Виктор Полищук - Горькая правда. Преступность ОУН-УПА (исповедь украинца)
Польская оппозиционная публицистика (это во время господства коммунизма в Польше — В.П.) проявляет готовность к открытому диалогу об этих самых болезненных фактах польско- украинских взаимоотношений в новейшей истории. Вместо этого, украинская сторона, в частности, украинские националистические группы обычно умалчивают об этих раздражающих проблемах, а в лучшем случае, ограничиваются указанием нескольких т. н. "позитивных" аспектов этих отношений, например, переговоров между польским и украинским подпольем и временных договоренностей о прекращении борьбы, в частности, в феврале 1944 г., или сотрудничества отделов УПА и "Вольносьць и Неподлеглосць" (ВиН) в общей акции наступления на Грубешев и захват этого города в мае 1946 г… Эти примеры несоизмеримы с трагедией этой войны. Евгений Штендера… открыто признает, что т. н. львовские договоренности не "привели к какому-либо существенному улучшению польско-украинских взаимоотношений и не прекратили актов взаимной вражды. А как раз наоборот — можно, по-видимому, говорить, что ситуация ухудшилась". А если речь идет о грубешевской операции, то придется согласиться с взглядом Подляского, что она "была негативно воспринята польской массой " и добавить, что она не имела позитивного отзыва среди украинского общества[323].
Считаю оправданным привести следующую длинную цитату. Проф. Я. Пеленский — исключение среди украинских политологов на американском континенте (в Германии есть д-р Андрей Белинский), его мысль является важной для темы. Однако не стоит соглашаться с утверждением этого автора о том, что А.К. пыталась сделать все возможное, чтобы удержать т. н. состояние польского владения на украинских землях и использовала террористические и военно-истребительные методы для осуществления этого плана. Каждое действие имеет свою причину. ОУН-УПА истребляла польское население, чтобы "деполонизировать" Западную Украину. Теоретически это было возможно осуществить — поляки составляли небольшой процент в Западной Украине, а ОУН-УПА имела достаточно силы, чтобы такой план выполнить. Вместо этого никогда и нигде никто не сказал, даже не намекнул, чтобы А.К., выполняя указания польского правительства в Лондоне, должна была по плану истребить украинское население в Западной Украине. Даже среди крайних польских националистических кругов никогда не созревал такой безумный план. Тогда откуда же реализация "удерживания состояния владения" "методами террористических и военно-истребительных" акций? Это — нелогично.
На маргинесе сказанного проф. Я. Пеленским следующие замечания: Польскую интеллигенцию и польский офицерский состав, если они и остались в Западной Украине после сентября 1939 года, их "нейтрализовали" большевики — арестами и депортациями целых семей, что произошло в первой половине 1939 г. A.K. в основном организовалась подофицерами-крестьянами, а в 1943 г. ее рост был реакцией на массовые убийства поляков: тот, кому удалось убежать из рук бандеровцев, если это был поляк соответствующего возраста, шел в А.К. И еще невозможно понять: на каком основании Я. Пеленский ставит на одном уровне украинский и польский интегральные национализмы? Правдой является то, что в правительственных кругах Польши отмечались фашизирующие влияния, в частности, после 1935 г., однако в Польше не было организации, схожей с ОУН ни идеологически, ни структурно. Однако в трудах проф. Я. Пеленского можно прочитать, что не украинский народ несет ответственность за то, что происходило на Волыни и в Галичине во время войны, что вина за это лежит на ОУН-УПА.
Утверждения польских авторов
Прежде всего, посмотрим — что по этому вопросу говорят авторы книги "Путь в никуда" — А. Щенсняк и В. Шота: Ища причины трагических событий, которые имели место в 1943–1944 годах на Волыни, Полесье, в Восточной Галичине и в Холмщине, главной из них — по нашему мнению — следует признать разногласия польско-украинских взглядов по вопросу принадлежности Западной Украины.
Украинские националисты из-под знака УВО и ОУН еще до войны пошли путем авантюризма и индивидуального террора в отношении к представителям польского государства, трактуя эту деятельность как акты протеста против несправедливой национальной политики польского правительства. Принимая во внимание этот факт, можно даже утверждать, что вырезание поляков во время оккупации, как основной метод борьбы за украинское государство, не было чем-то новым. Оно представляло только переход от индивидуального террора 19181939 гг. к сборным убийствам в сентябре 1939 г. и реализации планов массового уничтожения поляков на этой территории в 1943–1944 годах[324].
Близко, совсем близко к правде. Однако, следует указать на то, что индивидуальные убийства представителей польской власти до 1939 года имели целью удержать состояние напряжения среди украинцев, вместо этого другой была цель массовых убийств во время войны, что касается ОУН-УПА, речь шла об истреблении польского элемента в Западной Украине. Однако, важным является то, что авторы не ищут причины массовых мордований в украинцах, а в УВО-ОУН, то есть в организации. Однако, они не достали основательные документы ОУН, поэтому и не указали на доктринальную причину мордований: они не обратили внимание на постановления I Конгресса ОУН в 1929 г. и не обратили внимание на учение Дмитрия Донцова, которое легло в основу идеологии ОУН, они ни разу не называют Дмитрия Донцова. Это — самый большой недостаток книги. Без Дм. Донцова нет украинского национализма, как и без Ленина-Сталина нет большевизма. И еще одна ошибка авторов: УВО-ОУН индивидуальным террором не протестовали против несправедливой политики польского правительства, ОУН боролась за создание на всех этнических украинских землях украинского государства, а из сказанного авторами выходит, что если бы польское правительство осуществляло справедливую политику в отношении украинцев, то ОУН не убивала бы людей. Это было не так. За справедливую национальную политику Польши боролось УНДО, боролась Украинская Парламентарная Репрезентация — они боролись за автономию Западной Украины. Но такая развязка не устраивала ОУН. Конкретно: УВО-ОУН совершала индивидуальный террор ради поддержания в украинских массах состояния революционного кипения.
Кропотливый исследователь украинского национализма, автор книг на тему ОУН, а также многочисленных рецензий — Ришард Тожецкий, пишет:
Евреев успели помордовать раньше. Сделала это СД и украинская полиция. ОУН-Р (ОУН-б — В.П.) решила "очистить" сначала Волынь, а затем Восточную Галичину от остатков "враждебного элемента". В прихвостнях, которые набили себе руку в истреблении евреев, недостатка не было. Население Волыни, обнищалое, забитое, полное чувств национальной и социальной несправедливости, легко поддалось националистической пропаганде; не чуждалось оно грабежей, поскольку его и так всегда обворовывали, оно было более податливо к подстрекательствам атаковать, прежде всего, среды польских осадников. Националисты бросили лозунг "очищение территории", оставляя борьбу с немцами на более подходящий момент. К этой акции поощряла дезориентированного крестьянина часть православного клира, которая руководствовалась отплатой за акции возмездия 1938–1939 годов, это же делал в еще большей степени униатский клир[325].
Ошибкой автора является утверждение, что в то время ОУН-б решила "очистить" сначала Волынь, а затем Галичину от остатков враждебного элемента, то есть поляков. Такое решение было принято еще в 1929 году. ОУН-б решила, что пришло время национальной революции, о чем говорят постановления ОУН-с от 1929 года[326].
Владислав Побуг-Малиновский, историк, в своей книге говорит, что бывший "боевой лозунг" ОУН: "Ляхи за Сан", в 1943 г. было заменен лозунгом "очистки украинских земель от неукраинского населения[327].
Казимеж Подляский, автор обширного исследования: "Белорусы — литовцы — украинцы: наши враги или братья?", в разделе "Украинцам: "извиняем и просим прощения"[328], указывая, что врагом № 1 УПА были красные партизаны, пишет:
А здесь воспрепятствовал враг № 2. Понятная вещь — ляхи… А время торопило. Пекла ненависть. Окутывал страх, что еще раз можно пропустить исторический момент… Осталось польское население. Немцы занимались им побочно, потому что у них были большие хлопоты и безотлагательные дела. Удар по нему был технически возможен, потому что оно было — достаточно-таки долго — совсем беззащитным и ослабленным двумя интенсивными оккупациями. Удар по нему уничтожал основу польского движения сопротивления на этой территории, а кое-где — коммунистических партизан. Удар по нему уничтожал, в конечном итоге, польскость, деполонизировал спорную территорию, устранял в украинском замысле раз и навсегда возможность каких-либо будущих эвентуальных плебисцитов, голосований или возобновляемую борьбу. И так начала действовать УПА.
