будку. Впрочем, повторю: ситуация характерна не только для Подмосковья.
Вместо того чтобы действовать по закону, чиновники в лучшем случае не делают ничего и ждут указаний свыше. Именно поэтому тысячи просителей осаждают администрацию президента и пишут письма Путину. Они знают, что указание «сверху» волшебным образом решает все проблемы, а без него чиновники особо не напрягаются.
По словам Дальгрена, его попытки выйти на диалог с теми людьми, которые чинили ему препятствия, часто заканчивались на уровне секретарей приемных. Те говорили, что начальник страшно занят, не может принять и ответить. И так изо дня в день.
Наверно, это было удивительно для европейца: В его стране номер мобильного телефона мэра города висит на официальном сайте мэрии, и тот всегда готов обсудить любые возникающие проблемы.
«Никого нет на месте», – такой ответ секретарши слышал не только он. После дефолта облигаций Подмосковья, когда инвесторам непонятно было, куда бежать и к кому обращаться, областных чиновников тоже было невозможно нигде найти.
Впрочем, сначала они вели себя совсем иначе, устраивали громкие презентации амбициозных проектов, обещая процветание и благоденствие тем, кто согласится помочь им с деньгами. Как ни странно, многие в это верили и вкладывали деньги в корпорацию под названием «Московская область». Вот как это происходило…
Глава третья
Строительство пирамиды
Баловень судьбы
Судьба улыбалась Дмитрию Демидову. Подумать только, ему всего двадцать семь, а он уже директор корпорации. Каждое утро он надевал рубашку модных в середине 2000-х нежно-розовых оттенков, дорогой костюм, садился в свой новый «Ferrari» и ехал на работу. За ним следовал автомобиль сопровождения марки «Porsche Cayenne».
Провожаемый удивленными взглядами местных жителей кортеж подъезжал к новому офису корпорации. Демидов входил в свой просторный кабинет, брал со стола пульт дистанционного управления и включал огромный плазменный телевизор, который весь день потом показывал канал деловых новостей РБК.
Именно такой изображается жизнь директора огромной корпорации в голливудских фильмах. Целый день бесконечные встречи с партнерами и инвесторами под негромкое бормотание телевизионных дикторов, вечером – гольф, потом – ночные клубы. Дорогой алкоголь, красивые девушки, машины, от названий которых у обычных людей просто захватывает дух.
Все же жизнь молодого топ-менеджера отличалась от волшебных киногрез. Дело в том, что работал он не в нью-йоркском небоскребе, и даже не в одном из новых офисных зданий в центре Москвы, а в подмосковном городе Одинцово. Компания, которой он руководил, называлась «Ипотечная корпорация Московской области» (ИКМО).
Облкорпорация
Корпорация была создана в 2001 году по предложению министра строительства областного правительства Александра Горностаева. Громов идею поддержал и постановил создать организацию, на 51% принадлежащую области, на 49% – ее районам, со скромным уставным капиталом 50 млн рублей. Вряд ли создатели этой компании тогда предполагали, что уже через несколько лет она будет ворочать миллиардами.
Компания создавалась «в целях удовлетворения потребностей населения Московской области в жилье с использованием механизмов ипотечного кредитования». Задача, конечно, благая. Только вот в ипотеку в начале 2000-х никто особо не верил.
Но, думаю, это не особо расстраивало создателей и руководителей ИКМО. Кстати, на первых порах ее возглавил полковник Владимир Мальцев. Стоит ли говорить, что он был земляком Громова и служил вместе с ним в Афгане? Подчиненных Мальцев набрал себе тоже из Саратова. По свидетельству работавших с ними людей, они быстро освоились, получили жилье в Подмосковье и стали думать, как распорядиться имеющимся административным ресурсом.
Сначала корпорация создала филиалы в райцентрах Подмосковья и стала привлекать жителей к созданию ипотечных кооперативов. Но вскоре эта идея была отброшена как бесперспективная: люди не верили в ипотеку, а огромные банковские ставки делали ее и правда бессмысленной. Гораздо проще наладить связи на местах. Как уже говорилось, учредителями ИКМО было несколько районов области, главы других районных администраций тоже относились к новой компании с почтением, зная, что ее повелел создать сам губернатор. Этот фактор можно использовать для построения успешного бизнеса.
На каких условиях строители обычно получают землю? Если оставить в стороне рассказы об откатах и родственных связях с чиновниками, то они просто покупают ее у города в обмен на долю в будущем доме. Как правило, подмосковные райцентры получали 14% квартир в новостройке. Потом это жилье можно было продать, пополнив районный бюджет, или раздать очередникам, укрепив любовь жителей к местной администрации.
Однако ИКМО удавалось получать участки почти даром. Доля райцентров в их домах составляла по 2%. То есть перед остальными девелоперами у них уже была десятипроцентная фора. Но оставалась одна загвоздка: у компании не имелось строителей. И денег на стройку тоже. Областное правительство внесло нужную сумму в уставный капитал корпорации и, казалось, забыло о ней.
История одного девелопера
Тогда в каждом районе корпорация стала искать людей, готовых стать заказчиками строительства на полученных ею участках. В 2003 году с ней согласился работать Владимир Россихин, предприниматель, создавший под это дело строительную компанию «Ступинская жилищная инициатива». До этого он был юристом, сопровождавшим сделки по продаже недвижимости в подмосковном Ступино. Узнав о том, что ИКМО ищет партнеров, решил рискнуть и попробовать себя в строительстве. Мальцев предложил ему самому найти деньги на стройку, а также подрядчиков, способных построить дом.
Корпорация должна была получить свою долю квартир. А пока дом находился на стадии проектирования и строительства, она как будто забыла о нем. Первый год представители ИКМО на стройплощадке даже не появлялись.
Возможно, потому, что были заняты другим: бумажной волокитой. Девелопер Россихин был немало удивлен царившими в ИКМО порядками. Там все происходило, как на советском заводе: для того чтобы бумажка попала на стол руководителю, она должна получить резолюцию юриста, бухгалтера, финансиста. «Мы согласовывали текст договора на выполнение функции заказчика с июля по декабрь 2003 года», – вспоминал он. Дом должен уже во всю строиться, а проекта еще нет.
В итоге Россихин начал строительство первого в Ступино монолитного жилого дома в августе 2004 года. А в декабре стал потихоньку продавать еще не построенные квартиры. Выставлять на продажу все площади сразу оказалось невыгодно, так как цены росли вместе с домом и рынком подмосковной недвижимости. За пару лет стоимость квадратного метра в здании выросла с 500 до 1000 долларов при себестоимости строительства в 250 долларов.
