Михаил Веллер - Россия и рецепты
Деньги на науку – обязательно! Престиж российской школы – восстановить!
И мы обнародуем четырехлетний план (пятилетка скомпрометирована в исторической памяти) подъема экономики – с конкретными цифрами и сроками, с подъемом производства и доходов населения, с графиком погашения государственного долга труженикам и расписанием поэтапного пуска новых производств.
И все – за нас! И пусть хоть одна сволочь вякнет, что что-то плохо или не так. Конечно, всегда найдется кучка врожденных скептиков и оппозиционеров, которые в любом коньяке вынюхивают клопов. И какие-нибудь умники начнут считать цифры и пищать про изъяны. Но от этих бездельников-говорунов все давно устали до ненависти. Людям нужна надежда, подкрепленная конкретными планами. А наши планы отвечают чаяниям всех слоев населения!
И тогда на первые месяцы у нас есть хороший «кредит доверия», и можно заниматься делами. А дела такие.
Второе. Без всякой помпы и рекламы мы резко повышаем зарплаты госбезопасности, спецслужбам. И без всякой публичной огласки говорим им: хватит, ребята, вешать на вас всех собак. Все, что было плохого – делалось по приказу сверху, за репрессии и перегибы отвечают те, кто отдавал приказы, а не те, кто честно и в собачьих условиях их выполнял. Вас прижали, ошельмовали, урезали права под самый корень – вот теперь все могут полюбоваться, какой беспредел получился. Оклады, штаты, помещения, техника – даются как родным. Госбезопасность – главная и единственная опора власти, без вас ничего невозможно сделать. Эти ребята должны быть всецело на стороне власти.
Третье. Военные обеспечиваются жильем – поголовно и качественно. Офицер получает приличную квартиру в день прибытия на место службы. Обязать строить муниципалитеты, Управление исправительно-трудовых учреждений, перекинуть средства из статей на перевооружение, откуда угодно: это задача головная. Новое, повышенное денежное довольствие – выплачивать без единого часа задержки, материальное положение личного состава обеспечивается всем военным бюджетом! На остальные военные нужды – то, что останется, плевать. Кормить солдат – от пуза, а не помоями! Десятидневный отпуск за службу – каждому! Увольнений не лишать! Наряды за счет сна – не допускать! Чтобы – в огонь и в воду.
Четвертое. Точно так же обеспечивается всем и привлекается на нашу сторону милиция. Чтоб как сыр в масле катались. Выявленным предателям и особо злостным взяточникам – делать жесткие внушения, но не репрессировать никак. Страха в людях быть не должно – должны быть благодарность, понимание, чувство обязанности по отношению к новой власти, сознание справедливости происходящего. Преданность!
И пятое. В это же время проходят показательные кампании по улучшению положения беднейших слоев. Квартиры и премии учителям и врачам – с освещением в прессе. Открытие бесплатных аптек для пенсионеров, завоз современной аппаратуры в больницы, новый летний детский лагерь на Черном море, новые расценки на каких-то отдельных шахтах. То есть – полное впечатление начинающегося подъема.
Народ – наш, наш, наш!
На все это можно отпустить от силы полгода. Потому что реальное экономическое положение будет ухудшаться. Казна в глубоком минусе. Но полгода это можно прикрывать дутыми цифрами и ссылками на планы, которые якобы воплощаются в жизнь.
При нехватке денег – строить любые пирамиды, вырывать где угодно любые кредиты на любых условиях, соглашаться на все и закладывать хоть кости своих бабушек: но чтобы на полгода хватило.
А вот когда подкормленные силовые ведомства стоят за тебя, а спецслужбы бдят и докладывают, а народ полагает, что положение выправляется, а чиновники и спекулянты воруют сладко в успокоении, что все по-прежнему, – вот тогда можно приниматься за дело. Отвлекающая кампания мимикрии и дезинформации окончена, господа, она свое дело уже сделала.
Мы переходим к реальному исправлению положения!
В одночасье вводим закон о новом режиме выезда за границу. Об его подготовке до момента задействования не знает ни один лишний человек – лишь несколько посвященных, которые готовили. Они под строжайшей подпиской сидят в местной командировке на Лубянке. За любую утечку информации коллективно отвечают головой. О, закон может иметь форму инструкции, подзаконного акта, временной чрезвычайной меры в связи с особыми обстоятельствами – так, ерунда, мелочь, служебный параграф на несколько дней. Либо это связано с крупным хищением драгкамней из Гохрана, либо еще что. Загранпаспорта сменим на новый образец – и все, граждане. А на выезде – погранцы, а с них взятки гладки, у них приказ: граница на замке. Пока дума и магнаты прочухаются и начнут принимать меры к преодолению запрета – время их будет упущено. Конечно, сегодня перекрыть российские границы крайне сложно, но за полгода многое можно сделать. Временно, очень временно ездят только дипломаты и шофера-дальнобойщики, оставляя дома семьи в заложники. Убытки мы переживем.
Второе. И тут же мы начинаем показательные процессы и вытрясаем из богатых все, вплоть до фарфоровых зубов. Любыми средствами. Подвал, конвейер, арест семьи – средства известны. И фамилии известны, и грехи известны – да госбезопасности нужна одна ночь, чтобы взять сотни главворов страны. И все, что они перегнали в хлебные и теплые страны, они возвращают сами как миленькие. А это – не менее ста или даже двухсот миллиардов долларов. Эти деньги решают проблемы страны! И девяносто пять процентов населения, озверелые от многолетнего обворовывания и унижения, поддерживают нас от всей души.
Третье. И вот тогда мы национализируем средства массовой информации – одновременно повышая зарплату журналистам, гарантируя им их места и громогласно клянясь, что цензуры не будет. И приставляем охрану к самым заметным, гарантируя безопасность при «разгребании грязи» – и они с восторгом копают на своих бывших хозяев, чего не могли позволить себе раньше. Наступает час журналистов, они счастливы! Можно все, кроме открытой порнографии. Правда, покусившиеся на действия главы государства и правительства вылетают в черный список или с ними происходят несчастные случаи. А цензура – будет позднее.
Четвертое. И вот тогда мы вводим чрезвычайный закон о борьбе с бандитизмом, каковой ликвидируется быстро и беспощадно. Подвал, признание, расстрел. И народ на нашей стороне. Утомился потому что от братков. А любой бизнесмен, чуть что, тоже может проходить по закону о бандитизме, поскольку криминализация бизнеса всеобщая.
Пятое. Сажаем фашистов всех мастей и запрещаем их партии. Население, опять же, нас приветствует.
Шестое. Все это время (недолго, кстати) дума, конечно, отчаянно шумит, потрясая правами и конституцией. Через прессу вываливается весь компромат из сейфов – на все политические партии. Обнародуются их связи с криминалитетом и олигархией, на деньги которых они жрут. Показывается по телевидению, как они жрут – все эти коттеджи, санатории, джакузи с массажистками, конюшни, машины, недвижимость за рубежом – у кого она есть. И все это – на деньги, украденные у народа! Вводится временный указ о временном же приостановлении деятельности всех политических партий – до поры, пока не будут закончены уголовные процессы по их злоупотреблениям, а такие злоупотребления есть сейчас у всех. И думско-партийные проститутки расходятся по домам, как миленькие, – что бывало в истории всегда, когда их разгонял тот, за кем и сила, и правда одновременно.
Седьмое. И вводится та самая диктатура как переходная форма правления. И почти все – за, кроме части интеллигенции, обуреваемой гуманистическими идеалами, которые интеллигенция всегда хочет воплотить в жизнь немедленно, – но ее так легко пугнуть и купить, кроме малой прослойки людей умных, которые справедливо боятся, что при рубке леса всегда летят щепки, так вот как бы не угодить в эти щепки; и кроме тех, чье рыло кругом в пуху, и хорошего им ждать не приходится. Но это – весьма небольшой процент населения.
Восьмое. И вот тогда твердой рукой наводится порядок – примерно так, как его наводили Сулла, или Кромвель, или Наполеон, или Франко, или Пиночет. И нам опять приходится делать добро из зла, потому что больше его не из чего делать…
И вот тогда конфискуется имущество заворовавшихся чиновников, на кого б оно ни было записано, хоть внука семиюродной сестры или духа святого, и они дружно сажаются.
И жесточайшим способом подавляется сепаратизм, потому что у государства нет другого пути к сохранению себя, а результат развала будет еще горше.
За воровство и головотяпство в армии, когда голодных и необученных пацанов швыряют в огонь, ответственные начальники расстреливаются.
Армия учится только тому, что нужно для боя. За шагистику и равнение подушек в казарме по ниточкам командир роты идет в тюрьму как за растрату государственных средств, отпускаемых на обороноспособность, а не на идеальное застилание коек и балет на плацу. Убрать из армии бессмыслицу, дать дышать – уйдет и дедовщина. Это отдельная тема…
