Валентин Катасонов - От рабства к рабству. От Древнего Рима к современному Капитализму
Несколько слов о так называемом «среднем классе». Наши государственные деятели часто вспоминают про этот «средний класс», уповают на него как социальную основу российской «демократии» и обещают, что со временем большинство россиян вольются в его ряды. Не очень понятно, что наши государственные лидеры имеют в виду под «средним классом». С нашей точки зрения, это те же самые наемные работники, только с определенными претензиями на свою «исключительность» (например, в силу того, что они приближены к элите, непосредственно обслуживают ее).
Думаю, что завтра «средний класс» исчезнет как «утренний туман» — сначала на периферии, а затем и в центре современной империи. Скажем, зачем олигархам («золотому миллиону») ученая интеллигенция (речь идет о представителях общественных «наук»)? Сегодня она еще нужна для того, чтобы с умным видом внушать обывателю, что «капитализм — самый передовой (гуманный, эффективный, прогрессивный, демократичный, справедливый, …) общественный строй», что рабство и капитализм — несовместимые понятия и т.д. и т.п. Завтра, когда будет завершен переход к «экономике концлагеря», сословие «ученой интеллигенции» попадет в лучшем случае в разряд люмпен-пролетариата, а скорее всего — в тот же самый «трудовой концлагерь» (у Троцкого-Бронштейна это называлось «трудовой армией»).
Впрочем, если под «средним классом» понимать тех, кто будут непосредственно оказывать услуги «золотому миллиону», то, наверное, такая социальная группа сохранится. Но вообще-то во времена древнего Рима такую социальную группу было принято называть «домашними рабами». Но для удовлетворения самых изощренных (и извращенных) потребностей «золотого миллиона» число необходимых «домашних рабов» может исчисляться лишь десятками миллионов.
7.2. Почему современный наемный раб до сих пор не «приватизирован»?
Выше мы сказали, что в какой-то момент наемное рабство может перерасти просто в прямое рабство. С «тарелкой еды» или даже без нее. Впрочем, с экономической точки зрения финансовую олигархию больше устраивает вариант наемного рабства, чем вариант прямого рабства.
Во втором случае работник является собственностью хозяина, он (хозяин) за этого работника заплатил и заботится о том, чтобы его «живое имущество» было в целости и сохранности. Поэтому при «обычном» рабстве случаи, когда хозяин морит раба голодом, представляют все-таки аномалию. И это не противоречит тем картинам жестокой эксплуатации рабов на плантациях и в рудниках, которые мы встречаем на страницах работ Теодора Моммзена или Каутского. Сам Каутский объясняет суть этого внешнего противоречия: «Существовал (…) мотив щадить раба, тот самый мотив, в силу которого щадят рабочую скотину: издержки на покупку раба (…) Если он (раб. — В.К.) преждевременно погибал, то господин терял при этом всю сумму»[351]. По мере того, как источники поступления «свежих» рабов в Рим иссякали, «живой товар» становился все дороже, мотив бережно относиться к рабу возрастал.
Были даже моменты, когда хозяева были заинтересованы в воспроизводстве своих рабов (так наз. «доморощенные» рабы).
Хотя затраты на содержание и элементарное воспитание ребенка-раба были немалыми, хозяева шли на такие издержки в периоды прекращения притока «свежих» рабов[352]. История Древнего Рима показывает, что отношения между хозяином и рабом могли быть достаточно гуманными и даже носить отпечаток дружбы и взаимного уважения (речь идет, в первую очередь, о патриархальном домашнем рабстве и особенно о «доморощенных» рабах). Об этом можно почитать у того же Каутского.
А вот при наемном рабстве работодатель лично работником не владеет, и особых мотивов к тому, чтобы поддерживать работника в хорошем физическом состоянии, у него нет. Для современного капиталиста работник — это что-то «одноразовое». Если работник заболеет или потеряет трудоспособность, то его можно заменить на другого, «свежего» работника. Благо на рынке рабочей силы всегда наблюдается избыток предложения над спросом. Именно такова была модель управления трудовыми ресурсами в немецких концлагерях (по крайней мере, на начальном этапе войны, когда пленных у Германии было в избытке).
Обратите внимание: в последние 20-30 лет в мире под флагом «всеобщего либерализма» приватизировано все: фабрики, заводы, земля, «интеллектуальная собственность» и даже … Луна (проводились аукционы по продаже участков поверхности этого спутника Земли). А вот «приватизации» работника, его превращения в частную собственность не проводилось. Отнюдь не из-за наличия у мировых финансовых олигархов совести и каких-то «нравственных принципов», а исходя из голого расчета.
А голый расчет строится на том, что, по мнению мировой финансовой олигархии, сегодня населения на планете слишком много, его надо быстро сокращать. В мире в настоящее время проживает, по оценкам, без малого 7 млрд. человек. Мировая элита, не стесняясь, заявляет, что Земля такую демографическую нагрузку не вынесет, а природные ресурсы быстро истощатся. Есть еще соображение мировой элиты в пользу политики сокращения мирового населения. Она боится не «совладать» с таким громадным количеством людей, которые могут смести власть мировой олигархии. Американский политический деятель Линдон Ларуш в этой связи говорит: «Больше всего современные олигархи боятся современных национальных государств. Они привыкли обращаться с людьми как с безмозглой скотиной, которая покорно бредет, куда ее погонят. Но в XX веке эта «скотина», во-первых, начала получать приличное образование, а во-вторых, порядком расплодилась благодаря достижениям современной медицины. В результате для власти олигархов возникла угроза. Ведь если людям давать образование, их нельзя превратить в рабов. Более того, разобравшись в реальном устройстве правящей системы, люди захотят уничтожить власть олигархов»[353]. Далее Ларуш говорит о том, что для предотвращения такого сценария развития событий олигархи параллельно с политикой сокращения населения Земли проводят политику всяческого оглупления людей путем внедрения низкопробной массовой культуры и развала системы образования.
Население планеты надо «уполовинить» или даже довести до 1 миллиарда. Такого количества вполне хватит для того, чтобы обслуживать «золотой миллион». Пропаганду идей сокращения численности населения планеты мировые олигархи начали еще в конце 1960-х гг. Основным рупором этой пропаганды стал выступать Римский клуб. В рамках этого клуба, созданного по инициативе мировых олигархов, были написаны и опубликованы такие работы, как «Мировые динамики» (Дж. Форрестер), «Пределы роста» (Д. Медоуз) и др.[355]
О «людоедском» характере политики мировой олигархии в рамках современной империи говорит уже упоминавшийся нами Линдон Ларуш: «Люди, строящие новую Римскую империю (…) проводят мальтузианскую политику истребления «лишнего населения». Для реализации этой цели используются разные средства. Например, бомбардировки мирного населения в разных точках империи. Или навязывание всему миру программ сокращения рождаемости (под вывеской «планирования семьи»). Или сворачивания государственных программ социальной поддержки семей, детства и материнства. Линдон Ларуш обращает внимание на превращение внешней политики США в инструмент борьбы с «перенаселенностью планеты»: «В 1966 г. власти США пришли к выводу, что не следует оказывать экономическую помощь государствам, увеличивающим свое население. Почему? Да потому, что выкачка природных богатств из этих стран будет проблематичной: местная молодежь может взбунтоваться против несправедливой дележки ресурсов. И в 1974 г. появился «Меморандум национальной безопасности», ставший руководством к действию в этом направлении. Вся американская политика предоставления помощи другим странам оказалась привязана к программам сокращения рождаемости, программам планирования семьи. Так это остается и на сегодняшний день»[356].
В Древнем Риме рабовладельцам, даже тем, кто обладал грубым и жестоким характером, в голову не могла прийти мысль сознательно уничтожать рабов. По одной простой причине — это была их частная собственность, это было их имущество. В Древнем Риме были восстания рабов, которые кончались их массовыми казнями. Мы уже приводили пример, когда после такого восстания в Сицилии в 134 г. до н.э. в течение нескольких дней было казнено около 20 тыс. рабов. Подобные казни проводились не ради «сокращения населения», а в «назидательно-профилактических» целях. В те времена такие массовые убийства вызывали возмущение у римлян. Мы далеки от того, чтобы идеализировать граждан Древнего Рима. Возмущение было отнюдь не морального, а чисто экономического происхождения: ведь казнь раба означала посягательство власти на частную собственность римского гражданина! Только это соображение и удерживало власти от еще больших кровопролитий.
