Людмила Чёрная - Преступник номер один. Нацистский режим и его фюрер
Некоторые историки в Англии, США и ФРГ гадают ныне: были ли намерения Гитлера искренними или нет? Не следовало ли принять предложения нацистского диктатора? Эти историки явно пренебрегают фактами. Уже сама хронология действий Гитлера, о которой говорилось выше, свидетельствует о демагогическом, фальшивом характере его речи. Это был просто дешевый трюк. Но многие на Западе поверили в него — позиции мюнхенцев во Франции и Англии укрепились.
Что же касается самого Гитлера, то «мирные предложения» ни на один час не задержали его военных приготовлений. Правда, срок начала военных действий против Франции пришлось изменить — в дальнейшем его переносили не менее 14 раз! — но решение атаковать всеми Доступными силами западных противников осталось неизменным и подготовка к выполнению этого решения принимала все более широкие масштабы.
Вермахт в Западной Европе
Прежде чем приступить непосредственно к операциям против Франции, Гитлер предпринял обходный маневр, повергший в немалое смятение английских и французских стратегов. Он решил провести наступательные операции против двух маленьких стран — Дании и Норвегии, чтобы создать там свои базы и тем самым— дополнительную угрозу английскому флоту, нейтрализовав в известной степени английское морское превосходство в Северном и Балтийском морях. Это превосходство, в частности, угрожало поставкам в Германию шведской руды, от которой в значительной мере зависела работа германской металлургической промышленности. (В 1940 году Германия должна была получить из Швеции 11,5 миллиона тонн руды, что покрывало более 80 % ее потребностей в руде). Предложение провести операцию исходило от главнокомандующего военно-морским флотом Редера. Впервые оно обсуждалось на совещании у Гитлера в октябре 1939 года. Но тогда фюрер еще не решался на такое расширение зоны военных действий, боялся отвлекать силы от главной операции против Франции. Однако Гитлера ждал, так сказать, приятный сюрприз. С ним связались через Канариса и Розенберга, в ту пору руководителя внешнеполитического отдела НСДАП, норвежские фашисты во главе с Квислингом, председателем партии Национальное единение и бывшим военным министром Норвегии. С 14 по 18 декабря 1939 года фюрер трижды принял Квислинга, и тот изложил ему детальный план государственного переворота в Норвегии, приуроченного ко дню вторжения немецких войск. По-видимому, именно в результате этих переговоров Гитлер и переменил свое решение. Он избрал новый вариант агрессии, согласно которому немецкие вооруженные силы должны были действовать вместе с норвежской «пятой колонной». При таком варианте для проведения операции требовался минимум войск.
После бесед с Квислингом Гитлер вызвал к себе генерала Фалькенхорста, поручил ему подготовиться к захвату Норвегии и Дании и сообщил, что выделил для этой цели… пять дивизий. Пять дивизий для оккупации двух стран! Фалькенхорст страшно растерялся и попросил несколько дней на размышление. Но Гитлер приказал ему представить план операции уже через несколько часов.[78] Говорят, у Фалькенхорста не было даже соответствующих военных карт, он купил в магазине популярный туристский справочник «Бедекер» и по нему якобы составил план, который вручил Гитлеру точно в срок.
Через несколько дней фюрер издал приказ об утверждении плана «Везерюбунг» («учение Везер»), предусматривавший захват Норвегии и Дании. Для проведения плана «Везерюбунг», говорилось в приказе, должны быть выделены по возможности малочисленные силы, их слабость необходимо компенсировать смелостью и неожиданностью действий. В начале апреля 1940 года последовало дополнение к плану, в котором конкретно фиксировались день и час нападения: 9 апреля, 5.15.
Гитлер знал, что успех операции зависит от фактора внезапности. Поэтому свое решение напасть на Норвегию и Данию он скрыл даже от Муссолини, хотя и встретился с ним в Альпах на перевале Бреннер в марте 1940 года. А вообще говоря, сохранять операцию в секрете было не так уж трудно, ведь в ней участвовало совсем немного войсковых соединений. Основные силы немецкой армии продолжали концентрироваться на западных границах Германии для войны против Франции.
Вместе с тем фюрер сознавал, что он шел на большой риск. И дело заключалось не только в том, что неудача операции означала бы потерю престижа накануне решающих действий. Важнее было другое — Германия рисковала почти всем своим флотом, который должен был участвовать в захвате Норвегии. Если бы нацистские военные суда, которые вышли 9 апреля на рассвете из немецких портов, наткнулись на превосходящие силы англичан (а это было вполне возможно, поскольку англичане обладали абсолютным превосходством на море), то судьба немецкого флота была бы решена.
Но англичане были застигнуты врасплох. В один из важных моментов войны отказала хваленая британская разведка — Интеллидженс сервис, да и английская стратегия тоже. За всю операцию немецкий флот потерял лишь одно транспортное судно; никакого морского сражения вообще не было, если не считать короткой перестрелки между немецким крейсером «Хиппер» и несколькими английскими судами. Англичане упустили единственный в своем роде шанс нанести решающий удар по немецкому флоту.
Гитлеровская тактика внезапности принесла свои плоды. За короткое время нацисты заняли основные стратегические пункты в Норвегии — Осло, Берген, Тронхейм, Ставангер, Нарвик. Фашистские отряды Квислинга оказали действенную помощь интервентам. Правда, им не удалось заполучить в свои руки ни короля, ни норвежское правительство — они эмигрировали в Англию. Но опорой захватчиков стали не только многочисленные агенты из «пятой колонны», но и старый административный аппарат; с 1942 года правительство возглавил Квислинг, который начал верой и правдой служить Гитлеру.
9 апреля немецкие войска оккупировали также Данию, не встретив особого сопротивления. Согласно официальной версии нацистской пропаганды, Дания и Норвегия были захвачены для укрепления «северного фланга» Германии. Норвегия и Дания, которые вообще не имели никакого отношения к конфликту между гитлеровской Германией, Англией и Францией, оказались первыми жертвами нацистской агрессии, направленной непосредственно против Западной Европы.
В операции против Норвегии и Дании Гитлер вновь вел себя как игрок, который идет ва-банк. Он поставил на карту очень многое (как мы уже говорили выше, судьбу германского флота). Силы, которыми он располагал, были ничтожны, резервы вообще отсутствовали.
Однако в нацистской игре были и свои «сильные» стороны — она ошеломляла противников, ставила их перед неожиданными решениями, к которым они не были подготовлены, позволяла Гитлеру удерживать инициативу в своих руках. До определенного момента эти обстоятельства являлись залогом военных успехов нацистов. Однако тем суровее оказалось «пробуждение» в тот день и час, когда гитлеровские средства — блеф, внезапность, беззастенчивость — себя исчерпали, а жестокость и террор на захваченных территориях обернулись не только всеобщей ненавистью, но и массовым движением Сопротивления против оккупантов как на востоке Европы, так и на западе.
Но все вышесказанное пришло много позднее. После операции на северном фланге Гитлер сразу же стал форсировать подготовку к нападению на Францию, чтобы ворваться в эту страну, так сказать, в «ореоле славы».
Между оккупацией Норвегии и Дании и началом военных действий против Франции прошел ровно месяц. За это время Гитлер окончательно завершил перегруппировку сил, вызванную новым стратегическим планом войны против Франции. Новый план имел те же отличительные черты, что и план «Везерюбунг»; он был рассчитан на внезапность и предусматривал нанесение основного удара не там, где его ждал противник.
Первоначальный план похода против Франции был выдержан, так сказать, в традиционно немецком духе. Главное наступление, как мы уже писали, немецкие войска должны были предпринять на севере — через Голландию и Бельгию. В центре предполагалось совершить лишь отвлекающий маневр. По существу, это был вариант знаменитого «плана Шлиффена», который лег в основу операций немецких милитаристов в 1914 году.
Франко-германская граница была надежно прикрыта «линией Мажино». Лишь на участке Арденн не существовало столь густой цепи наземных и подземных укреплений: это объяснялось тем, что он считался непроходимым для немецких танков — местность в Арденнах гористая, а главное, очень лесистая.
Впервые мысль отойти от старой схемы «Желтого плана» (так была названа операция против Франции) зародилась в голове офицера, начальника штаба группы армий «А» (которой командовал генерал Рундштедт) Эриха Манштейна. Долгое время он никак не мог пробиться к Гитлеру. Потом все же преодолел этот барьер. Манштейн предлагал нанести главный удар через Арденны на Седан, а затем продвинуться к берегу Ла-Манша, разрезав вооруженные силы Франции надвое и окружив их основную группировку, сосредоточенную на границах с Бельгией. Согласно гитлеровскому плану, операции немецких войск на северном фланге Должны были явиться лишь отвлекающим маневром; их назначение сводилось к сковыванию основных сил французов.
