Максим Калашников - Завтра была война.
Создание футурополисов-«ракетоградов» (в Миассе прежде всего) позволит спасти баллистическое ракетостроение и создать новую БРПЛ для атомоходов РФ. Одновременно расширение производства в Воткинске даст возможность производить не максимум семь комплексов «Тополь-М» в год, а 30—40, остановив процесс деградации и физического износа СЯС РФ.
Дополнительная возможность: устойчивое производство в Воткинске высокоточных ОТ-ракет типа «Искандер», а также реанимация советского проекта «Созвездие-Р» в виде укороченных «тополей», способных нести неядерные высокоточные боеголовки. Обладая дальнобойностью в 5—6 тысяч км, такое оружие может сдерживать возможных агрессоров за счет угрозы массированных ударов по их авиабазам и крупным надводным кораблям в море.
Параллельно мы предлагаем воспользоваться предложением одного из наших друзей, уже успешно поставляющих оборудование для западных авиастроителей, и попробовать спасти «Булаву» за счет новой организации ее производства.
Не секрет, что проект терпит неудачи в том числе и за счет развала прежней системы поставки комплектующих для БРПЛ. (Например, нет хороших пиропатронов — успели развалить их советское производство.) Вместо погибшей советской системы нужно (пусть и государственной властью) создать несколько фирм-субподрядчиков.
Их матрица: небольшой коллектив (практически без управленческой надстройки), передовое оборудование, работа на широкий рынок (а не только на военные заказы). То есть задействована схема сборки ракеты из наилучших по качеству и цене элементов.
Вопрос нуждается во внимательном изучении.
Остается вопрос: где взять под это средства?
Решение очевидно. Не участвовать в конкурсе на проведение не помню какого мирового чемпионата по футболу в РФ. На это придется ухлопать несколько миллиардов долларов. Нам важнее сохранить научно-технический потенциал страны, ее обороноспособность и престиж, а не мяч ногами пинать. Деньги нынче нужно не в ноги вкладывать, а в мозги.
Еще одним финансовым резервом может стать конфискация средств у нескольких одиозных олигархов (а не у одного Ходорковского). Одна распродажа недвижимости в Лондоне — это огромные средства. Сюда же можно направить и деньги, конфискованные у чиновников в ходе беспощадной войны с коррупцией. А это также миллиарды долларов. (Принципы такой борьбы изложены в серии статей М.К.. «Тезисы к будущему» в его блоге.) Считаю необходимым создание пилотных «охотничьих команд» для поиска и конфискации украденного. Советую обратить внимание на публику вокруг финансово-экономического блока Правительства РФ. В любом регионе вам расскажут, сколько нужно «отстегнуть» в Москве, чтобы получить бюджетные деньги в край или область. По ряду свидетельств, откат со времен Ельцина вырос с 10 до 30%. (Это описано в романе П. Астахова «Рейдер».) Так что потенциального конфиската здесь — на десятки миллиардов долларов как минимум.
Безусловно, необходим отказ от закупки вертолетоносца «Мистраль» во Франции: проект нелеп и бесполезен от начала и до конца.
Еще одну часть средств могут дать коммерческое использование новых Ан-124 и запуски спутников системой «Воздушный старт» по внешним заказам.
В любом случае от власти требуются неординарные действия, чтобы избежать национального позора, сохранить русские СЯС и отечественное ракетостроение. Нам нужны футурополисы- «ракетограды»!
А хватит ли
«ядерного пороха» в пороховницах?
Однако, друг-читатель, рассуждая на тему производства ракет, мы как-то выпустили из виду еще одну проблему — проблему боезарядов для оных. А можем ли мы сегодня делать полноценные ядерные боеприпасы? Ведь старые «изделия» тоже выходят из строя: их нужно заменять. И тут обстановочка в РФ — не идеал.
Дело в том, что в 2000—2007 годах, например, стратегические арсеналы РФ похудели на 3344 боезаряда. Боевые блоки — штука капризная. Их нужно хранить при низкой температуре, все время подвергать регламентным работам. Мы, конечно, «чайники» в этом вопросе, а потому перескажем специалиста. Госпожу под красноречивым псевдонимом Лахезис (//www.kuban.ru/forum_new/forum34/arhiv/3080.html).
Итак, если обслуживание боеголовки в хранилище прекратить, то скорее всего начнется ее разогрев. Хотя на дне шахты, в условиях глубоководного холода и определенных придонных течений, теплоотвод может быть приличным, обычно сам заряд интегрирован в боеголовку или боевую часть. Боевая часть находится внутри ракеты-носителя, носитель — в шахте, шахта — в лодке и т. п. Постепенно боеголовка раскалится до некоторых значений, определяемых установившимся теплоотводом. Поэтому, с одной стороны, начнется ускоренная ядерная деградация плутония (ядерной взрывчатки) за счет наступившего теплового сжатия. С другой стороны, при таких температурах дельта-фаза, даже закрепленная галлием, переходит в альфа-фазу. Это означает полную потерю боеспособности.
Если этого не произойдет и охлаждение будет достаточным, то начнут терять способность тритиевые устройства и элементы. Но и они — не единственное уязвимое место заряда. Он обложен обычной взрывчаткой — для сжатия при взрыве (имплозии). Обычная взрывчатка уложена строго определенным образом. Но при тепловом сжатии плутониевой «сердцевины» имплозивная оболочка тоже начинает деградировать, терять выверенную форму. Могут возникать и искажения имплозионной волны на появившихся пустотах, ухудшающие качество имплозии. Поэтому изменения формы наступят раньше и повлияют на боеспособность заряда сильнее, но это при условии прекращения обслуживания заряда.
В целом нужно смотреть, как меняет свойства и взрывчатка и ее точные взрыватели-критроны, как меняется изоляция проводов и электронные элементы заряда. Потом нужно учитывать, что понижение мощности заряда наступает постепенно. Хотя заряд с первого дня изготовления непрерывно деградирует (плутоний распадается), он все же остается способным выдать штатную мощность в течение гарантийного срока. Последние годы эта способность снижается, поэтому мощность берут с запасом. Но реально можно продлить сроки эксплуатации ядерного заряда за счет снижения его эксплуатационной мощности, например. То есть позже гарантийного срока он, конечно, взорвется, но с меньшей мощностью из-за накопившихся рассогласований или с меньшей вероятностью, если вероятность все еще находится в рамках применительной в боевом отношении вероятности. Если так, то пусть заряд остается в эксплуатации.
Вопросы деградации зарядов — это область динамики сложных систем. Да, можно прогнозировать, из-за чего именно откажет заряд при хранении, эксплуатации или в тех или иных условиях и состояниях, и когда — по какому расчетному прогнозу и из-за каких подсистем заряда будет падать вероятность и мощность, по каким численно кривым и с какой динамикой. Но такой прогноз сложен. На этом защищаются кандидатские и докторские диссертации, этим практически занимаются в КБ-1 РФЯЦ ВНИИЭФ (ранее сектор 05) в Сарове. Исследуется влияние сроков и условий эксплуатации ядерных зарядов в войсковых частях, нестабильности технологии изготовления различных материалов и устройств заводами-поставщиками, особенности конструкции. Проводится значительный объем расчетных и исследовательских работ по установлению предельно возможных сроков эксплуатации ядерных зарядов.
Соответственно, чтобы понять состояние реальных зарядов на дежурстве, берут припасенные при изготовлении серии контрольные элементы из того же материала, которые находились в таких же условиях. Теоретически для испытания можно взять и разобрать на части один боезаряд из целой их серии (в одной «плутониевой ванне» отлитые). Заряд, стоявший на том же дежурстве. Предположим, берут эти образцы и взрывают имплози- онно. Смотрят реальную картину динамики возрастания реакции. По ней судят: если была бы достаточная масса, смотрят, произошел бы взрыв? Как бы он произошел, насколько раньше? Какова бы была потеря мощности из-за этого на данной конструкции заряда? Испытания проводятся так называемые докрити- ческие, с массой меньше критической. Без реального ядерного взрыва. Но условия могут попытаться смоделировать поточнее, с большими реальными давлениями. Увидели динамику — интерполируют результат на изделие, на военные потребности, проверяют предыдущие расчеты и выдают заключение — годен сейчас, негоден будет тогда-то, с таким понижением мощности, полностью неработоспособным, невзрывным станет тогда-то.
Таким образом, читатель, боезаряды должны, во-первых, тщательно храниться и постоянно исследоваться. А во-вторых, все время нужно - хоть и постепенно — заменять их вновь сделанными. Иначе твой арсенал зарядов деградирует, выйдет из строя. В СССР все это соблюдалось. Советский Союз, как мы теперь понимаем, был страной очень деловитых людей, которые говорили мало, но зато успевали сделать тысячи разных дел. Везде: в астрономии и в авиастроении, в энергетике и на транспорте, в ракетостроении и в ядерно-оружейном комплексе. При этом квалифицированные спецы в Красном гиганте получали достойные зарплаты, позволявшие жить нормально (не разгружая по ночам вагоны для приработка), рожать и растить двоих-троих детей и каждый год ездить отдыхать на Черное море. Кроме того, «ядерные» специалисты еще и снабжались товарами и продуктами по первому разряду. А потому ядерные арсеналы в Союзе и обновлялись, и сохранялись. Периодически их реально испытывали на подземных полигонах Новой Земли и Семипалатинска.
